Как я умру, Денни? Вероятно, это будет иметь вид несчастного случая. И все же не забывайте, что я буду убита. Эти пять тысяч долларов нужно заработать, как я уже сказала вам тогда у реки, найдя моего убийцу.

Может быть, я могла бы немного помочь вам. Мой отец умер не вследствие несчастного случая. Он убит одним из хищников, которые вертелись вокруг него в течение нескольких лет. Они хотели выманить у него кое-что, и так как не могли добиться этого, один из них подумал, что было бы легче добиться чего-то от дочери. Вот почему умер Дэймон Жильберт. Однако они ошиблись, так как не замедлили заметить, что дочь так же тверда, как и отец. Вот почему я умерла, Денни.

Посмотрите на этих хищников: они образуют тесную, связанную между собой группу. Среди них вы найдете того, кто в течение года убил двух Жильбертов. Возьмите карандаш, я продиктую вам имена.

— Амброз Норман — гениальный автор драматических произведений, Ларри Чамплин — коммерческий директор моего отца, Феликс Паркер, — его старый слуга, человек двуличный и лживый, Бетти Адамс — его секретарь и любовница, настоящий Иуда женского пола. И, наконец, его поверенный, которого вы уже знаете, старый мошенник Джемс Барт.

Именно один из них убил моего отца, а затем и меня. Не забудьте, что у них не было необходимости делать это самим, они могли и нанять убийцу! Эти пять тысяч долларов вам на расходы. Если вам удастся разоблачить убийцу, для вас есть еще десять тысяч долларов. Всего хорошего, Денни! — В ее хрипловатом голосе вдруг появился оттенок грусти.

Голос наконец замолкает. Я выключаю аппарат. Фрэн смотрит на меня пустыми глазами. Я принужден два раза щелкнуть пальцами у нее перед носом, чтобы привести в себя.

— Невероятно! Слушать этот голос… у меня мороз по коже…

— Где именно? — машинально спрашиваю я.

— Вас не касается. Что вы будете делать, Денни?

— Именно то, что просила Лейла Жильберт, — отвечаю я. — За десять тысяч долларов можно себе это позволить…

Я останавливаю аппарат и откидываюсь на спинку кресла.

Барт тихонько постукивает кончиками пальцев. В его глазах туман еще гуще, чем всегда.

— Очень интересно, мистер Бойд, — бормочет он.

— Неоспоримо, это голос Лейлы Жильберт, нет и тени сомнения. Признаюсь, что я в замешательстве. Есть у вас какие-нибудь соображения, относящиеся к делу?

— Она высказывает их уже не в первый раз, — говорю я. — Шесть недель тому назад она говорила, что ее убьют. Она, должно быть, подозревала эту банду перед отъездом в Австралию. Она говорила, что вы дадите мне чек на пять тысяч долларов, чтобы забыть эту историю, что вы и сделали. Может быть, она была права. Может быть, ее убили. Может быть, и отец ее также был убит.

— Совершенно не мотивированная гипотеза, мистер Бойд. — Его тон вкрадчив, почти нежен. — Вы не располагаете ни одним фактом, чтобы подтвердить эту версию.

— Она умерла, это уже факт. Ее отец тоже умер от несчастного случая?

— Дэймон Жильберт был человеком более, чем странным, — говорит Барт. Он пытается соорудить из пальцев пирамиду так тщательно, точно в ней хранится тайна вселенной. — Я часто думал, что слово «гений» недостаточно сильно, чтобы объяснить комбинацию артистической и финансовой интуиции, которой он обладал. И думаю, что такое соединение различных свойств делало из него существо разочарованное и ранимое, способное погрузиться в самую глубину депрессии.

— Я не интересовался вашим психологическим анализом, Барт. Только факт: как он умер?

— Он утонул в море возле своего имения. Коронер вынес решение, что смерть была случайной. Весь вечер он сильно пил, что засвидетельствовали все приглашенные, и внезапно у него возникло желание выкупаться в три часа утра. Он был первоклассным пловцом, как и его дочь, и у меня всегда было сомнение относительно причин его гибели.

Удивленный, я спрашиваю:

— Вы думаете, что его могли убить?

Он слегка покачивает головой.

— Я думаю, что Дэймон мог покончить с собой в припадке хандры, — бормочет он. — Но это только мое личное мнение.

— Кто там присутствовал из тех пяти, которых перечислила Лейла?

— Все.

— Не исключая вас. Узнав об этой банде сегодня утром, я внимательно прочитал статьи в газетах и журналах и узнал, что четверо других находились с Лейлой на яхте, когда она наткнулась на риф.

Губы Барта начинают вздрагивать, и мне кажется, что он улыбнется. Но он овладевает собой.

— Это делает меня менее подозрительным в ваших глазах, мистер Бойд?

— Как уже заметила Лейла, мог быть нанят профессиональный убийца, мистер Барт.

Адвокат склоняет голову на несколько миллиметров и бормочет, обращаясь к японскому эстампу на стене позади меня.

— Лейла была странной особой и имела много общего со своим отцом. Смерть Дэймона Жильберта вполне могла ей подсказать идею последней шутки, самой лучшей.

— Для этого она и бросилась в пасть акулы?

Он пожимает плечами.

— Кто наследует состояние после смерти Лейлы Жильберт?

— Она умерла, не оставив завещания. Я не раз уговаривал ее составить завещание, но она всегда отказывалась. Есть дальние родственники в Оклахоме, но доказать их наследственные права будет очень сложно.

— Представляю.

Барт вынимает из жилетного кармана золотые часы и изучает их так, будто на циферблате не цифры, а санскритские надписи.

— Через пять минут у меня важное свидание, мистер Бойд. Надеюсь, вы меня извините, если я перейду прямо к делу.

— Пожалуйста.

— Каковы теперь ваши намерения?

— Ну что ж, я буду делать то, о чем просила мисс Лейла Жильберт, — говорю я равнодушно. — Я поеду туда и постараюсь найти убийцу.

— Ассигнуете ли вы пять тысяч долларов на свои расходы? Если вы рассчитываете совершить путешествие в Австралию, мистер Бойд, я должен вас предупредить: этой суммы хватит не надолго.

— Я постараюсь ее растянуть, — говорю я скорее с надеждой, чем с убеждением.

— Почему вы не рассматриваете эти деньги как аванс в счет вашего гонорара, в качестве некоторой гарантии, пока вы не окончите расследование и не изобличите убийцу или придете к убеждению, что смерть Лейлы Жильберт была случайностью? — спрашивает он.

— Извините, я не совсем хорошо понял.

— Я готов оплатить все ваши расходы, мистер Бойд, — говорит он, снова водворяя свои часы в карман жилета. — Не кажется ли вам справедливым такое соглашение?

— Значит, вы будете моим клиентом?

— Нет. Я ничего не хочу знать о вас до конца расследования, каковы бы ни были окончательные выводы. Посылайте счета ваших расходов в мое бюро, и они будут немедленно оплачиваться.

Я недоверчиво спрашиваю:

— Почему вы это делаете?

— Я предупрежу о вашем приезде в Австралию, — продолжает он, не ответив на мой вопрос.

Я настаиваю:

— Зачем вам это?

Его губы начинают дрожать и наконец складываются в улыбку.

— Затем, — бормочет он, — чтобы предупредить, что смерть Лейлы становится предметом расследования. Таким образом, они приготовятся принять вас… как найдут наиболее удобным. Есть также и другая сторона вопроса. Предположим на минуту, что Лейла Жильберт была убита наемным убийцей. Если ваше расследование кого-нибудь потревожит, то Австралия — идеальное место для того, чтобы устранить вас, поверьте мне.

Он откидывается на стуле и смотрит мне прямо в глаза первый раз с той минуты, как я вошел в бюро.

— Видите ли, мистер Бойд, — признается он со вздохом сожаления. — Я не чувствую к вам большой симпатии.

Вот что дало мне повод для размышления на обратном пути. У меня уже возникло тягостное ощущение загнанного оленя, а я еще даже не покинул Нью-Йорка.

У Фрэн был утомленный вид.

— Надеюсь, вы едете в Австралию?

— Ну, конечно, — говорю я.

— Есть самолет завтра в восемь утра. Отправляется из Иддевильда, — она лукаво улыбается. — Придется вам подняться пораньше! — Она заглядывает в записную книжку. — Где же это?… Ах, вот! Тонсвилль, местечко, наиболее близкое к театру драмы. Вы могли бы взять билет до Сиднея. Хорошо?