Где бойцы Дакира?! Ни одного не вижу! Чего тормозят?

Визги. Крики. Мольба о помощи. Всё повторяется. Я уже видела это. Только теперь место тварей заняли «новые» твари – сошедшие с ума животные.

Лошади забивали копытами до смерти, втаптывали людей в землю, превращая в плоский блин. Коровы массивными головами расшвыривали людей по сторонам, как плюшевые игрушки.

Овцы, козы, свиньи, куры – все взбесились.

Это даже можно было бы назвать самой большой несуразицей на свете, настолько нелепым было зрелище! Если бы только оно не было смертельным…

Страшно представить, что творится с хищниками в лесах. Там, где нет людей – где нет еды.

И у всех у них, у животных, красные, налитые кровью глаза – маленькие блестящие рубины.

Выстрелы продолжали сотрясать воздух, но я не могла определить, откуда они доносятся. Может, это обычные горожане похватали ружья и перестреливают любимую скотину?..

Я двигалась на звук пальбы. Разгребала руками дорогу, но толпа постоянно сносила на несколько шагов назад.

Движение сверху. Слишком много движения – птицы бросились в атаку.

И меня оглушило. Это был ядерный взрыв крика! Я утонула в нём.

Вороны отлично справлялись с ролью падальщиков. Они были везде и повсюду. Их перья лезли в рот и в глаза. Забивали нос. Несколько раз меня больно клюнули в макушку, и я тут же натянула на голову плотный капюшон от пальто – больше оно не казалось таким уж плохим.

Люди. Птицы. Животные.

Люди. Птицы. Животные.

Клубок из перьев, шерсти и человеческих конечностей.

Пронзительный детский крик. Нет, несколько голосов, может даже с десяток. Голоса взрослых – одинаковы и монотонны. Голос ребёнка – совершено иной звук.

Ноги сами понесли меня в ту сторону. Я выбралась из самого большого «клубка» и помчалась вверх по тесной улице, в конце которой обнаружила небольшое двухэтажное здание из кирпича с красивой жёлтой надписью «Школа».

Дети были там. Перепуганные до смерти, прижимающиеся друг к дружке и всхлипывающие о помощи. Их точно больше десятка. И все забились в угол, не имея возможности укрыться в здании школы. Потому что дверь и проход в переулок загородили три здоровых пса – три койота. Кажется, один очень толстый боец с красной физиономией всё же открыл ворота для пуленепробиваемого «Хамви», его пассажиров и их сопровождающих. И думаю, этот боец даже наказание не получит, потому что мёртвым наказаний не дают.

Зловещее утробное рычание за спиной. Ох, нет. Даже оборачиваться не хочу. Я знала, что так будет. Всегда всё знаю и всё равно прусь туда, куда вообще не должна была переться!

Двое. Двое койотов за моей спиной. И трое, не менее здоровых, перед детьми.

Нет времени. Быстрый расчёт. Побегу – эти двое кинутся за мной, те трое – на детей. Надо отвлечь и тех и других, причём одновременно, и стать приманкой.

Бессмысленно. У меня нет времени. И оружия нет.

Одним быстрым движением подхватила с земли камень и молниеносно запустила в голову одному из койотов рядом с детьми, одновременно с этим с хрустом съездив ногой по челюсти тому, что был ближе к спине. Со вторым ничего не успела сделать: с громким рычанием он бросился на меня, ударив спиной о землю. Я всегда гордилась своей реакцией, так что успела среагировать, схватив его за основание шеи, и резким броском отшвырнуть в стену. Койот жалостливо заскулил.

Дети. Детей не тронули. Те трое койотов были слишком возмущены моей наглостью и сейчас, буксуя по снегу, летели ко мне.

– Быстро в школу и заприте двери! – заорала я детям уже на бегу. Потому что бег – это всё, что мне оставалось.

А дальше вы знаете. Грузовик, удар головой, выстрелы, Чейз. Красные глаза…

Тук-тук-тук-тук.

ТУК-ТУК-ТУК-ТУК.

Что это?..

Это в моей голове.

– Если сейчас не проснётся, придётся грузить в таком состоянии.

Кто это? И про кого это?..

Грузить? Я что – умерла?

Надо разлепить глаза.

– Она шевелится.

Сиропчик?

Шипение.

– Думаю, сейчас очнётся.

Шипение.

Голос Дакира из рации:

– Хорошо, я скоро будут. И на твоём месте я бы подождал за дверью.

– Конец связи.

Что? Сиропчик и Дакир работают вместе? Ничего не понимаю. Может быть дело в моей голове? Может я ей слишком сильно ударилась и у меня слуховые галлюцинации?

– Доброе утро, – громко произнёс Сиропчик, так что голову разорвало от новой вспышки боли.

«Сомневаюсь. Очень сомневаюсь, что доброе».

Картинка в сознании: лохматые волосы, бледная кожа, красные глаза…

Чейз…

Мне надо его увидеть. Убедиться, что его глаза такие же до безобразия холодные и безразличные, какими были раньше!

Я лежала на залатанном кожаном диване. Голова туго перевязана несколькими слоями бинта. Пульсация в висках играла в переговоры с другими частями тела. В глазах салют, размазанный и какой-то совсем не красивый. Несколько раз с силой поморгала и уставилась на Тайлера. Он стоял у стола напротив, весь в чёрном. Руки скрещены на груди, взгляд решительный, ну и, конечно, – недовольный.

С тихим стоном села. Придерживая голову руками, словно та вот-вот отвалится и покатится по кабинету Дакира, как шар для боулинга.

Хрипло усмехнулась. Кажется, не один Блейк в этом городе всегда не при делах, кажется, и мимо меня все замыслы и интриги проносятся со скоростью пушечного выстрела!

– Продажная скотина.

– Что, прости?

– Говорю: ты – продажная скотина, – прохрипела громче.

Сиропчика перекосило:

– Кто бы говорил.

– Думаешь, я не в состоянии встать и надрать тебе задницу?

– Попробуй, если полегчает.

Нет. Не полегчает. Меня скорее просто вырвет, потому что с трудом удаётся сдерживать рвотные позывы.

– Что у меня с головой?

– С головой всё в порядке, просто сильно ударилась.

– С головой всё в порядке, просто сильно ударилась? – перекривляв повторила я. – Когда сильно ударяются головой, разве это не называется сотрясением мозга?

Сиропчик пожал плечами:

– Может и так. Кира сказала – ничего серьёзного. Скоро восстановишься.

– М-м-м… наш любезный доктор даже успела осмотреть меня. Ах, да, она ведь тоже в вашей очаровательной компашке.

Сиропчика перекосило ещё больше.

– Слушай, – продолжала глумиться я, – а Блейк ведь не знает, что его любимый жополиз ещё и Дакиру трусишки стирает? Может, стоит рассказать ему, как думаешь?

– Заткнись! – рявкнул Тайлер. Светлая кожа покрывалась пунцовыми пятнами. – Я никому ничего не стираю! Я делаю то, что считаю нужным! Это моя работа! И кто больше платит, тот и получает информацию!

Мой взгляд упал на поблескивающий серебром браслет от часов на запястье Тайлера:

– А Блейка никогда не интересовало, откуда у тебя такие вещички?

– Нет.

– Потрясно. И как долго ты стираешь… прости, как долго ты работаешь на Дакира?

– Я не работаю на Дакира, я работаю на Блейка и, к слову, отлично выполняю свою работу! А Дакиру я сливаю информацию за вознаграждение.

– И за что часики получил?

– За то, что должен буду докладывать Блейку, какая охринительная из тебя вышла работница!

Я с силой потёрла переносицу, подавляя приступ истерического смеха:

– Слушай, Сиропчик, а в Кресте вообще есть кто-нибудь нормальный?

Но Тайлер не успел ответить, потому что на пороге кабинета появилась высокая фигура Дакира:

– Спасибо, Тайлер, можешь подождать у машины.

– М-г, – промычал Сиропчик и, бросив в меня ещё один недовольный взгляд, покинул помещение.

Обстановка резко накалилась.

Я следила за Дакиром глазами. Он остановился перед столом, совершил некие манипуляции со стопкой бумаг, затем достал из внутреннего кармана куртки сложенный вдвое листок, развернул и приблизился ко мне.

– Блейк дал согласие, – строго произнёс Дакир. – Теперь ты официальная горожанка Креста. Тайлер рассказал ему, как ты спасла детей у школы. Дети подтвердили. Было много и других очевидцев. Так что Блейка прижали к стенке.