Жандармы было успокоившиеся и облегчённо вздохнувшие, после последней фразы снова обеспокоились.

Как мог успокоил:

– Нет, нет. Я имею ввиду, что без моей помощи. Если меня ни кто не тронет, то и я никого не трону.

А сам подумал, если узнаю, кто пацана загубил, то у живого яйца отгрызу.

Наверно от таких мыслей сделался уж совсем хищный вид и жандармы снова с тревогой во взоре уставились на меня.

Расслабился и подумал, что вроде мне нет дела до загубленного пацана. Только вспомню, как гоняли меня, так становится не по себе и понял, что не по себе становится и собеседникам. Надо учиться скрывать мысли.

Ну, мою кандидатуру одобрили. Да делов-то. Надо появиться перед безграмотными и запугаными охотниками, когда у них не будет заряженных ружей под рукой и сказать, что я не сержусь. Затем зайти за ёлки и превратившись в волка убежать, оставив на снегу отпечатки больших волчих лап и босых детских ног.

Началась подготовка к поездке. Я вспомнил как некий Марк Твен описывал страдания мальчика, у которого, на беду появилась тётка, принявшая его воспитывать с неослабевающим пылом.

Тебе через год исполнится семнадцать лет, пришла пора распрощаться с беззаботным детством и идти учиться.

Это у кого было беззаботное детство? Возмутился я.

Напротив сидели те же самые голубые мундиры, которые некоторое время тому назад, посоветовали прошвырнуться отдохнуть на юг. Я примерно полгода как вернулся из некой очень жаркой страны, где меня чуть не уморили этим отдыхом. Голубые мундиры полгода назад сетовали, что в любом деле может случиться накладка. Так произошло и со мной. Вместо отдыха я ввязался в разборки между братьями, претендующими на трон султана. Никто не хотел уступать и началась жестокая война всех со всеми.

В стране много полезных ископаемых и желательно, чтобы верх взял претендент, который симпатезирует России. Но, как назло, все претенденты симпатизировали Англии. Англичанка как старуха на выданьи, не знала кого выбрать в женихи. И пока англичанка раздумывала, братья с усердием резали своих подданых.

Один из братьев, мальчик на пару лет старше меня, умер по неизвестной причине.

Впрочем, так объявили в английских газетах, что по неизвестной. Все в Арабии, так называлась страна, где всё и происходило, знали, что мальчик умер от отравы, которую подсунул английский посол. Таким образом узнали, кого англичанка выбрала.

Все, кто стоял за мальчиком, понимали, что жить осталось всего несколько дней, пока очередной брат не явится и зарежет всех, кто воевал против. Одному из шейхов пришла в голову светлая идея. Объявить, что мальчик жив, просто немного приболел.

Чтобы было кого предъявить народу меня утащили с пляжа, где я изображал из себя, самого себя и утащили в шатёр султана, что означает признание властелином их жизней. Я пытался командовать, но этих ребят было не переспорить и пришлось избавляься от них всех вместе, и по одному. Избавился и от английсклого посла.

Он пришёл удостовериться, что я жив и выяснить, почему отрава не подействовала.

Новая отрава, которую посол принёс с собой, была просто великолепна. Мне принесли чашку с питьём, но я исхитрился и отраву выпил посол. И правда, отрава просто прелесть, посол мучился почти неделю, прежде, чем околел.

После околевания посла остальные братья осознали, что и их жизни угрожает опасность, и принялись устраивать разборки не между собой как обычно, а со мной.

Потом один из братьев чего-то не то выпил, может съел, а подумали на меня. На самом деле, местным кадрам надоела резня и они решили уменьшить число претендентов на звание султана. Поняв это, ударился в бега. К сожалению, брата, который к моменту побега был ещё жив, достали булатным клинком. Его голову выставили на всеобщее обозрение, наверно, чтобы ни у кого не возникло сомнение, что и этот брат умер. Я остался единственным живым претендентом на трон и на меня объявили охоту.

Несколько месяцев меня искали и в конце концов нашли. На счастье, англичанам надоел бардак в нефтеносной стране и они высадили десант. Я оказался на территории занятой англичанами. Местные кадры этого не стерпели и всем хором, чего раньше не замечалось, бросились меня отбивать. Небольшое количество англичан, вместе со мной, смогли удрать от разъярённых бедуинов.

Англичане ещё два раза высаживали десант в Арабии, но каждый раз бедуины прекращали резаться между собой и принимались с охотой резать англичан. Тем более, что время от времени, я посещал некоторых из знакомых бедуинов и менял золото на оружие.

Голубые мундиры вещали:

– Поезжай ка в Англию под своим именем, поступи в престижный коледж для заведения знакомств среди английских аристократов.

– Интересно, а какое имя Вы считаете моим?

– Ну, как же, мы добыли тебе прекрасное имя. Имя, в котором объеденены имена двух царственных особ. Олбен дель Ордеман, если по английски или, если по немецки Олбен фон Ордеман.

Это имя того загубленного в Канаде мальчика, за которого удалось удачно отомстить.

Я подошёл к стойке с рекламными оъбявлениями и нашёл нужное мне. Гостиница: адрес, цена за номер. Не в центре, но и не на окраине. Рядом большой городской парк. Возьму номер, если окна комнат выходят на парк.

Приняли не очень приветливо. По одёжке встречают, да и возраст не серьёзный.

Таким молокососам надо ходить держась рукой за мамкину юбку или орать в подворотне диким голосом потому, что начинаю осознавать себя как личность.

Неохотно как мне показалось, дали ключи. Коридорный потоптался рядом и не увидев багажа, с презрением отвернулся. Расположился в номере и стал рассматривать лондонские путеводители. Спустя час или полтора, когда путеводители наскучили отправился за газетой. Купил несколько газет и принялся изучать. Прочитал несколько серьёзных статей, а затем обратилсчя к скандальной хронике. Нашёл, что искал, подпись под скандальными строчками.

Поднялся с дивана, подошёл к телефону и позвонил в редакцию. Кореспондент оказался кореспонденткой. Я подумал, что баба даже лучше. Если мужику в любом деле от ворот поворот, то бабе, тем более красивой, легче общаться с модными бездельниками. Да и мне приятнее общаться с бабой. Хотя, если придётся зачищать концы…красивую бабу зарезать приятнее?

Адрес редакции? Вот он. Да, это на другом конце города. Придётся переться чёрти куда. Вышел из гостиницы, поймал такси и назвал адрес. Обратил внимание, что у таксиста не работает счётчик. Приехал к редакции и выхожу. Таксист как бы неохотно, спрашивает плату за проезд. Дескать понаехали всякие, не знают, что за проезд платить надо. Я показал ему международный жест означающий, что платить не собираюсь. Он сначала не понял, а потом с кислой мордой выбрался из такси и пошёл в развалочку в мою сторону, дескать надо поучить молокососа.

Но, я вошёл в дверь редакции газеты и таксисту ничего не оставалось делать как войти в ту же дверь. Я подошёл к даме, которая, судя по всему, изображала из себя нечто, вроде привратницы.

Мадам. Обратился я к ней. Нельзя ли уделить мне толику Вашего внимания?

Мадам оторвала взгляд от книжки, которую читала и посмотрела невидящим взглядом.

Я взглянул на обложку. Ага, любовный раман, типа Джен Эйр. Автор романа некий Стефан Ковальски. Если не повезёт с поступлением в коледж, то займусь писанием любовных романов типа…"он вонзил, но что и куда не понял, поскольку был пьян…"

Дама проскрипела голосом похожим на звук неохотно открывающегося заржавевшего замка:

– Ты кто?

Похоже дама либо сильно увлечена романом, либо в поддатом состоянии. Но, раз просят представиться, то почему не пойти на встречу пожеланиям увлечённых моим творчеством читателей. Я говорю моим, ибо, если собираюсь писать любовные романы, то необходим псевдоним. Пусть псевдонимом будет Стефан Ковальски. Я скромно представляюсь: