Скорчившегося на земле рыцаря окружило кольцо дуэльных аватаров, постепенно надвигающихся на него.

Все они достойно назывались сильнейшими игроками того времени. Среди них было даже несколько Монохромов, управляющих огромными Легионами.

Умирающий разрушитель опёрся на меч и поднялся на ноги.

Сквозь разбитый визор проглядывала гладкая поверхность старой маски.

И эта маска обратила свой взор в небо Ускоренного Мира.

«Сегодня я, игрок, которого раньше называли Хром Фалькон, исчезну из этого мира.

Если слухи про стирание или модификацию памяти окажутся правдивы, я забуду всё, что относится к Ускоренному Миру… даже Шафран Блоссом, которую так сильно любил. Я снова стану второклассником, не знающим даже тех слов, что сейчас произношу.

Но мой гнев, моя печаль и моё отчаяние останутся.

Ни я, ни Блоссом не просили власти. Мы никогда не задумывались о том, чтобы править Ускоренным Миром с помощью силы Брони. Мы лишь хотели, чтобы все игроки смогли жить в этом мире вечно. Большего нам не было нужно.

Поверхность Брони не зря была зеркальной — каждый видел в ней лишь отражение своих собственных желаний. Будь то жажда власти, силы или разрушения.

Но силу жаждали они. Они, те, что раз за разом убивали Шафран Блоссом чудовищным методом.

А теперь задумайтесь.

Моя ярость и страдания Блоссом останутся в этой броне, в «Бедствии». Однажды её найдёт кто-то другой, движимый неутолимой жаждой силы. Он будет атаковать бёрст линкеров, уничтожать их, жрать. Пожирая их, он будет впитывать их силу и становиться всё могущественнее. Пока не останется один. Пока не наступит день, когда он будет в одиночестве стоять посреди опустошённой земли Ускоренного Мира.

Потому что именно такова ваша мечта.

Будь проклят и осквернён этот мир. Пусть я исчезну сам, но ненадолго. Мои гнев и ненависть будут вечно возрождаться в нём.»

Тьма.

Почувствовав, как кто-то гладит его по щеке тонким пальчиком, Арита Харуюки приоткрыл глаза.

Взгляд его медленно сфокусировался. Ладонь, покрытая белоснежной бронёй. Рукава того же цвета. Очаровательная маска. Овальные линзы багрового цвета.

Харуюки опознал в сидевшей подле него на коленях фигуре одного из Элементов старого Нега Небьюласа, аватара-очистителя, бёрст линкера седьмого уровня Ардор Мейден. Какое-то время он просто смотрел на неё.

На пальце хрупкого аватара блестела прозрачная капля. Харуюки обеспокоенно наклонил голову, вглядываясь в её лицо, но затем осознал, что слеза принадлежала ему самому.

— Э… а-а… — хрипло обронил он и тут же принялся протирать руками лицо.

Наполовину открытая маска тут же закрылась, и вернувшийся к своему обычному виду дуэльный аватар Сильвер Кроу принялся неуклюже оправдываться, стараясь не смотреть на Мейден:

— Э-э… извиняюсь. Я в порядке… просто мне приснился очень… очень длинный сон…

Сказав это, он нахмурился.

Он… видел сон.

Очень длинный сон, и в нём Харуюки был не Сильвер Кроу, а металлическим аватаром, очень похожим на него, но немного отличающимся по оттенку. Но больше он ничего не помнил. Ни того, куда он ходил, ни того, что делал. На пути воспоминаний словно стояла белая стена из мягкого шёлка.

Осталось лишь лёгкое ощущение пустоты в самой глубине души. И ощущение боли, жившей в этой пустоте. Это… чувство утраты?..

«…Я люблю тебя…» — вдруг проскочили в голове чьи-то незнакомые слова, и слезы вновь попытались наполнить его глаза, но Харуюки быстро заморгал, прогоняя их.

Он резко взмахнул головой и вдохнул холодный воздух, прогоняя таинственную печаль, а затем осмотрелся по сторонам.

Вокруг темно. Звёзды на небе казались гораздо ярче и отчётливее тех, что он видел в Токио. Небо над собой он видел потому, что находился во дворе, а не под крышей.

Харуюки сидел с протянутыми ногами, опираясь спиной на толстую колонну метрового диаметра. Справа от него, совсем рядом, уходила под самое небо огромная стена.

Местность перед глазами ничем не отличалась от той, что он видел перед тем, как уснуть. Но, к его удивлению, толстый лёд под ногами уступил место белому гравию. Тут же обернувшись, он увидел, что и колонна была уже не ледяной, а деревянной, покрашенной в красный цвет.

— А-а… тут что, был Переход, пока я спал? — тихо спросил он Мейден, и бело-багровая жрица кивнула.

Её юный, но величественный голос ответил так же приглушённо:

— Похоже, что так, Ку-сан. Но я спала рядом с тобой и не увидела его.

«Переход» — явление, периодически происходящее на неограниченном нейтральном поле Брейн Бёрста, при котором меняется активный уровень. Сильвер Кроу и Ардор Мейден заснули на уровне «Лёд и Снег», на котором все объекты вокруг них были заморожены. Но теперь на поле не видно ни снега, ни льда.

Казалось, словно из зимы они вернулись в осень — деревья стояли с ярко-красной листвой, столбы стали деревянными, а стены покрашены белой краской. Это самый «японский» по духу из всех уровней, и назывался он…

— Мы на уровне «Эпоха Хейан», — прошептала Мейден, после чего выпрямилась и поправила бронированную юбку.

Её образ на удивление хорошо подходил пейзажу. Харуюки даже забылся и начал зачарованно смотреть на неё, но та скромно потупила взгляд, заставив его опомниться.

Сам Харуюки — второклассник средней школы, но этим очаровательным, хладнокровным аватаром управляла девочка по имени Синомия Утай, вообще учившаяся в четвёртом классе начальной школы. Кроме того, училась она в начальном крыле академии для девочек Мацуноги, что делало её самой настоящей юной леди. Харуюки, понимая, что ей вряд ли приходилось ловить на себе такие долгие взгляды от мальчиков, вновь забегал глазами по сторонам.

С севера на юг тянулись покрашенные красной краской столбы. Вглубь вела мощёная дорога. Мерцали бесчисленные огоньки. Вдали на севере виднелся огромный силуэт дворца.

Уровень «Эпоха Хейан» подходил этому месту как нельзя кстати.

Дело в том, что в реальном мире это место соответствовало адресу «Тиёда 1» — самому центру императорской резиденции. Они находились внутри неприступного Имперского Замка.

Сегодня, во вторник 18 июня 2047 года, в 17 часов 20 минут, Харуюки и полный состав Легиона Нега Небьюлас, в котором он состоял, приступили к самой крупномасштабной миссии из всех, что они предпринимали текущим составом.

Перед ними стояла невообразимо трудная задача — они пытались спасти Ардор Мейден, запечатанную на алтаре одного из Четырёх Богов, Энеми Ультракласса Судзаку. Но тактика, которую они избрали, была на удивление простой.

Их лидер, Черноснежка (Блэк Лотос), при поддержке псевдолекаря Тиюри (Лайм Белл) атаковала Судзаку издали, становясь его целью. Пользуясь тем, что Судзаку привязан к огромному мосту, тянущемуся от южных врат Замка, Фуко (Скай Рейкер) вместе с Харуюки (Сильвер Кроу) перелетели над ним. После этого по сигналу Такуму (Циан Пайл) Утай (Ардор Мейден) появилась в Ускоренном Мире. На этом месте Харуюки должен был схватить её, развернуться и сбежать…

И они были почти уверены в том, что у него получится…

Но в самый последний момент случилось непредвиденное. Хотя Харуюки и пальцем не притронулся к Судзаку, тот вдруг резко переключился на него и попытался испепелить его своим дыханием.

Едва успевший схватить Ардор Мейден Харуюки уже не успевал развернуться из-за обжигающего пламени и продолжил лететь вперёд. Он собирался погибнуть, врезавшись во врата, которые должны были оставаться запертыми до гибели Судзаку… но, по неизвестной причине, врата на мгновение приоткрылись. Не имея другого выбора, Харуюки и Утай влетели в них.

Услышав, как врата закрылись за его спиной, Харуюки рухнул на землю и потерял сознание, но быстро пришёл в себя и спросил Утай:

— А-а… мы что, живы?..