Смирнов (обнимает ее). Нет, нет, неправда.
Попова. Так и буду жить одна, как сыч.
Смирнов. Старая мегера? Ну что вы, вы самая…
Попова. Вам следует держаться от меня подальше.
Смирнов. Поздно. (Целует ее волосы, шею, плечи. Они оба, как в тумане.)
Попова. Григорий, пожалуйста, уходите… Вы меня слышите, Гриша?
Смирнов. Нет. Я вас никогда не оставлю.
Попова. Я вас ненавижу?
Смирнов. Глупости.
Попова. У меня пальцы онемели. (О пистолете.) Заберите это.
Смирнов. Нет, никогда.
Попова. Я вся онемела. Что со мной, Гриша?
Смирнов. Я вас обожаю.
Попова. Вы же не медведь, правда?
Смирнов. Обожаю.
Попова. Обещайте, что послезавтра вы снова придете.
Смирнов. Обожаю.
Попова. Обещаете?
Смирнов. Завтра проценты платить, а тут вы…
Попова. Как я вас ненавижу!..
Продолжительный поцелуй. Входит Лука с вилами, он настроен очень решительно.
Лука. Барыня, я вас в обиду… (Увидел, что происходит.) Пресвятая Богородица!
Попова. Лука, скажи на конюшне, чтобы овса Тоби не давали.
После занавеса
Встреча в кафе
Действующие лица:
Соня Серебрякова
Андрей Прозоров
Москва. Двадцатые годы. Затрапезное кафе. Поздний вечер.
В кафе одна СОНЯ, за 40, в очках, волосы тронуты сединой. Перед ней кипа документов и картограмм, которые она с сосредоточенным видом изучает, забыв про остывший чай. Видно, что это занятие утомило ее до крайности.
Входит АНДРЕЙ, под 50, с тарелкой супа в одной руке и черным хлебом в другой, прижимая к груди футляр со скрипкой. Под мышкой зажата холщовая сумка. Из-под поношенного пальто выглядывает вконец протертый костюм. По причине природной застенчивости он часто улыбается, что может людей, его не знающих, ввести в заблуждение. Вот и сейчас, проходя мимо столика Сони, он останавливается с широкой улыбкой и несколько раз отвешивает поклон.
Андрей. Добрый вечер!
Соня (не узнала, холодно). Добрый вечер. (Снова уткнулась в бумаги.)
Андрей. Дела.
Соня. Простите?
Андрей. Не узнали. Вчера мы здесь сидели.
Соня. Да?
Андрей. Так хорошо поговорили. Про обветренные губы.
Соня. Про…
Андрей. И про ознобыши. (Поясняет.) Крапивница… в мороз …
Соня (перебивает). Ну, конечно! Вы гордились своим талантливым семейством!
Андрей. О боже! Не напоминайте мне об этом.
Соня. Одаренная девочка и сын, настоящий вундеркинд.
Андрей. Не вгоняйте меня в краску.
Соня. Разумеется, я вас узнала. Что же вы стоите? Да садитесь же.
Андрей. А я вас сразу узнал…
Соня (пододвигает ему стул). Ну?
Андрей. По затылку.
Соня (озадаченно). Вот как?
Андрей. Похоже, сегодня мы опять одни.
Соня. Вы с репетиции?
Андрей. С утра практически без перерыва.
Соня. В оперном театре?
Андрей. Ага, помните.
Соня. Вы всегда репетируете в вечернем костюме?
Андрей. Дирижер-немец. Такой педант! (Направляется к дальнему столику.) Желаю вам получить удовольствие от вашего чая.
Соня. А вам от…
Андрей. Суп.
Соня. От супа.
Андрей. И хлеб.
Соня. Свежий?
Андрей. Черненький!
Соня (озадаченно). А-а.
Андрей. За стойкой опять эта ведьма — вы заметили? Когда я расплачивался, такую скорчила рожу!
Соня. Она кусает посетителей.
Андрей (растерялся). Это шутка?
Соня. Может, вы присядете?
Андрей. Нет, нет. Вы так заняты…
Соня (собирает бумаги). Извините. У меня от всего этого уже голова идет кругом. Прошу вас.
Андрей. Я не хочу вам мешать. Будет лучше, если…
Соня. Вы мне не мешаете. Скорее я испытываю неловкость оттого, что вы стоите.
Андрей. Простите. Конечно. Спасибо. (Сел.) Соня, правильно?
Соня. Правильно.
Андрей. Вот!
Соня. Соня Серебрякова.
Андрей. Будем знакомы… еще раз.
Соня. А вас, кажется, Андрей?
Андрей. Точно.
Соня. Вот!
Андрей. Андрей Прозоров.
Соня. Будем знакомы.
Андрей. Щи.
Соня (обращаясь к тарелке). Глубокоуважаемые щи!
Андрей. Что?
Соня (смеется). Я же говорю, у меня голова немного… (Показывает жестом.)
Андрей. Вы устали?
Соня. Есть чуть-чуть. У меня трудный вечер, а завтра первым утренним поездом домой. (Вспомнила.) А с чего это вдруг мы заговорили о крапивнице?
Андрей. Вы рассказывали про травяные настойки.
Соня. Вот уж скучная тема.
Андрей. Это точно. Скучнее не придумаешь. (Сняв пальто, набрасывается на суп.) Извините. Ужасно хочется есть.
Соня. Еще мы говорили об одиночестве.
Андрей. Мм-ммм.
Соня. И как с ним справляться.
Андрей. Ммм.
Соня. Мы сошлись на том, что не всегда это удается.
Андрей. Ну, в общем…
Соня (озадачена). Вы ведь остались без жены? Давно она умерла?
Андрей. Не помню. Стыдно, правда? Лет семнадцать назад… нет, больше. А ваш дядя?
Соня. Девятого сентября будет девятнадцать лет, упокой, Господи, его душу. Вчера, кажется, мы дали волю своим чувствам. Точнее, я.
Андрей. Разве?
Соня (резко меняя тему). А щи, вроде, ничего.
Андрей. Чуть теплые.
Соня. Так отнесите назад.
Андрей. Этой Горгоне-Медузе? Покорно благодарю…
Соня (хватает тарелку). Так я отнесу.
Андрей. Нет, нет, не надо! Я люблю теплый суп.
Соня. Хлеб, по крайней мере, свежий?
Андрей. Вполне. Черненький!
Соня (озадаченно). Я вижу. Как репетиция?
Андрей. Ноги болят. Шесть часов на ногах, как вы думаете!
Соня. Оркестр репетирует стоя?
Андрей (пауза). Нет, но когда долго сидишь на жестком стуле, особенно в струнной секции, зад немеет… извините за выражение. Время от времени приходится вставать и похлопывать себя по ляжкам, чтобы улучшить кровоток. А потом… потом от долгого стояния начинают затекать ноги. Через несколько часов все тело как чужое, растирай не растирай. Я когда ухожу с репетиции, меня ущипни за любое место — я даже не почувствую.
Соня. А почему струнная секция?
Андрей. Что почему?
Соня. Вы сказали, все немеет, особенно в струнной секции.
Андрей. Потому что во всех оркестрах струнники — самые большие пьяницы и сплетники.
Соня. Андрей, вы меня совсем запутали.
Андрей. Я пытаюсь вам доходчиво объяснить…
Соня. Давайте вернемся к началу. Вы репетируете «Богему».
Андрей. Совершенно верно.
Соня. В оперном театре.
Андрей. Да.
Соня. Сочинение Пуччини.
Андрей. Все правильно.
Соня. Родился в Лукке в 1858 году.
Андрей. Так было сказано в газете.
Соня. Он еще жив?
Андрей. Кто, Пуччини? Не думаю.
Соня. А что в этом невероятного?
