Так что же здесь есть под рукой? Скала, со слишком твёрдой поверхностью, чтобы на ней можно было прочертить линии. Скользкая глина у края постепенно заполнявшегося водой бассейна привлекла внимание Чарис. Относительно ровная поверхность, так что на ней острым камнем или веточкой, сорванной с куста, можно прочертить линии. Вот бы только всё нарисовать правильно.
Чарис закрыла глаза и попыталась вызвать в уме все важные детали узора. Ага, вот одна волнистая линия, с закруглением назад. А это другая… Нет, что–то она упустила Возбуждение девушки росло по мере того, как она продолжала выстраивать в сознании изображение узора, но никак не удавалось вспомнить какую–то одну деталь. Может, если она начнёт чертить узор, тогда…
Но глина слишком хорошо удерживала воду от вытекания из бассейна. Да и ветер крепчал. Чарис прижалась к укрывшему её гребню скалы, у ног клубком свернулась Тссту. Ничего невозможно будет сделать, пока не кончится буря.
Но уже через очень короткое время девушка начала бояться, что им не выдержать яростных шквалов ветра и потоков дождя. Одна лишь каменная стена, к которой они тесно прижимались, служила им укрытием. Ливень продолжал наполнять бассейн, пока переполнившая его вода не начала переливаться через край, и ноги Чарис совершенно промокли и замёрзли, но потом вода потекла по новым трещинам вниз к океану.
Тепло Тссту в объятиях девушки и её едва уловимая мыслесвязь ободряли Чарис. От животного к девушке передавалась уверенность, в которой она сейчас больше всего нуждалась. Чарис спросила себя, много ли кошка поняла из того, что с ними приключилось. Их мысленная связь была такой слабой, что девушка не могла сравнить разум этого животного Колдуна с чем–нибудь, известным ей. Тссту может быть больше, чем кажется или чем её считают, либо меньше из–за отсутствия полного контакта.
Но вот наконец ветер стих. Небо просветлело, и дождь, совсем недавно обрушивавшийся на них сплошной стеной воды, теперь просто моросил. Но девушка пока так и не придумала, как осуществить свой замысел. Однако она внимательно следила за краем бассейна, спрашивая себя, удастся ли ей очистить глину, вычерпав воду руками.
Над головой появились золотистые полоски чистого неба, когда Чарис решилась и сорвала с куста ветку с листьями. Без всякого труда оборвала листья — чтобы кончиком прутика чертить линии. Теперь девушку охватило нетерпение — она должна была воспользоваться даже таким слабым шансом.
Вычерпав воду из бассейна, Чарис провела рукой по ровной полоске голубоватой глины. Ну же! Девушка вдруг поймала себя на том, что пальцы её чуть дрожат, и когда опустила кончик импровизированного пера вниз, к липкой поверхности, всю свою волю направила на то, чтобы справиться с этой дрожью.
Так — волнистая линия, обрамляющая весь узор. А теперь чёткая линия, разделяющая его надвое, — под нужным углом. Сюда… так, правильно. Но чего–то не хватало…
Чарис крепко сжала веки. Волна, линия… Что же ещё там было? Бесполезно — она не могла вспомнить.
С поникшим видом девушка смотрела на почти законченный узор. Но «почти» не считается — узор должен быть законченным. Рядом с Чарис сидела Тссту, с кошачьей внимательностью следя за её художеством на глине. Внезапно кошка выбросила вперёд лапу и плашмя опустила её, прежде чем девушка успела помешать ей. Услышав крик Чарис, ушки курчавой кошки навострились, и она тихо зарычала, однако убрала лапу, нагло оставив отпечаток трёх подушечек лапы.
Три отпечатка? Нет — два! Чарис рассмеялась. Память Тссту оказалась лучше человеческой. Девушка провела веточкой по глине, а потом снова принялась рисовать на гладкой поверхности — в этот раз намного быстрее — и уже с долей самоуверенности. Волнистая линия, пересекающая два овала, — но не там, где их оставила на глине Тссту, — вот здесь и здесь.
— М–и–и–и–р–р–р–и–и–и!
— Да! — Чарис эхом отозвалась на торжествующий крик кошки. — Это должно сработать, не так ли, маленькая моя? Должно получиться! И куда же нам отправиться?
Но говоря это, она уже знала, куда они отправятся. Теперь её целью послужит не какое–то определённое место, а сам человек — по крайней мере, такой будет её первая попытка. Если же ей не удастся связаться с Лэнти, то они попытаются переправиться на тот мшистый луг и оттуда уже отправятся на юг к правительственной базе. Но это означало бы потерю драгоценного времени, чего они не могут себе позволить. Нет — ради безопасности её сородичей, находившихся на этой планете, её первой целью будет Лэнти.
Первым делом Чарис принялась создавать мысленный образ офицера Службы Разведки, вспоминая каждую деталь его облика, и неожиданно обнаружила, что это довольно трудно. Волосы, чёрные и курчавые, как у Тссту; загорелое лицо, на которое надета маска спокойствия, пока оно не расплывается в широкой улыбке, смягчая черты вокруг рта и глаз; худощавое и жилистое тело под зелено–коричневой формой; высокие сапоги медного цвета; а рядом трущийся о ноги его спутник Тэгги. «Сотри из памяти росомаху, второе живое существо может помешать использованию Силы», — мысленно посоветовала она себе.
Но вдруг Чарис поняла, что не в силах разделить этих двух существ в своей мысленной картине. Человек и животное, они были крепко–накрепко спаяны между собою, и как она ни старалась, не могла отбросить Тэгги и оставить в памяти образ одного только Шэнна Лэнти, каким видела его в тот последний раз на фактории перед вызовом Гиты. Вот таким он стоял тогда и смотрел на неё. Ну же!
Тссту снова вскочила ей в руки, вцепившись когтями в уже разорванную тунику. Чарис с улыбкой посмотрела на курчавую кошку.
— Нам лучше поскорее покончить с этой исчезающей картиной, пока она не распалась на кусочки. Ну что, попытаемся?
— …р–и–и–и… — в мысленном прикосновении Тссту прозвучало согласие. Курчавая кошка, похоже, не сомневалась, что они куда–то перенесутся.
Чарис пристально вгляделась в узор.
Холод… совсем нет света… ужасающая пустота. Никакой жизни. Девушка едва не закричала, там, где ничего нет, где испытываешь пытку, но не телесную, а душевную. Лэнти… где ты, Лэнти? Мёртв ли ты? Может, она последовала вслед за ним в царство мёртвых?
Снова холод, но теперь совсем другого рода. Свет… свет, который нёс с собой обещание жизни. Девушка упорно сражалась со сжигающей всё внутри тошнотой, которая охватила её в этом ужасном места, где не было никакой жизни.
Отвратительный запах, чьё–то ворчание ответило на предупреждающее рычание Тссту. Чарис увидела скалистую пустыню и… коричневого Тэгги. Росомаха тяжело ходила взад–вперёд, время от времени останавливаясь и рыча. Чарис поняла, что им двигает чувство страха и недоумения. Он снова и снова возвращался к сгорбившейся фигуре, сидевшей на корточках в небольшой расщелине, лицом наружу.
— Лэнти!
Её крик напоминал благодарственный молебен. Её риск оправдался — они добрались до разведчика.
Но если он даже услышал или увидел её, то ничем это не выказывал. Лишь Тэгги повернулся и направился к ней неуклюжим бегом, с поднятой головой, резко выкрикивая что–то, но не в ярости, а словно прося помощи. Наверное, Лэнти ранен. Чарис побежала вперёд.
— Лэнти? — снова позвала она, опускаясь на колени перед расщелиной, в которой тот сидел. И только потом отчётливо рассмотрела его лицо.
Во время их первой встречи выражение лица юноши было настороженное и отстранённое, но всё же — живое. Этот же человек просто дышал и всё… — она видела, как поднимается и опускается его грудь. Кожа его — девушка протянула вперёд руку и коснулась кончиками пальцев щеки — кожа его не пылала в лихорадке, не была и чрезмерно холодной: не настоящий человек, а лишь живая ходячая оболочка, лишённая жизненных сил, высосанных или вытянутых из него. Может, в результате мощного гневного удара вайверн?
Чарис присела на корточки и огляделась. Они находились не на опушке перед факторией, значит, Лэнти ушёл с того места, где, как она видела, он тогда упал. Девушка слышала шум океанского прибоя. Они где–то в диких землях на побережье. Как и почему он пришёл сюда, сейчас не было самым главным.
