Джек махнул Чарльзу, и тот оставил Зеленого Рыцаря бурчать что-то себе под нос и пинать мелкие камушки, а сам поспешил к друзьям, где Джек вкратце и пересказал ему события в пещере.

— А Джон-то, оказывается, более тонкий мыслитель, чем я предполагал, — усмехнулся Чарльз. — Боюсь, я в тот момент среагировал слишком бурно, мне бы ума не хватило спросить о том, о чем ты спросил.

— И мне, — признался Джек. — Как ты до этого додумался?

— Не знаю, — пожал плечами Джон. — Просто показалось, что если эти женщины на самом деле такие могущественные и важные, как Берт говорит, то их занятие должно быть не менее важным. Мне просто повезло, что так оно и оказалось.

— Нет, не повезло, — возразил Берт. — Это интуиция. Лучшее качество для Хранителя, а у тебя ее хоть отбавляй. Кстати, что вы думаете насчет ответа на вопрос Джека?

— Что корабли-драконы охраняются Каменос Либер? Я не уверен. Вроде бы звучит знакомо. «Либер» — это латынь. Означает «книга». «Каменос»… Не могу точно сказать — кажется, это греческий.

— Так мы найдем пропавшие корабли в книге? — уточнил Чарльз. — Не знаю, поможет ли это.

— Боюсь, другие ответы только еще больше все запутают, — заключил Берт.

— Куда уж дальше-то, — вздохнул Чарльз.

— Та история, которую они рассказали, ну, про разорванное Время — не могу даже представить, что может быть опаснее, — сказал Берт.

— Мы ничего такого пока не заметили, — возразил Чарльз. — Не понимаю, чего ты так беспокоишься.

— На то есть две причины, — помрачнел Берт. — Первая — ты прав. Мы бы и не заметили, если бы история изменилась, поскольку все, что за этим идет, меняется соответственно, включая наши собственные воспоминания. Вторая причина гораздо хуже.

— Почему? — спросил Джон.

Берт поднял голову:

— Потому что если это изменение произошло действительно по нашей вине девять лет назад, то наши воспоминания скорее всего изменились тоже.

Джон шлепнул себя по лбу:

— А это означает, что мы можем и не узнать, с чего все началось.

— Именно. Нам придется бороться с последствиями, не зная причины, — потому что в нашей «реальности» этого, может, вообще никогда не было.

Друзьям понадобилось чуть меньше получаса, чтобы добраться до «Индигового Дракона». Больше они не обсуждали то, что узнали в пещере. Отчасти из-за того, что каждый мысленно прокручивал в голове свои воспоминания, отчасти из-за Зеленого Рыцаря, который ни на минуту не переставал жаловаться.

— Но за что? — хныкал Мэгвич. — Скажите мне, что они ответили. Это же был мой вопрос.

— Боже, — закатил глаза Чарльз. Он повернулся и схватил тощего Рыцаря за плечи. — Хочешь знать, почему жизнь так несправедлива? Ну так я тебе скажу. Потому что ты озлобленный, испорченный, бессердечный подлец с куском угля вместо сердца, который за всю жизнь не совершил ни одного поступка, не продиктованного эгоизмом, и плевать тебе было на то, сколько горя ты причинял людям.

— Кроме того, ты и не думал учиться на своих ошибках. Ты делаешь одни и те же гадости снова, снова и снова и, может, закончишь свои дни на этом вот острове в одиночестве, пока не рассыплешься в пыль, и никто о тебе не заплачет.

Мэгвич уставился на Чарльза, который жадно глотал воздух после этакой тирады, потом он пару раз моргнул, внезапно разрыдался и рухнул Чарльзу на грудь.

— Молодчина, Чарльз, — заметил Джек. — Ты его, беднягу, совсем размазал.

— Гр-р, — прорычал Чарльз, оттащил хнычущего и рыдающего рыцаря к ближайшему камню и силой усадил.

— На вот. — Он протянул Мэгвичу носовой платок. — Давай, вытри, э-э, сок с лица. Вот и молодец.

— Но, но вы абсолютно правы, — рыдал Мэгвич. — Я же ужасен и заслуживаю всего, что со мной случилось. Если бы мир был справедлив, вы бы меня бросили в костер прямо сейчас. И даже тогда искры от этого костра, может быть, прожгли бы вам дырку в пальто.

С этими словами Зеленый Рыцарь в очередной раз воздел руки и так заголосил, что даже Берт прикрыл уши.

— Растопка! Вот на что я гожусь! Никому-то от меня нет пользы!

— Вот тут ты не прав, — возразил Чарльз. — Я, скажем так, уверен, что ты не полностью лишен положительных качеств.

— Да? — шмыгнул носом Мэгвич. — Это каких же?

— На нас даже не смотри, — предупредил Джон. — Это ты начал.

— Ну, в общем, — мялся Чарльз, потирая виски, — дай мне минутку, уверен, я что-нибудь придумаю.

— Вы даже не можете сразу ответить, — снова зарыдал Мэгвич. — Я неисправим, да?

— Нет абсолютно неисправимых, — возразил Чарльз. — Но должен признать… — Его глаза расширились в удивлении от пришедшей в голову идеи. — Знаешь что, Мэгвич? Может, мы смотрим на вещи не под тем углом?

— Это как?

— В каждой истории есть злодей или два, — со знанием дела заявил Чарльз. — И хотя ты скорее не главный злодей, должен сказать, что ты всегда раздражал нас куда больше Зимнего Короля. На самом деле вызывать такое презрение — это, похоже, твой самый выдающийся талант.

— Правда? — не поверил Мэгвич. — Что-то я не понимаю.

— Ну смотри. Ты ведь знаешь, что я тебя презираю, так?

— Да, вы ясно дали это понять.

— Ну вот, при каждой новой встрече ты демонстрировал те качества, которые я бы ни за что не хотел иметь. Так что я пытаюсь стать лучше, чтобы не быть похожим на тебя. Так что в какой-то степени…

— Мой дурной пример делает вас лучше? — закончил Мэгвич.

— Что-то вроде этого. Если бы не было таких, как ты, не думаю, что я бы старался столь усердно. И честно говоря, ты худший человек из всех, что я встречал.

— Ну это вы просто так говорите, — отмахнулся Мэгвич.

— Нет, я серьезно.

— Меня сейчас стошнит, — решил Джек. — Чарльз, нам пора.

Чарльз поднялся с камня и хлопнул рыцаря по спине.

— Ну, порядок? Вот и славно. Не меняйся, Мэгвич.

— Ой, да что вы, — ответил тот и оглянулся. — Как вы считаете, эти три леди в пещере не будут возражать против небольшой компании?

— Не могу сказать, Мэгвич, — наморщил лоб Чарльз. — Но за спрос денег не берут, — добавил он, уже карабкаясь по сходням. — Кажется.

— Прощайте, Хранители, — крикнул Мэгвич через плечо и поплелся обратно на холм.

— Может быть, они превратят его в жабу, — задумчиво произнес Чарльз. — Но не думаю, что он заметит.

— Нам нужно немедленно добраться до Паралона, — сказал Берт, когда корабль отчалил от Авалона и устремился навстречу клубящимся тучам на Грани. — Артус должен обо всем узнать. Моргана не каждый день так легко расстается и пророчествами. Ситуация, должно быть, ужасна и для них, раз они нам столько рассказали.

Джек отошел на корму, подальше от остальных, размышляя о принце.

Сыне Верховного Короля.

Сыне Эвин.

Сыне, который при других обстоятельствах, мог бы быть его ребенком.

Что бы ни решили Джон, Чарльз и Берт, Джек точно знал, как поступить. Другие могут искать пропавшие корабли и детей, но он сделает все, что в его власти, чтобы найти сына своей единственной возлюбленной…

Или умрет, пытаясь.

Путь до Паралона оказался лишен каких-либо событий — и это было даже чересчур, на вкус Берта. Он мерил шагами палубу, вглядывался куда-то и взволнованно прищелкивал языком.

— Прямо затишье перед бурей, — пожаловался он Джону.

— Погода чудесная, — возразил Джон, разглядывая почти безоблачное небо.

— Да причем тут погода? — отмахнулся Берт. — Мы уже почти в Паралоне, а до сих пор не встретили ни одного корабля.

— И то правда, — вмешался Чарльз. — Здесь всегда полно торговых кораблей, груженых яблоками — ну или, на худой конец, рыбацких шхун.

— Да, и при этом хоть бы шлюпка какая на глаза попалась, — заметил Берт. — Ох не к добру это.