Покинув форт, команда повернула налево и пошла вдоль главной дороги на Деллибридж, обходившей стороной Далхаузи. Тенты и будки летней ярмарки вскоре остались позади.

Базил тихо попросил Оаста и Ксодана не упоминать о присутствии двух драконов из Сто девятого эскадрона, а затем они с Пурпурно-Зеленым замедлили шаг, предоставив лесорубам идти своим путем. Теперь беглецы были уже в лиге с небольшим к югу от форта. Домов по дороге встречалось все меньше и меньше. Вскоре драконы углубились в Дигманский лес. Пройдя достаточно, чтобы их не было видно с дороги, они повернули на северо-восток, сделав петлю вокруг скал, на которых был расположен форт, и устремились к верховьям реки Арго.

Их путь проходил по болотистой местности, поросшей ивняком, ольхой и камышом, и продираться сквозь эти заросли было для драконов настоящим мучением. Им приходилось держаться тихо, не пуская в ход мечи, которые позволили бы им двигаться намного быстрее. Блеск стали мог быть обнаружен из форта, и сразу же последовало бы донесение о беглецах. Они должны были проламываться, проталкиваться или ползти по влажной почве, покрытой слоем листвы.

Через некоторое время они вышли к берегам Арго. Река здесь достигала почти мили в ширину — стремнина темной воды, пришпоренная недавними дождями на горах Красный Дуб и Снежный пояс.

После бесплодных поисков лодки драконы спустились к краю воды. Здесь кожистоспинник плюхнулся в прохладный поток, издавая крики наслаждения и счастья. Пурпурно-Зеленый попробовал воду и заохал.

— Здесь холодно.

— Да, но это и хорошо. Дракон ужасно разгорячен после ходьбы по болотам.

— Да, полагаю, что так, — согласился Пурпурно-Зеленый и не торопясь погрузил свое огромное тело в воду. Действительно, как только первый шок от холодной воды прошел, осталось только полное блаженство. Пурпурно-Зеленый удивлялся, почему он боялся воды раньше, когда мог летать. Конечно, будучи летающим драконом, он не был прирожденным пловцом — это Базил чувствовал себя в воде совершенно естественно и плавал, как крокодил, — но и у Пурпурно-Зеленого, как у любого большого животного, были природные способности и силы, позволяющие плавать. Собственно, он уже переплыл эту речку дважды прошлой весной, когда лишился крыльев и пытался продолжить жизнь обычного дикого дракона, передвигаясь по земле.

Они плыли вверх по течению, пока сильная струя не подхватила их и не потащила вниз, как они с ней ни боролись. В конце концов они коснулись дна близ противоположного берега и оказались в пределах видимости маяка Далхаузи.

Они поспешно бросились вверх по склону и скрылись под покровом леса. Первая задача была выполнена. Они совершили побег из легиона.

Когда они, продираясь сквозь чащу, отошли от берега больше чем на милю, оба беглых дракона остановились отдышаться и опустили мешок на землю.

Тот не подавал никаких признаков жизни.

— Может, нам стоит выпустить парня? — предложил Пурпурно-Зеленый.

— Я сам как раз об этом подумывал.

— Надеюсь, что с ним все в порядке.

— Он немного тиховат.

— Спит, наверно. Дракониры любят поспать.

— Жутко ленивые парни по большей части. Базил нагнулся, открыл мешок и вытряхнул Релкина. Тот упал ничком. Ни звука, ни движения.

Базил нагнулся, осторожно поддел кляп кончиком когтя, потянул его вверх, вытащил тряпку и отбросил в сторону. Но Релкин по-прежнему не двигался.

Драконы посмотрели друг на друга с беспокойством.

— Клянусь дыханием предков, он не двигается, — сказал Пурпурно-Зеленый.

— Клянусь дыханием, ты прав. — Баз пошевелил Релкина когтями, хорошо ухоженными когтями, подстриженными и отполированными, аккуратно подпиленными. Без драконира жизнь в диком лесу будет куда менее удобной, чем та, к которой они привыкли.

Релкин оставался все в том же положении, явно не подавая признаков жизни. Базил использовал кончик своего сломанного хвоста, чтобы еще раз подтолкнуть юношу. Ничего не изменилось.

— Ой, клянусь Первым Яйцом, я боюсь, — произнес Пурпурно-Зеленый.

Базил тоже был испуган. Он осторожно пошевелил плечо юноши двумя пальцами. Юноша лежал обмякшей неподвижной массой, совсем непохожий на прежнего Релкина. Баз вообразил самое худшее:

— Парень недостаточно здоров для такого путешествия. Глупые драконы забыли, что дракониры изнежены и легко ломаются.

Базил почувствовал, как внезапная волна печали накатила на него.

— Да простят меня наши древние боги, я убил его. Я не подумал как следует. Парень мертв.

Пурпурно-Зеленый издал громкий тоскливый вопль и уселся на бревно, которое истошно заскрипело под его огромной тушей. Он нежно ткнул в бок Релкина своими когтями, но драконир не ожил.

— Я очень опечален. Думаю, что я сделал глупую ошибку. Я хотел помочь парню. Было бы не правильным просто глядеть, как его вешают. Парень научил этого дракона многому. Без него я не смог бы выжить в легионах.

Базил кивал, слушая исповедь раскаявшегося дикого дракона.

— Весьма справедливо, — подтвердил он.

— Помнишь, как он научил меня пользоваться хвостом и мечом одновременно?

— О да, — пробормотал Базил. — Это было стоящее дело. Такое забыть нельзя.

— Он учил меня, а у самого хвоста не было! У людей нет хвостов.

— Это одна из великих тайн. Как может какая-либо раса стать могущественной, не имея хвоста!

Они оба кивнули, потому что это, конечно, была одна из неразрешимых загадок жизни. Взять этих людей, их города, их корабли и сделанные ими вещи — люди были мастерами на все руки, они умели делать много умного, и все же у них не было хвоста. Для драконов хвост был приспособлением для хватания, подвижным, полезным во многих случаях; иметь хвост — значило иметь как бы третью руку. Было трудно осознать, что кто-то может жить вообще без хвоста.

Они еще долго сидели, уставившись на безжизненное тело, распростертое на земле. Базил вывернул второй мешок, в котором было все, что осталось от парня: его арбалет, ножны для кинжала, а также ящик и сумка, содержащая инструменты для ухода за драконом.

— Парню теперь уже не будут нужны все эти вещи.

Они оба покивали и вновь впали в мрачное молчание.

— А что мы будем делать с его телом? — спросил немного погодя Пурпурно-Зеленый.

— Люди обычно хоронят своих мертвых в земле. Нам надо будет вырыть яму и положить его туда.

— Клянусь горячим дыханием старого Глабадзы, что за странный обычай!

— Я знаю. Они сжигают драконов, но хоронят людей, хоронят даже собак и кошек.

Драконы почувствовали, что обстановка стала торжественной, когда они осознали факт смерти драконира. Печаль витала над ними, и они склонились перед ней.

— Мы отнесем его на высокое место и там похороним. Его дух будет наслаждаться хорошим видом целую вечность.

— Что ж, это великолепная идея. А где?

— На горе Ульмо. Мы отнесем его на гору Ульмо. Я знаю там хорошее местечко.

Это был высокогорный луг над зарослями сосняка, где Баз два года тому назад встретил Пурпурно-Зеленого. То самое место, где он влюбился в зеленую дракониху Высокие Крылья.

Пурпурно-Зеленый тотчас же все понял:

— Ладно, давай отнесем его туда.

Базил взялся за мешок и обнаружил, что почти разорвал его на две половины. Теперь вещь стала для них бесполезна, и это породило мрачные предчувствия многочисленных трудностей, которые встанут перед ними без драконира.

— Ой, клянусь дыханием, — застонал он, — у нас такие неловкие руки для жизни в мире людей. Все эти вещи так малы, чисты и хрупки.

— Истинно так, — согласился Пурпурно-Зеленый.

Они постояли, мрачно кивая, потерянные и погруженные в печаль.

Они все еще стояли там, когда минуту спустя , позади них раздался голос:

— Не самое вдохновляющее начало вашей жизни в глуши без драконира, я бы сказал.

Их головы дернулись с почти слышимым хрустом. Драконир сидел.