Водитель рванул рукоятку поддува. Турбина отчётливо всхлипнула, джигер подпрыгнул. Ребята, дождавшись удара подвески о грунт, распахнули «багажные» дверцы. Ведь зрелище этого стоило: Непримиримый сидел и как чокнутый пялился в небо. Водитель, уже не таясь, дал стандартный поддув; КВП, расширяя дугу, чуть бочком полетел на исходную.
– На, раздраконивай ленту…
Сержант отдышался.
– Обоймы пополнить. Патроны беречь.
Офицер в лазарете. Теперь, по Уставу, командует старший по званию: он, оружейник. Он знает, что надо добраться до склада: патроны уже на исходе, продуктов солдаты и так несут максимум на день. Он сверился с картой: до склада…
Индейцы возникли как лешие. «Нет того склада», сказали Индейцы.
Дневник офицера: «Подсумки пустеют: склады уничтожены. Мы экономим патроны, хотя неприятель стреляет без умолку. Хочется есть. Сухари на складах оставляют, но – только одни сухари. И немного. Мы делимся. Поровну. Патронами и сухарями.»
Геолог закончил стрельбу. Прикрывая историка, чуть задержался, по-прежнему глядя в прицел, как солдаты беспомощно ждут нападения.
Здесь дело сделано. Пользуясь ночью, он тихо отполз за опушку и впрыгнул в машину. Неслышно поехали: мощный мотор был запущен как пневматический (вместо негромкого рыка – лишь шелест реактора Вальтера). Ожил экран: обновился рисунок ИК, получаемый «с воздуха». Через минуту мотор загудел, трёхколёска («бобслей» на трёх «дутиках») мощно ускорилась.
Он отключил тепловизор на шлеме, связался с механиком.
– Есть что-нибудь для меня?
– Информация по нашему «Ковпаку»: пехотный капитан.
– У них в сухопутных всего два капитана.
– Второго, пожалуй, отсеем: он реагирует на позывной.
– Так. Я за ним послежу: если после войны его недостаточно обласкают, значит он принят в «секретное Политбюро». Ergo sum.
На полученной карте отряд был по курсу. Машина свернула: ребята не взятые в армию, девочки – это не цель. Цель атаки (для них ещё три на сегодня) – склады и солдаты. Убить ожиданием боя и страхом потратить патроны. Заставить не спать, вынуждать на манёвр.
Офицер потерял счёт времени. Явно не день и не два он с ватагой надёжных ребят (что когда-то звалась батальоном, две роты) пытался хоть что-нибудь сделать. Как только они, прибежав на останки недавнего склада, валились в голодной усталости, рация вновь оживала: мол, видели пару противников. Снова бегом, в цепь, прочёсывать – с остервенением, яростно, злобно, с единым желанием мести.
– А может, «влудить» по заводу?
Механик погладил ракету: завод «производит» патроны, и встань он – поставок не будет.
– И даже не думай, – ответ математика, – Пусть покорячут в три смены. Полезно.
Дневник офицера: «Патронов почти не осталось. В обоймах винтовок по паре, а пулемёт… пулемёт был оставлен: обуза.
В деревне единственный житель, девчушка (всего пять домов: все три парня воюют, одна из девчонок – сестра милосердия), вышла навстречу. Врага здесь не видели. Как и еды: по расходу должны подвозить, но…
Поделились мы с ней сухарями, и в кои-то веки (действительно, будто бы годы прошли!) натопили в оставшихся избах, и спали в тепле. Поутру… то, что было на завтрак, любой кто не голоден мог бы назвать только «щи из травы». Но с каким наслаждением ели мы это, и только хозяйка пугалась, когда чугунок с лёгким звоном отбрасывал пули…»
В землянке, едва освещённой единственной лампой, с утра ещё был Командир. Над столом, над разложенной картой, склонились штабисты; сидел шифровальщик с блокнотом. На стенке висел телефон, а в углу, в «пирамиде», стоял пулемёт.
На часах поздний вечер, но штаб интенсивно работал: противник не ждал. Командир продолжал диктовать приказания, выглядел бодрым, однако усталость уже подступила. Казалось, что свет в глазах медленно-медленно гаснет… или не показалось?! Он может спокойно смотреть на спираль!
– Что со светом, электрик?
В ответ дверь слегка приоткрылась, и что-то влетело.
– Граната! Ложись!!!
Ослепительно яркая вспышка, и… жуткий грохочущий визг. Прилетевшее резало уши – до боли, реальной физической боли!
Сквозь яркие пятна в глазах он заметил, как кто-то орудует. Взяв пулемёт, он рванул рукоять и нажал на гашетку. Секунду оружие билось в руках, в абсолютном безмолвии сыпля куда-то в сияние, и – темнота. Темнота посреди угасающей боли.
Начкар шёл проверить посты. Не услышав положенный окрик, он щёлкнул затвором, и тихо позвал: «Часовой!». Часовой не ответил. От штаба послышался крик: говорящий, не слыша себя, говорил, тем не менее, ровно. Не так как в бою.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
