Мама позвала всех к столу. Дети не могли есть от волнения. Они сидели и ждали звонка.

И вот наконец телефон зазвонил!

– Что это такое? – удивился папа. – Бабушка, зачем ты завела свой будильник? Ты боялась проспать обед?

– Мой будильник здесь ни при чём, – оскорблённо заявила бабушка.

Телефон снова зазвонил. Тогда мама встала, подошла к телефону, сняла с него салфетку, взяла трубку и спокойно сказала:

– Алло! Вас слушают! – Потом она невозмутимо протянула трубку папе: – Тебя к телефону!

Папа, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого. Затем он вскочил, опрокинул тарелку с супом и бросился к телефону.

Мама, бабушка и дети хохотали во всё горло.

Папа сразу стал такой же весёлый, как и прежде. Он подхватил маму на руки и закружил её по кухне. Потом он кружил бабушку и всех детей по очереди. Даже Самоварной Трубе и той пришлось пролететь несколько кругов по воздуху.

– Теперь дела пойдут, – сказал папа, усевшись возле телефона и не спуская с него глаз. – Теперь нас с Хенриком завалят работой! Завтра я объеду всех и всюду сообщу номер нашего телефона.

– А как ты думаешь, почему нам так быстро поставили телефон? – спросила его мама.

В это время дверь распахнулась, и на пороге появились Хенрик и Хюльда. Хюльда кивнула головой в знак приветствия и спросила:

– Не разрешите ли вы мне воспользоваться вашим телефоном? Мне необходимо срочно позвонить в город.

– Да, да, пожалуйста! Садись вот сюда! – засуетился папа.

– Большое спасибо! – сказала Хюльда. – Это просто чудо, что вам так повезло! В наше время почти невозможно получить телефон, а вам провели его прямо в лес!

Бабушка сидела и читала газету. В газете было написано, что до Пасхи осталось всего две недели. Две недели до весенних школьных каникул. Через две недели все норвежцы, и большие и маленькие, наденут рюкзаки, возьмут лыжи и отправятся в горы.

Поэтому страницы газет пестрели рекламами.

«ПОРА ПОЗАБОТИТЬСЯ О ПАСХАЛЬНОЙ ПОЕЗДКЕ В ГОРЫ», – призывала одна реклама. «В ПОРЯДКЕ ЛИ ВАШИ ЛЫЖНЫЕ КОСТЮМЫ?» – спрашивала другая. «НИЧТО НЕ МОЖЕТ СРАВНИТЬСЯ С ГОРНЫМ ВОЗДУХОМ В ВЕСЕННЕЕ ВРЕМЯ ГОДА», – сообщала третья. «В ГОРАХ ВЫ ПРИОБРЕТЁТЕ ЗДОРОВЬЕ И СИЛЫ», – гласила четвёртая.

– Ах-ах, сколько хороших вещей можно приобрести разом, – вздохнула бабушка. – И горный воздух, и здоровье, и силы…

Бабушка задумалась, вспоминая те времена, когда она работала коровницей.

…Каждую весну они перегоняли коров на горные пастбища и оставались там до самой осени. Но они поднимались в горы, когда трава была уже зелёной. Ах, как красиво было в горах! Бабушка даже улыбнулась, вспомнив горы. Такого лёгкого прозрачного воздуха нет больше нигде. И бабушка вдруг с удивлением подумала, что она бывала в горах только летом и ни разу зимой. А ведь, наверно, горные вершины, покрытые снегом, и заснеженные долины не менее красивы?

– Да что я, с ума сошла, что ли? – спросила вслух бабушка. – Размечталась, будто собираюсь на Пасху в горы! Совсем, видно, рехнулась.

Но сколько она ни уговаривала себя, даже бранила, ничто не помогало. С каждой минутой ей всё больше и больше хотелось увидеть свои родные горы в снежном одеянии.

– Пустые мечты, – снова сказала бабушка.

– Бабушка, с кем ты разговариваешь? – спросил Мадс, который готовил на кухне уроки и через открытую дверь хорошо слышал всё, что она говорила.

Но бабушка быстро закрыла глаза и притворилась спящей, она даже тихонько захрапела. Ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, о чём она думает.

Мама укладывала спать малышей; старшие работали в сарае вместе с папой. Мадс был на кухне один. Он на цыпочках подкрался к бабушкиной двери и заглянул в её комнату. Бабушка снова захрапела, глаза её были закрыты. Мадс тихонько вернулся на своё место.

Когда папа и остальные дети пришли домой, Мадс зашикал на них, чтобы они не шумели, и сказал:

– Бабушка спит, она говорит во сне какие-то странные вещи. Тише, не будите её!

Бабушка улыбнулась и открыла глаза: ей уже надоело сидеть зажмурившись. Но сейчас же с новой силой на неё нахлынули мечты о горах. Почему-то ей пришло в голову, что у папы есть лишняя пара брюк, которые она могла бы надеть. Ведь ходить по горам на лыжах в юбке неудобно и холодно. Бабушка до того отчётливо представила себе, как она идёт на лыжах, да ещё в папиных брюках, что громко засмеялась и сказала:

– А вот и дама в брюках!

Мадс сделал всем знак молчать и снова на цыпочках подкрался к бабушкиной двери. На этот раз бабушка не заметила ни Мадса, ни того, что снова заговорила вслух. Она просто продолжала мечтать.

– Интересно, сумею ли я взобраться на самую вершину? – громко говорила бабушка, вообразив себя на лыжной прогулке.

Ей казалось, что перед ней высокая гора.

– Нет, лучше вернуться. Боюсь, начнётся буран. Надо скорей возвращаться домой… А где же я живу? – спросила вдруг она.

Мадс очень испугался. Бабушка сидела совершенно одна с открытыми глазами и говорила, говорила… А главное, она, оказывается, забыла, где живёт!

– Бабушка заболела! – сказал он, возвращаясь на кухню.

– Она говорит сама с собой! – испугалась Марта.

– Не только говорит. Она теперь даже не знает, где живёт!

– Давайте вести себя так, чтобы она не догадалась о том, что мы что-то заметили. Будем во всём с ней соглашаться, – сказал детям папа. – Я думаю, это скоро пройдёт.

Едва он умолк, бабушка заглянула в кухню и спросила:

– Вы пьёте кофе?

– Одну минуточку! – Папа побежал к плите, уронив по пути газету, быстро развёл огонь и поставил кофейник. Он проделал всё это молниеносно, бабушка и глазом не успела моргнуть. – Прошу к столу, – пригласил он бабушку. – Кофе сейчас будет готов. Вот тебе чашка, вот блюдце, вот сахар, вот молоко. Хочешь печенья?

Бабушка склонила голову набок и удивлённо посмотрела на папу.

– Ты что, болен? – спросила она.

Папа всегда очень хорошо относился к бабушке, но сегодня… Так он ещё никогда не суетился вокруг неё.

– Я-то здоров, – ответил папа. – Думаю, и тебе станет лучше после чашечки кофе.

Бабушка разинула рот от удивления и уставилась на папу. Ей станет лучше! А разве она больна? Бабушка убежала к себе в каморку и нашла маленькое зеркальце. Она исследовала своё горло, внимательно осмотрела глаза, но не могла найти ни малейших признаков болезни. Правда, у неё был немного испуганный вид, но ведь папа действительно напугал её!

– Пойду на кухню, – решила бабушка, – надо поглядеть, может, я и детям кажусь подозрительной.

Так и оказалось. Едва бабушка появилась на кухне, к ней подбежала Марта и взяла её за руку.

– Идём, бабушка, я помогу тебе сесть! – сказала она.

Бабушка остановилась как вкопанная.

– Я и сама в состоянии дойти до своего стула! Что это за игру вы затеяли? – сердито спросила она.

– Садись, пожалуйста, бабушка, вот твой кофе! – сказал папа, наливая ей полную чашку.

– Спасибо за приглашение. А разве ты сам пить не будешь?

– Ну, если ты так хочешь, я выпью, – ответил папа.

– По-моему, не я, а ты должен решать, хочется ли тебе кофе! – рассердилась бабушка.

– Нет, папа сказал, что мы должны делать всё, что ты захочешь, – объяснил ей Мадс.

– Ах вот что! А почему?

Дети молчали. Бабушка посмотрела на папу. Он нежно улыбнулся ей.