– Что? – Он даже не сразу понял, о чем она говорит.

– Ты забыл о том, что у тебя назначена встреча с мистером Хэтавэем в десять. Он позвонил мне, потому что не смог дозвониться к тебе на работу.

– Господи, я и забыл об этом. – Он и правда забыл. Он вошел в кабинет, провел час в Интернете, принял трех пациентов и прочитал статью в газете.

– Как ты мог забыть о таком важном деле, Брэдли?

– У меня были пациенты, – уже разозлившись, ответил он. – Они тоже чертовски важны. Ты помнишь о выплатах по закладной? О взносах за машину? О счетах из магазина? У меня есть работа.

– Это не будет иметь никакого значения, если ты сядешь в тюрьму.

Брэдли посмотрел на фотографию Джейни Кемп.

– Я не попаду в тюрьму. Во всяком случае, за то, что пропустил одну встречу с Хэтавэем.

– Он и так был достаточно снисходительным. Мистер Хэтавэй перенес вашу встречу на половину второго.

Тони снова была в своем репертуаре, обращаясь с ним как с ребенком. Господи, он же взрослый человек!

– По-моему, ты меня не понимаешь, Тони. У меня есть работа.

– И пагубное пристрастие, – резко добавила она. Проклятие!

– Я же сказал тебе, что избавился от журналов. Я выбросил все в мусорный ящик. Ну что, ты довольна?

Тони рассмеялась, но этот смех прозвучал невесело.

– Ладно, Брэдли, хватит. Тебе не удастся никого обмануть: ни Хэтавэя, ни тем более меня. Если ты не придешь на эту встречу, Хэтавэй составит рапорт, и тебе придется худо. – С этими словами она повесила трубку.

– Ну, разумеется, ты же у нас всегда права, дорогая! – проорал Брэдли в трубку и грохнул ее на рычаг.

Откатившись на кресле к полкам, он резко встал. Массируя шею, Брэдли принялся мерить шагами кабинет.

В другое время он бы очень рассердился на Тони за то, что она разговаривает с ним в таком тоне. Да он и теперь рассердился. Честно говоря, он был вне себя от злости. Но на этот раз Тони все сойдет с рук. Ему придется заняться куда более серьезными проблемами.

Брэдли Армстронг задумался над своим положением, и оно показалось ему довольно опасным. Да поможет ему господь, если ей было меньше семнадцати. Ну и что с того, что опыта у нее оказалось побольше, чем у десятидолларовой шлюхи. Какие там десять долларов! Он дал ей пятьдесят за второй раунд. Но если она малолетка, то он совершил преступление. А его жена, которая обо всем рассказывает руководителю групповой терапии и офицеру-наблюдателю, уже наверняка доложила им о появившейся у него склонности к насилию.

Но больше всего Брэдли беспокоило то, что он не мог вспомнить, видел ли он Мелиссу в компании Джейни Кемп. От таких мыслей у него похолодело в животе.

Сержант Кертис позвонил как раз в тот момент, когда Пэрис намазывала на тост ореховое масло.

– Вы помните, ночью я говорил вам о нераскрытых делах?

– Вы нашли среди них нечто похожее?

– Дело Мэдди Робинсон. Ее тело нашли через три недели после того, как соседка по комнате заявила о ее исчезновении. Один фермер нашел труп в неглубокой могиле на одном из своих пастбищ, вдалеке от жилья и дорог. Причина смерти – удушение чем-то, напоминающим веревку. Труп уже начал разлагаться. Грызуны и черви сделали свое дело.

Пэрис отложила в сторону свой завтрак. А Кертис как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ:

– Но эксперт сумел установить, что тело было вымыто специальным раствором. – Он сделал многозначительную паузу. – Снаружи и изнутри.

– Так что даже если бы тело нашли раньше…

– Этот извращенец сделал все, чтобы мы не могли определить его ДНК. Вокруг могилы не было следов, ни от ног, ни от машины. Вероятно, помогла погода. Одежды на трупе также не оказалось.

Пэрис стало нехорошо при мысли о том, какой ужасной смертью погибла неизвестная ей Мэдди. Она спросила Кертиса, какими данными о жертве он располагает.

– Девятнадцать лет. Привлекательная, но не сногсшибательная красавица. Она была студенткой. Дорис, ее соседка по комнате, призналась, что они вели отнюдь не монашеский образ жизни. Погуляли достаточно. Девушки почти каждый вечер проводили вне дома. Но есть кое-что весьма интересное. Мэдди упоминала, что встречается с «особенным» парнем.

– В каком смысле «особенным»?

– Дорис не знала. Мэдди уклончиво говорила о том, в чем состоит эта особенность. Девушки дружили еще со школы и обычно рассказывали друг другу обо всем. Но на этот раз Мэдди не говорила ничего, кроме того, что этот таинственный парень клевый, замечательный и непохожий на других.

– Подруга Мэдди никогда его не видела?

– Он не приходил к ним в квартиру. Мэдди встречалась с ним где-то еще. Он никогда не звонил по квартирному телефону, только Мэдди на сотовый. Соседка по комнате полагала, что парень женат, отсюда и вся секретность. При всех прочих «подвигах» Мэдди и Дорис никогда не спали с женатыми мужчинами. Не по моральным соображениям, а потому что у таких отношений не было будущего. Так сказала сама Дорис. Сначала Мэдди заявила, что влюблена, а потом сообщила, что разрывает отношения. Она сказала подруге, что парень становится настоящим собственником, и это ее раздражает, потому что он ни разу не пригласил ее на настоящее свидание. Они бывали только в его квартире, которую она описывала как настоящую помойку, и там занимались сексом. Мэдди намекнула, что такой секс был необычным даже для нее, и ей понравилась именно новизна. Дорис пыталась выспросить подробности, но Мэдди отказалась говорить об этом. Она только заявила, что между ними все кончено.

Чтобы развеселить Мэдди, Дорис предложила ей переспать с кем-нибудь еще. Та последовала совету. Они вместе отправились в бар, напились, Мэдди кого-то подцепила и привела нового знакомого в их квартиру. Позже с этого парня были сняты все подозрения.

Последний раз Мэдди Робинсон видели на берегу озера Трэвис, где большая группа молодых людей праздновала начало летних каникул. Они с подружкой потеряли друг друга в толпе. Дорис вернулась домой одна, предполагая, что Мэдди нашла себе партнера на ночь. В их кругу это считалось совершенно нормальным. Но когда Мэдди не вернулась спустя сутки, Дорис обратилась в полицию.

Я не работал над этим делом, поэтому сразу о нем не вспомнил. Расследование по горячим следам ни к чему не привело, поэтому дело передали в отдел «висяков». – Закончив краткий отчет, Кертис тяжело вздохнул.

– Значит, это случилось приблизительно в конце весеннего семестра? – уточнила Пэрис.

– Где-то в самом конце мая. Тело было найдено в двадцатых числах июня. У вас сохранились записи за этот период?

– Да. Вам принести дубликаты?

– Обязательно, и как можно скорее.

– Стэн!

Он дернулся, когда вошла Пэрис и застала его сидящим за ее столом. Криншоу быстро пришел в себя и мрачно приветствовал ее.

Она бросила сумочку на груду распечаток.

– Ты занял мое место.

Прежде чем засесть в своем кабинете, Пэрис заглянула в архив и взяла несколько компакт-дисков, на которых были записаны некоторые разговоры со слушателями. Она передала их инженеру и попросила переписать на аудиокассеты.

– Аудиокассеты? Это же шаг в прошлое, – пробормотал он.

Пэрис не стала объяснять, что отдел расследований все еще работает с кассетными магнитофонами, а просто поблагодарила его и вышла, прежде чем он успел отказаться от выполнения такой странной просьбы.

– Что ты делаешь в моем кабинете? – напрямик спросила она Стэна, заняв свое кресло. Как и накануне вечером, он расчистил уголок на столе и сел без приглашения.

– У меня нет собственного кабинета, и это самое удобное место, чтобы подождать.

– Чего?

– Не чего, а кого. Моего дядю Уилкинса. Он на совещании с генеральным менеджером.

– По поводу чего? – спросила Пэрис.

– По поводу меня.

– Что случилось? Что ты натворил?

Криншоу тут же придал лицу оскорбленное выражение:

– Ну почему все сразу думают, что я напортачил?