...Еще месяц-другой, и 30 июня 1598 года немощный, больной старик, которого не любили даже собственные дети, но верноподданно превозносила под влиянием страха вся Испания, этот монарх, чье царствование ознаменовалось дымными кострами инквизиции, одетый, как обычно, во все черное и с орденом Золотого Руна на шее, в последний раз покинет Алкасар, замок своих отцов в Мадриде. Состояние Филиппа II тяжелое, он не может ехать в экипаже. Сооружают паланкин, и два здоровых лакея несут короля. Дорога неровная, каменистая, король грузен. Шесть дней уходит на то, чтобы проделать путь, который в обычных условиях занимает не больше шести часов — к Эскориалу, выстроенному Филиппом II дворцу-мавзолею. Здесь проведет он последние 53 дня своей жизни, 13 сентября 1598 года, процарствовав сорок с лишним лет, он скончается где-то около трех часов ночи, строго-настрого запретив вскрывать свой труп и бальзамировать его.
Всего этого вице-король, разумеется, не знает. Но он осведомлен о том, что разорение в Испании все растет, что король удвоил таможенные пошлины, утроил налог с продажи товаров. Он знает: целые флотилии кораблей дремлют на приколе в Севилье и Лиссабоне — торговля падает, коммуникации растянуты.
Все хлопотнее поддерживать «морской мост» между двумя материками. Новый Свет яростно атакуют с флангов, с фронта, с тыла на своих быстрых судах англичане. Даже в Кальяо ворвался двадцать лет назад, наведя панику на все побережье, английский корсар Фрэнсис Дрейк. И ушел-таки благополучно! Даже Испанию в 1589 году он навестил, разграбил гавань Коруньй, совершил лихой разбойничий налет на Лиссабон. А Клиффорд, а Фробишер и многие другие «морские псы», разгромившие в 1588 году Непобедимую Армаду! У Канарских островов, у Азорских островов перехватывают англичане суда, плывущие из Индий, коршунами вьются возле Новой Гренады...
Где уж тут организовывать новые экспедиции! Что же касается проектов Кироса, то, по всей вероятности, моряк в общем прав. Действительно, на многих картах предположительно нанесена большая Южная земля, и именно там, где Менданья с Киросом разыскали свои острова. Весьма возможно, что Кирос действительно был неподалеку от Нового материка. Чем черт не шутит... Но стоит ли этим сейчас заниматься? И возможно ли? У него, Луиса де Веласко, и так забот полон рот. Конечно, интересно было узнать, что же произошло с эскадрой Менданьи, но факт остается фактом: из четырех судов вернулось одно, колонии основать не удалось, погибло более двух третей матросов, солдат и переселенцев. А суда нужны здесь, и люди нужны здесь! И вообще, подобно Толедо, Веласко также считает, что незачем гнаться за приобретениями новых земель, справиться бы со старыми. Тем более что ему твердо ведомо: поелику у Кироса нет доказательств, что на островах есть драгоценные металлы, все равно в Совете по делам Индий их зачислят в «никчемные земли».
Вслух он об этом не говорит. Вслух он говорит о том, что найти таинственный материк, а тем более закрепить его за Испанией дело, несомненно, благородное. Он ценит упорство в достижении цели, которую проявляет Кирос. (А что, ему и в самом деле симпатичен этот невысокого роста, худощавый человек, чьи суждения немногословны и свидетельствуют об остроте ума и обширных знаниях. К тому же у Кироса есть план, хватка. Мечты? Ну что же, разве, в конце концов, все не начинается с мечты? Такие вот, одержимые идеей, и открывали новые материки. Увы, прошли те времена, когда империя нуждалась в расширении своих границ!) И добавляет: к сожалению, я не смогу предоставить даже один корабль без прямого указания короля. Такие времена, такие ныне трудные времена. Пусть сеньор Кирос уж не обессудит.
Что поделаешь? Луис де Веласко, видно, скроен из другого теста, чем его отец, который основал в Мехико университет, послал экспедицию на поиски Флориды и отправил Легаспи на Филиппины.
А может быть, действительно всему виной другие времена?
Ничего, ничего тут не добьешься, это ясно. Веласко сказал все достаточно определенно. Надо ехать в Испанию. Это тоже ему без обиняков сказал вице-король. И даже пообещал снабдить необходимыми бумагами.
Медленно свертывает свои карты и записки Кирос. Вице-король любезно провожает его до двери. Желаю удачи, говорит он. До скорой встречи.
Через семь лет состоится эта встреча. И не в Лиме, а в Мадриде. Веласко к тому времени станет председателем Совета по делам Индий. А Кирос...
Медленно бредет по притихшей Лиме (час отдыха уже наступил, сиеста) усталый мечтатель.
Значит, снова в путь. В путь, ибо Кирос не собирается сдаваться, а в Перу ему разговаривать больше не с кёмг.
Дорога не ближняя. Но иного-то выхода нет!
Часть вторая
В Европе
Глава пятая
Терпение, еще раз терпение
Ехать в Испанию — это означало вновь вернуться в Панаму, откуда он только что прибыл и где чуть ли не все жители (а к этому времени в городе с его четырьмя улицами насчитывалось по меньшей мере 500 испанских домовладельцев и 53 португальских, итальянских и прочих) были либо торговцами, либо торговыми агентами: муку ввозили из Перу и Никарагуа, какао — из Гуаякиля, вино — в основном из Перу.
...22 дня занимает обратная дорога. Кирос спешит, он не хочет терять ни минуты. Он пересекает ,перешеек и к концу лета прибывает в Картахену, главную гавань в Новой Гренаде, нынешней Колумбии. Отсюда испанские корабли отправляются в Европу. Но сейчас все они стоят в порту. «В чем дело, — спрашивает Кирос, — что случилось?» — «О, — отвечают ему, — сразу видно, что вы прибыли издалека». И в самом деле, кто из местных жителей не знает о том, что близ берегов курсируют английские корабли! Граф Кемберленд, который по приказу королевы Елизаветы за год до этого отобрал у испанцев Пуэрто-Рико в отместку за поражение, нанесенное знаменитому Фрэнсису Дрейку, привел под Картахену целую эскадру — 20 кораблей: соперничество на морях, борьба за новые земли продолжается. Английские моряки знают, что еще 10 лет назад их королева сказала: морские пути никому не заказаны. Устаревшей практике абордажного сражения они предпочитают лихое маневрирование и стрельбу с дальней дистанции. Без фрегатов эскорта — а они еще должны прийти — ни одно испанское судно не отваживается выйти из гавани. Да и приказ есть соответствующий.
Надо ждать. Ничего не поделаешь. А чтобы время не пропадало зря, Кирос пишет вице-королю Перу подробный отчет об экспедиции Менданьи. И одновременно отправляет подробный план своей экспедиции — на тот случай, если с ним что-либо случится. И тоже отправляет его вице-королю.
Наконец появляются испанские военные корабли.
27 дней спустя Кирос в Гаване. Приближается к концу 1598 год. Пока же испанцы грузят свой серебряный флот — он состоит на сей раз из 30 судов и «стоит» ни много ни мало 13 миллионов дукатов (ровно на такую сумму везет он товаров и серебряных слитков). Наступает середина января 1599 года.
Флот выходит в море. И снова неудача. Налетает сильнейший ураган, часть судов тонет, многие, в том числе, и то, на котором находился Кирос, получают основательные повреждения. Еле-еле добирается оно назад, в Картахену. Из Испании присылают свежие суда. На это, однако, уходит без малого год!
...Январь 1600 года. Состоящий из 20 судов серебряный флот — вновь на пути в Европу. Без особых приключений 52 дня плывут корабли. 25 февраля, приветствуемые, как и полагается, орудийными выстрелами, они входят в гавань Сан-Лукар де Баррамеда в устье Гвадалквивира.
Еще немного — и Севилья. Кирос на испанской земле. В кармане у него шесть песо. Это все его состояние.
Это все его состояние, если не считать драгоценных карт, записок, рекомендательных писем. Кирос мог бы спокойно повторить за древним мудрецом: «Все мое ношу со мной», ибо так оно в действительности и есть. Но пока что, оставив все в трактире, он отправляется в город.
