– Мяааау! – взвыл Боб.
Я молниеносно обернулся. Женщина в твидовом костюме не просто вернулась – она держала Боба в руках. Причем делала она это довольно странно: одной рукой держала его под брюхом, другой – за спину. Такое ощущение, что до этого она животных в руках не держала. Примерно так же она бы выглядела, если бы в руках ее был кусок говядины, который она только что купила у мясника.
Боб был в ярости и извивался как мог, лишь бы вырваться на свободу.
– Что это вы делаете? – вскричал я. – Немедленно поставьте его на место, иначе я вызову полицию!
– Он должен быть в безопасности. – Женщина произнесла это со слегка безумным выражением лица.
И она побежала вместе с Бобом в руках! Я был готов бросить стопку журналов и кинуться вслед за ней. Но к счастью, поводок Боба был привязан к моему рюкзаку. Это ненадолго остановило даму. И тут она заметила поводок.
– Только попробуйте, – сказал я, быстро шагая вперед и перекрывая ей дорогу.
Мое движение застигло ее врасплох, и это был шанс для Боба.
– Мяяаааау! – завопил он снова и вырвался наконец из цепких рук дамы. Он не поцарапал ее, но так сильно ударил лапами, что она в ужасе выронила его.
Боб шлепнулся на тротуар и, пригнувшись, зарычал и зашипел, обнажив зубы.
– Видите? Он злится, – сказала она, обратившись к наблюдающей все это толпе.
– Он злится, потому что вы схватили его без его разрешения, – ответил я. – Он только мне разрешает брать его на руки.
– Нет, он злится из-за того, как вы с ним обращаетесь, – не унималась женщина. – Все здесь этому свидетели. Поэтому надо у вас его забрать. Он и не хочет быть с вами.
Прохожие, затаив дыхание, наблюдали за разворачивающейся сценой. Молчание нарушил Боб.
Он окинул даму презрительным взглядом, затем тихонько подошел ко мне и принялся тереться о мою ногу, громко замурлыкав, когда я наклонился, чтобы погладить его.
Затем Боб уселся на тротуар и игриво посмотрел на меня.
«Ну что, продолжим показывать трюки?» – словно спросил он.
Я запустил руку в карман пиджака и достал угощение. Боб мгновенно встал на задние лапы и схватил меня за запястье, а я позволил ему забрать лакомство, что вызвало восторженные вздохи у толпы.
Боб прекрасно знал, как играть на публику. Весь его вид словно говорил: «Я с Джеймсом, и я поистине счастлив быть с ним. Если кто-то так не думает, он ошибается. Конец истории».
Большинство прохожих это поняли. Они повернулись к женщине в твидовом костюме.
– Мы знаем этого парня, он хороший, – сказал молодой человек в деловом костюме.
– Да, оставьте их в покое. Они никому не сделали ничего плохого, и он действительно прекрасно присматривает за своим котом, – добавила некая дама средних лет.
Прохожие согласно зашумели. Никто не встал на сторону дамы в твидовом костюме. Она что-то еще пробубнила, поворчала с минуту, но потом поняла, что потерпела поражение, и снова ретировалась. На этот раз, слава богу, навсегда.
– Все в порядке, Джеймс? – спросил меня один из свидетелей этой сцены, когда я наклонился к Бобу. Тот вовсю мурлыкал, дышал ровно и совсем не пострадал после падения на землю из рук недоброжелательницы.
– Да, все хорошо, спасибо, – пробормотал я, хоть это было и не совсем так.
Я терпеть не мог, когда люди намекали на то, что использую Боба. Это глубоко ранило меня. Боб хотел быть со мной. Он доказывал это раз за разом. К сожалению, это означало, что ему придется проводить время со мной на улицах. Такова была моя жизнь. У меня не было выбора.
Это делало нас легкой мишенью. Большинство людей относилось к нам хорошо. Но я всегда помнил, что достаточно и тех, кто это мнение не разделял.
Глава V. Бобомобиль
В один прекрасный теплый летний день я решил уйти с работы пораньше. Люди вокруг радовались солнечной погоде, и мои журналы разлетались как горячие пирожки.
Перед тем как пойти на автобусную остановку, я решил докупить журналов на оставшуюся неделю. Усадив Боба на плечи, я отправился на северную сторону Айслингтон Грин – к Рите, координатору «Big Issue».
Еще издали я увидел группу продавцов в красных жилетах, столпившихся вокруг чего-то. Оказалось, вокруг велосипеда.
– Что это ты, Рита, – весело спросил я, – собралась участвовать в Тур де Франс?
– Это вряд ли, Джеймс, – улыбнулась она в ответ. – Мне только что отдали его в обмен на десять журналов. Не знаю, что и делать с ним теперь.
В общем-то, велосипед был не в самом плохом состоянии. Руль слегка заржавел, стеклышко фонарика на переднем колесе разбилось, краска чуть облупилась, и вдобавок ко всему одно крыло было согнуто пополам.
– На нем ездить-то можно? – спросил я у Риты.
– Думаю, да, – ответила она. – Разве что передние тормоза немного барахлят.
Я уставился на велосипед. Я, конечно, не был Брэдли Уиггинс, но в детстве катался целыми днями и кое-что в устройстве велосипедов понимал.
– Почему бы тебе не попробовать прокатиться? – предложила Рита, заметив, куда я смотрю.
– Почему бы и нет? – сказал я. – Присмотришь за Бобом?
Передав поводок Рите, я взял велосипед и перевернул его колесами вверх. Колеса оказались накачаны, цепь была смазана и двигалась плавно. Я поднял сиденье под свой рост и сел на велосипед.
Боб грелся на солнышке рядом с Ритой, но не упускал меня из вида. Он слегка наклонил голову набок, словно спрашивая: «Что это за штука и зачем ты на нее взобрался?»
– Погоди минутку, Боб, – сказал я ему, немного проехав вперед.
Цепь у велосипеда была немного ослаблена, а передние тормоза, как и предположила Рита, слегка барахлили. Я осмотрел их и заметил, что провода были плохо зафиксированы. С задними тормозами все было в порядке. В общем-то, я узнал все, что хотел.
– Я дам тебе за него десять фунтов, – сказал я, прикатив велосипед назад.
– По рукам, – несколько удивленно ответила Рита. – Тебе также пригодится вот это.
Она наклонилась к своей тележке с журналами и выудила из нее немного помятый старый черный шлем.
Велосипед был одним из первых моих разумных денежных вложений. Я знал, что он пригодится мне дома, в Тоттенхэме, если надо будет съездить в магазин или к доктору. Экономя на автобусных билетах, я очень скоро вернул бы себе потраченные десять фунтов. Правда, на работу все равно пришлось бы ездить на автобусе или метро. На такие расстояния на велосипеде все же ездить опасно – мало ли что может случиться.
Вдруг до меня дошло: я же не смогу провезти велосипед в автобусе, да и в метро с ним нельзя, как же я доставлю его до дома?
«Выход только один», – ответил я сам себе.
– Что ж, Боб, придется нам с тобой возвращаться домой на велосипеде.
Боб с подозрением поглядывал на то, как я нахлобучил шлем, надел рюкзак и подъехал к нему.
– Давай, дружище, забирайся, – сказал я, наклонившись и подставив ему плечо.
– Удачи! – сказала Рита.
– Спасибо. Она нам понадобится! – ответил я.
Я довез велосипед до тротуара рядом с мемориалом Айслингтон Грин. Мимо прошли двое полицейских. Они с любопытством взглянули на нас, но ничего не спросили. Ведь нет ничего противозаконного в том, чтобы ездить на велосипеде с котом на плечах.
Эмоции на лицах прохожих были самыми разными – от изумления до смеха. Многие останавливались и показывали друг другу на нас, словно мы были пришельцами.
Добравшись до Грин, мы пересекли улицу у магазинчика «Waterstones» и свернули на Эссекс-Роуд, главную дорогу, ведущую на север Лондона.
– Ну, Боб, поехали! – сказал я, готовясь встретиться с огромным потоком машин.
