— А господин не может сам купить меня? Неужели он недостаточно могуч, чтобы владеть ю'нусом?

Лер-Миир удивленно посмотрел на впервые задавшего вопрос раба, и Смолин ощутил, как его принялось исследовать полноценное заклинание. Он напрягся, готовый немедленно нанести удар, но продолжал смотреть на мага печальными глазами, полными тоски, страха и слез. Не обнаружив ничего подозрительного, Лер-Миир неохотно ответил:

— Нет, такой ю'нус, как ты стоит довольно дорого. Таких покупают сильные маги или чиновники кагана.

— А насколько сильнее нужно стать господину, чтобы ему мог понадобиться ю'нус? — продолжал упорствовать Смолин, уже нагло рассматривая фиолетово-синюю ауру Лера. Сам он оценивал его довольно низко, максимум на троечку по шкале Перстова, и если бы пресловутые "жестокие садисты" были бы лишь немного сильнее Лера, то ему пришлось бы серьезно пересматривать свои планы. К счастью, охотник не разочаровал жертву, со вздохом ответив:

— Намного сильнее, ю'нусы требуются не каждому магу шестой ступени, а у меня лишь третья…

Тем временем Смолин доел завтрак, и Лер-Миир, развернувшись, ушел к лестнице и поднялся наверх, не заметив, как к его ауре подцепилось небольшое "дополнение".

Вскоре на корабле сыграли аврал. Разумеется, сигналы ВМФ Каххара и России отличались друг от друга как по форме, так и по инструменту исполнения, но деловитая суета, мгновенно превратившая корабль в разворошенное гнездо была до отвращения знакома. Сахр'нан, бывший и крупнейшим торговым портом на востоке Каххара, и главной базой его военно-морского флота, был хорошо защищен. Более того, именно естественная защита и дала ему в свое время огромное преимущество, когда первые каганы Каххара обратили свой взор со степного моря травы на Южное море. Сперва неуклюжие каперы гибли в негостеприимных водах один за другим, но один из пятерых выживал, приобретя опыт, который передавался десятерым, шедшими за ними. Со временем, длинные черные каххарские рейдеры снискали свою вполне заслуженную славу и в водах Торкса, и среди ледяных глыб Кригсмара, и в бушующих водах Горячего залива, а морские наездников стали ценить и уважать ничуть не меньше степных.

Поэтому рейдер довольно быстро ошвартовался у причала. Началась обычная суматоха, связанная с возвращением корабля домой, а Кер-Ваан, оставив вместо себя помощника и забрав с собою Лер-Миира с матросом, пошел "сдавать" Смолина.

Сахр'нан его не впечатлил. После рассказов Лер-Миира он рассчитывал увидеть что-то вроде мегаполиса, но никак не вполне обыденные трех-четырех этажные домишки, на первом этаже которых обычно располагалась лавка или мастерская, а на прочих комнаты. Единственное, что он оценил по достоинству, это дорога. Присмотревшись, он понял, что она представляет собою оплавленный камень, в поверхность которого вплавили мелкую каменную крошку. Получившееся покрытие было удивительно прочным, но не скользким, обеспечивая нормальное движение.

Людей на улице было не очень много. Единственными зданиями, которые сильно выделялись на общем фоне, были несколько высоких башен, соперничающих друг с другом как по высоте, так и по красоте. Именно в таких башнях, как понял Смолин, и обитали местные маги и их ученики, и очень скоро ему предстояло оказаться в одной из них, а потому он с трудом сдерживал себя, что бы не торопиться на рынок. "Какой кошмар — я продаю себя за деньги! — иронизировал по поводу ситуации Смолин — да еще и деньги в чужие руки уйдут!".

Внезапно его охватило какое-то тревожно-щемящее чувство. Он испытывал одновременно восторг, радость от встречи со старым знакомым, огромный прилив сил, возбуждение… и сладковато-пряное чувство опасности и скрытых угрозы и предупреждения. И Александр точно знал, что это чувство посещает его не впервые. Он даже замедлил шаг, пытаясь понять, что является источником этого ощущения и одновременно вспомнить, когда же оно все-таки посетило его впервые. Но ничего необычного в округе не наблюдалось. Они как раз проходили мимо мясных лавок, и Смолин вспомнил, он с самого утра ничего не ел. О том же самом вспомнил и его желудок, громким бурчанием

выразив свое неудовольствие.

— Ты послушай, Лер, этот недоумок еще думает о еде! — громко расхохотался Кер-Ваан. — Ничего, скоро мы придем, и тебя накормят до отвала, — по прежнему на кахр'аане посулил он Смолину.

Обещанное "скоро" наступило в самом деле быстро, очевидно, городские власти целенаправленно разместили все "мясо" в одном месте: и невольничий рынок, и многочисленные загоны для животных всех видов и пород, и скотобойни, и мясные ряды…

Сам рынок рабов поражал воображение Смолина. Зная о подобных вещах больше из учебников по истории да приключенческих романов, он не мог представить, как на самом деле выглядит один из основных элементов индустрии по продаже человека.

Трехметровые кирпичные стены с торчащими из нее штырями образовывали квадрат со сторонами длиной почти километр, на котором располагались длинные ряды бараков, высокие площадки-подиумы, небольшие конторки, часто примыкавшие к баракам, и больше напоминавшие обычные ларьки. К стенам примыкали казармы, в которых обитала стража рынка и охрана рабских караванов, и через каждые сто метров башни со стрелками. Смолин прикинул, что даже если на каждого раба приходится метров по десять пространства, то одномоментно на рынке может находиться до сотни тысяч одних только рабов. А ведь еще тут же была и охрана, и многие торговцы, и их помощники! "Да уж, родной городишко с этим не сравнится", — невольно поежился Смолин. И над всем этим довольно ограниченным пространством витал запах страха, боли, ненависти, отчаяния и еще целый букет прочих ощущений.

Кер-Ваан повел пленника по ему одному знакомому маршруту. Рынок, в отличие от прочих улиц города выглядел куда как оживленнее. По его широким проходам-улицам постоянно проходили покупатели, продавцы, их слуги и помощники, патрули, торговцы едой, карманники, в общем, все, кто имел хоть какое-то отношение к торговле живым товаром и его обеспечению.

Группа вошла в один из многих "ларьков"-конторок, где их уже ждали. Невысокий, полноватый мужчина в излишне вычурно и вызывающе, по мнению Александра, украшенной одежде, с нетерпением подскочил к Кер-Ваану и начал почтительно, но довольно твердо выговаривать ему за опоздание, как с трудом понял Смолин, приплетая фразы, смысл которых заключался в сакраментальном "Точность — вежливость королей". Очевидно, он опасался связываться с командиром рейдера, но и не особо жаловал его. В частности это выражалось в наличии двух дюжих охранников в легких доспехах, призванных защитить в небольшой потасовке, но не в бою.

Внезапно Смолин ощутил, как неподалеку появился мощный источник М-излучения, и очень скоро в комнату вошел высокий, крепкий старик в расшитом плаще. Довольно приятное лицо портило несколько отстраненное, чуть презрительное выражение. Это от него отчетливо дыхнуло магией, и Смолин напрягся. Кер-Ваан, Лер-Миир, работорговец и его охрана взволнованно выпрямились и склонились в почтительном поклоне, а старик, ничуть не обращая на них внимания, медленно обвел комнату глазами, безразлично скользнув по людям. Внезапно он упер свой взгляд на Смолина и прошипел:

— Идиоты!

Поняв, что дальше маскироваться нет смысла, Смолин ударил.

Аэс-Шаер шел по улице, привычно обдумывая планы на ближайшие дни. Прохожие, едва завидев плащ гроссмейстера, расшитый символами Ложи, спешили уступить ему дорогу и лишь немногие смели оборачиваться ему вслед. Вообще, маги подобного уровня обычно жили в шикарных особняках в столице, владели обширными владениями близ нее, проходили во дворец кагана без предварительной записи за полгода вперед, а то и вовсе без записи, и уж конечно, не ходили по своим делам пешком, как простые смертные. Они вообще не ходили по мелким делам сами, отправляя многочисленных слуг. Но еще реже им указывали, как нужно себя вести и обращали внимание на мелкие причуды, так было полезнее для здоровья. Поэтому-то один из крупнейших магов Каххара, собрав вещички и немногих учеников и помощников, переселился в Сахр'нан и не брезговал пройтись по улочкам, заглянуть в лавки, в многочисленные мастерские, сделать пару заказов. В башнях шепотком проносились слухи, что старый Шаер начал потихоньку сходить с ума и впадать в детство, что он начал забывать, что он маг и многое другое. Впрочем, у всех сплетников хватало ума не говорить слишком громко. Все знали, что молодость Аэс-Шаера прошла среди Псов, все знали, что бывших боевых магов не бывает, и все знали, что старик по-прежнему не расстается с боевым поясом, на котором крепилось множество артефактов, предназначенных для защиты и нападения.