Святки были насыщены различными обрядами, магическими действиями, запретами, гаданиями. С их помощью старались обеспечить благополучие на весь год, выяснить свою судьбу, задобрить «родителей» – умерших предков, обезопасить себя от нечистой силы. Так, например, в надежде на увеличение плодовитости скота в сочельник – канун Рождества – выпекали из теста «козульки» («коровки») – печенье в виде фигурок животных и птиц. В надежде на будущую счастливую жизнь ставили сноп в красный угол избы, разбрасывали солому по полу, кормили кутьей куриц, обвязывали лентами фруктовые деревья.

Самым ярким обрядовым действием, с которого начинались Святки, был обряд колядования, представлявший собой театрализованное зрелище, сопровождавшееся пением песен – пожеланий, величаний хозяевам. Колядовали обычно в ночь на Рождество, на Васильев день, в Крещенский сочельник.

Во время Святок молодежь устраивала игрища, на которые приглашались парни и девушки из других деревень. Развлечения и игры этого периода носили ярко выраженный эротический характер. Кроме того, в Крещение в больших селах проходили смотры невест, то есть показ девушек брачного возраста в преддверии следующего за Святками месяца сватовства и свадеб.

В обрядности так называемых страшных вечеров, то есть во вторую неделю Святок, после Васильева дня, с особенной силой развивалась тема прихода в мир людей умерших «родителей», а также разного рода нечисти.

Поздравительные открытки. Начало ХХ в.

В Рождественский сочельник на деревенских улицах Центральной и Южной России около каждого дома жгли костры из соломы, навоза, чтобы «погреть родителей», якобы приходивших в деревню к своим потомкам. В некоторых деревнях средней полосы Европейской России в костры бросали липовые веники, чтобы покойники могли попариться в бане. «Родителей» приглашали также на главные святочные трапезы, проходившие поздно вечером в канун Рождества, Васильева дня и Крещения. На стол для них ставили кутью из распаренных зерен пшеницы и ягод, овсяный кисель и блины, то есть блюда, обязательные для поминальных трапез. Верили, что «родители», обогретые и накормленные потомками, обеспечат им благополучие в наступающем новом году. Приход нечистой силы разыгрывался в ряженье, а также в других забавах, характерных для святочных вечерок.

Магические действия по защите людей и их домов от нечистой силы были особенно характерны для второй недели Святок, ближе к Крещению. В эти дни более тщательно, чем обычно, подметались избы, а чтобы в мусоре не спряталась нечистая сила, его выносили подальше от деревни. Дома и хозяйственные постройки окуривали ладаном и окропляли святой крещенской водой, на дверях и воротах ставили мелом кресты; обходили с топорами скотину, выпущенную хозяевами в Крещение из хлевов на улицу.

К Крещенскому сочельнику и Крещению приурочивались обряды проводов умерших предков и изгнания нечистой силы. Обряды проводили по-разному. Например, в некоторых губерниях парни выгоняли нечистую силу громкими криками, размахивая метлами и ударяя кнутами по заборам. Водосвятие в Крещенский сочельник и в Крещение также рассматривалось как один из способов изгнания нечистой силы из рек, озер, прудов и колодцев.

Колядование – обрядовый обход крестьянских домов группами деревенских жителей во время Святок.

Этот обряд совершали накануне Рождества, Васильева дня, Крещения. Парни и девушки, иногда молодые женатые мужчины и замужние женщины собирались в небольшую группу и обходили крестьянские дома. Группу возглавлял мехоноша с большим мешком. Колядовщики обходили дома крестьян в определенном порядке, называя себя «непростыми гостями», приносящими хозяину дома радостную весть о том, что родился Иисус Христос. Они призывали хозяина достойно их встретить и разрешить под окном «покликать Коляду», то есть спеть особые благопожелательные песни, называвшиеся в одних местах колядками, в других – овсенями, виноградьем. После исполнения песен они просили у хозяев вознаграждения. В редких случаях, когда хозяева отказывались слушать колядовщиков, те порицали их за жадность. В целом к приходу колядовщиков относились очень серьезно, с удовольствием принимали все величания и пожелания, старались их по возможности щедро одарить. «Непростые гости» складывали дары в мешок и отправлялись к следующему дому. В больших селах и деревнях к каждому дому приходило по пять – десять групп колядовщиков.

Колядование было известно на всей территории России, но отличалось местным своеобразием. В средней полосе Европейской России, а также в Поволжье песни колядующих были адресованы всем членам семьи и сопровождались возгласами «овсень, таусень, усень» или «коляда», которые дали название самому обряду – «кликать овсень», «кликать Коляду».

Колядующие подходили к дому, становились под окно и произносили речитативом: «Хозяин с хозяйкой, велите овсень прокликать!» После разрешения: «Кличьте!» – начиналось восхваление двора и величание хозяев:

Затем раздавались пожелания хозяйственного благополучия:

В пожеланиях колядовщиков изображалась яркая, сознательно преувеличенная картина хозяйственного благополучия, семейного довольства. Крестьянской семье желали «избушку ребят, хлевушку телят», «сына в четыре аршина», «в конюшню конев», «полтораста коров, девяносто быков», да чтобы «одна-то корова по ведру доила, одна-то бы кобыла по два воза возила». Колядка заканчивалась просьбой о подаянии и угрозой наказания хозяев в случае отказа:

Козули – обрядовое печенье

В северных губерниях Европейской России колядование приобрело несколько иную форму. Колядные песни, сопровождавшиеся возгласом «Виноградье красно-зелено мое!», были направлены на величание каждого члена семьи, жившего в доме. Колядующие начинали с песен под окном: