Линнет фыркнула и пробормотала:

– Да, я помню, что сравнила тебя с американскими горками.

Джек ухмыльнулся.

– Зато твоя жизнь никогда не будет скучной.

Девушка внимательно посмотрела на него, и Джеку показалось, что ему, скорее всего, не придется нести ее к алтарю, перекинув через плечо.

– Ты никогда не расскажешь, почему преследовал Ван Хозена?

– Нет, Линнет.

Она прикусила губу и задумалась.

– Но собираешься передать мне управление своими поместьями?

– Да. – Граф взял ее за руки, и на этот раз Линнет не сопротивлялась. – Как я уже сказал, мне придется заниматься другими делами. И я тебе доверяю. Кроме того, поместья спасут твое приданое, так что будет справедливо, если ты и станешь ими заниматься.

– Но я не знаю, как управлять английским поместьем.

Джек засмеялся.

– Я же буду рядом… И смогу помочь при необходимости. Но не думаю, что тебе понадобится особая помощь. Ты ведь настоящий армейский генерал! Все мои управляющие через неделю будут вздрагивать при звуках твоего голоса. Не сомневаюсь, ты сумеешь превратить Федерстон-Гейт – старый и полуразвалившийся – в прекрасный дом для нашей семьи. У нас будет полдюжины детей, таких же упрямых и своевольных, как их мать.

– Значит, это я упрямая?! – возмутилась Линнет. – А может, кто-то другой?! – Она высвободила свои руки, и Джек подумал, что все его усилия оказались тщетными, что Линнет все равно его отвергает. Но тут она вдруг обняла его за шею и проговорила: – Ты, Джек Федерстон, – самый упрямый и своевольный человек на свете. И если наши сыновья будут похожи на тебя, то очень даже хорошо, что я – армейский генерал.

Радость Джека не знала границ, но он старался сохранить невозмутимость.

– Наши сыновья должны быть законными, так что тебе лучше выйти за меня замуж, – заметил он.

– Какое романтичное предложение руки и сердца! – проворковала Линнет. Одна ее рука лежала на плече жениха, другая теребила лацкан его сюртука. – Ты же не собирался и в самом деле нести меня к алтарю, перебросив через плечо, если получишь отказ, правда?

– Конечно, собирался. Разве не так поступил бы Петруччо?

Линнет прищурилась.

– Ты называешь меня строптивой?

– Вовсе нет, дорогая, – солгал Джек, даже не моргнув. – Я просто сравнил нашу ситуацию с пьесой. Итак… – Он обнял свою строптивую невесту. – Теперь я рассказал тебе все, объяснился в любви и доказал, что смогу тебя содержать – пусть даже с некоторой помощью твоего отца. Ты согласна выйти за меня замуж?

Линнет засмеялась.

– Ты хочешь сказать, что позволишь мне решать?

– Я всегда позволяю тебе все решать, любимая. Но если ты решаешь неправильно, то я стараюсь сделать так, чтобы ты передумала.

– Твоя самоуверенность не знает границ, Джек Федерстон. И если я выйду за тебя замуж… Тогда наша жизнь будет полна стычек – таких же, как сегодняшняя.

– Тебе же нравится сражаться со мной, признайся. – Джек усмехнулся.

– Это неправда, – сразу возразила Линнет, но, немного подумав, добавила: – Однако перемирие мне нравится намного больше, чем сражение.

– Наконец-то мы хоть в чем-то едины, – с ухмылкой сказал Джек. – Что ж, если мы уладили наши разногласия… Полагаю, теперь ты должна все же принять мое предложение, иначе мне придется затащить тебя в кусты и использовать другие средства убеждения.

– Ладно, хорошо. – Линнет тяжело вздохнула, изображая покорность судьбе. – Думаю, я должна выйти за тебе замуж, иначе… Страшно даже подумать о том, что ты в противном случае учинишь.

– Разумно, – согласился Джек. – А теперь поцелуй меня.

Линнет опять засмеялась.

– По-моему, это первый твой приказ, которому я с удовольствием подчинюсь. – Она поцеловала Джека, потом – еще раз. После чего вдруг заявила: – Кстати, о подчинении. Я знаю, что жена, давая клятвы у алтаря, обещает быть покорной. Но не думаю, что я сумею выполнить это обещание.

– Прекрасно! – воскликнул Джек. – Потому что в тот самый момент, когда ты начнешь мне подчиняться, я лишусь чувств от изумления. – И он, заметив, что невеста собралась возражать, начал ее целовать. Иногда последнее слово должно оставаться за мужчиной.