Зря на курки жать не надо, а вот равновесие нарушать приходится. Попробуйте сделать хоть шаг, не нарушая равновесия своего тела; так как же вы хотите двигать вперед общество, не изменяя его положения в природе, не нарушая его покой? Подобно тому, как при ходьбе мы, не падая, нарушаем равновесие и тут же восстанавливаем его на новом уровне, чтобы снова нарушить, развитие общества так же должно осуществляться с нарушением равновесия, но без разрушения и природы, и общества.

Иными словами, разумное общество должно нарушать равновесие с природой только для того, чтобы сделать его более совершенным на более высокой ступени развития. А для этого мы должны очень хорошо представлять себе окружающий мир как систему, где положение каждой части влияет на положение других частей.

Обществу же предстоит занять место ведущего регулятора этой системы, заботящегося об его постоянном «расширенном воспроизводстве», а не хищного потребителя, живущего лишь прихотью сегодняшнего дня. И только тогда оно войдет в биосферу не как чуждый фактор, но как организатор, превращающий ее в ноосферу.

Принцип жизни ноосферы — гармоническое и системное развитие общества как единого целого (без антагонизма между людьми и отдельными сферами общественной жизни), руководящее гармоничным и системным развитием всей окружающей среды, преодолевающее хаос и беспорядок и вне, и внутри себя.

Развитие, прогресс — это не боги, которым надо приносить жертвы, а средства, с помощью которых удовлетворяются потребности всех участников развивающейся системы, потребности, которые не противоречат развитию.

К детальному раскрытию этой диалектики мы еще не раз вернемся в последующих главах. А сейчас взглянем с этих позиций на развитие самого Человека.

Ноосфера есть царство разума. Но какого? Что если в процессе кибернетизации производства человек создаст разум, превосходящий человеческий? Покорится ли человек ему добровольно, станет ли сознательно способствовать его приходу?

Станислав Лем, обсуждая эти вопросы в своей «Сумме технологии», склоняется к тому, что человек будущего неизбежно уступит место «киборгу». Автоматизация процесса познания, высвобождение производства благ из-под человеческого надзора, развитие «гедонистической техники», доставляющей человеку наслаждение прямым воздействием на соответствующие центры головного мозга, прямое вторжение технологии в человеческое тело с заменой естественных органов на более совершенные искусственные — все это, по мнению Лема, постепенно превратит современного человека в кибернетизированное существо, мало напоминающее человека.

Не надо накладывать табу на совершенствование человека, так же как и на нарушение равновесия с природой. Но не стоит делать из этого совершенствования идола, самоцели. Не стоит разрывать связь будущего с прошлым. Не стоит подчинять глубины человеческой природы крику последней моды, хотя бы и кибернетической.

Мне, например, куда более по душе рассуждение другого фантаста, Д. Биленкина, в его рассказе «Десант на Меркурий». «Строй наших мыслей и чувств, наша духовная сущность порождены Землей. Ее закатами, травами, светом ее дня, темнотой ее ночи… мы идем все дальше и дальше по пути вынужденного отказа от непосредственного восприятия макромира… изменение обстановки меняет самого человека. Земное человеческое „я“ не может остаться прежним, когда наступит время расселения на другие планеты… намечается барьер, преодоление которого потребует отказа от многих привычных сторон нашего духовного мира и приобретения новых, если мы хотим сохранить свое „я“ цельным».

Необходимость изменения тут не отрицается. Но кому и зачем нужно, чтобы земные закаты и травы покинули души наших потомков? Что это, неумолимая последовательность прогресса? Ерунда! Ведь именно для того мы и познаем мир, чтобы сознательно регулировать наше развитие, не становясь марионетками чуждых нам сил.

Развиваясь, человек не должен утратить «связь времен», связь прошлого и будущего. Связь и развитие — всюду их единство («Всеобщий принцип развития, — учил Ленин, — надо соединить, связать, совместить с всеобщим принципом единства мира, природы, движения, материи etc.»). Развитие производства, но в связи с развитием общества в целом. Развитие общества, но в связи с развитием природы. Развитие человека будущего, но в связи с теми человеческими богатствами, которое накопило прошлое его развитие. Развитие, которое не разрушает, но совершенствует единство.

Так что же задерживать и что отталкивать в сложном процессе становления человеческого общества? Как можно более конкретно указать признаки нормального развития человека, общества, техники, природы, взятых в их наиболее оптимальном единстве?

Для ответа на эти вопросы требуются комплексные научные исследования. Свое слово в них скажут социологи, психологи, биологи и медики, кибернетики, историки и представители многих других специальностей. Но кто же расставит общие ориентиры, задаст и будет поддерживать верное стратегическое направление в этом развивающемся единстве?

Это дело выпадает на долю философии.

С. Вы, конечно, начнете с того, что «Человек — это звучит гордо»?

Ф. Нет. Я начну с вопроса: «Что такое человек?»

С. Что такое человек? Любой из нас. В каждом надо видеть человеческое, к каждому относиться по-человечески и каждому быть человеком. И нечего тут разводить глубокую философию на мелком месте.

Ф. Иной подросток тоже кричит в ответ на любое замечание: «Я — человек! Я — личность!» (Стало быть, уважать меня извольте.) А спроси его: «Что же такое личность?» — и услышишь в ответ: «Ну, личность — это человек». «А что такое человек?» — «Ну вот я, например».

С. И правильно отвечает. Он не хочет, чтобы к нему относились как к винтику, как средству для достижения каких-то высших целей. Человек — сам по себе высшая цель.

Ф. Любой человек?

С. А что же, только начиная с академика?

Ф. Не в этом дело. Но неужели и Джордано Бруно, и сжегшие его изуверы — одинаково люди и одинаково «высшие цели» деятельности человеческого общества?

С. Опасный путь. Вы хотите разделить людей на достойных и недостойных, на высших и низших?

Ф. Нет. Я хочу понять меру человеческого в человеке. Научиться отделять в нем подлинно человеческое от того темного наследия, что досталось нам и от животного, и от нечеловеческих условий эксплуататорского общества. Предысторию переживает не только общество, но и человек. Он родится на свет лишь индивидом, принадлежащим к виду Homo sapiens, но еще не человеком как членом общества. А ведь уважения он достоин не за то, что у него две ноги и прямая походка, а за то, каким членом общества он является.

С. А я не хочу, чтобы меня уважали только за заслуги перед обществом. Человек — высшая ценность сам по себе, как личность, как нечто неповторимое.

Ф. Ну вот видите, вы и дали свое определение человеческой личности. Через признак неповторимости. А разве всякую неповторимость надо ценить? Неповторимость извращенности или глупости, например, тоже?

С. Ах, к чему тут слова! Ведь каждый на деле чувствует, что значит быть человеком.

Ф. Пьяница, например, предлагая «на троих», тоже говорит: «Будь человеком». Нет, так дело не пойдет. Если мы хотим в каждом сформировать настоящего человека и подлинную личность, надо четко представлять их отличительные признаки.

С. Зачем формировать? Что вам человек, розовый куст, что ли? Пусть сам свободно развивается. Свободное развитие личности! Да в этом весь смысл жизни человеческой!