Джаред смотрел на прекрасное лицо перед собой, равномерно двигая бедрами: Дженсен лежал с закрытыми глазами, длинные густые ресницы отбрасывали черную тень на щеки, идеально-очерченные пухлые губы приоткрылись, на лбу блестела испарина. Он любовался точеными чертами, изредка наклоняясь и касаясь ртом этих идеальных губ. А когда почувствовал подкатывающийся оргазм, окликнул:

- Дженсен, посмотри на меня.

Тот медленно поднял ресницы, глядя расфокусированными блестящими глазами. Джаред сжал руку на его члене:

- Давай вместе, Дженсен.

Дженсен потянулся и вцепился зубами в ключицу Джареда, и острая, но приятная боль, прошившая тело и ударившая в член, стала последней каплей, - он кончил, повалившись на Дженсена и чувствуя, как в руке напрягся, увеличиваясь в размере и изливаясь, его ствол. Оргазм оглушил Джареда, заставил рассыпаться на части, его тряхануло так, что даже земля закачалась.

Он свалился на Дженсена, придавив его, но сил слезть не было совершенно, к тому же Дженсен по-прежнему обхватывал его ногами и руками и разжимать их не спешил.

- Я люблю тебя, - прошептал он.

- Я тоже люблю тебя, - отозвался Дженсен.

Джаред скатился с него, ложась рядом, стянул резинку и кинул ее ко входу в палатку, завязав узлом. Они переплели пальцы, и Джаред, нащупав колечко, подаренное им Дженсену, погладил его и с сожалением заметил:

- Оно слишком простое для тебя, надо было в ящике поискать что-то более подходящее.

- Мне нравится нефрит и это кольцо, не переживай, все хорошо, - Дженсен покрутил колечко вокруг пальца и попробовал снять, но вредное кольцо, довольно свободно прокручиваясь вокруг фаланги, не проходило через сустав. – Ты вроде говорил, что внутри прочитал какую-то надпись?

- Да, как раз эти слова я знаю: «Жизнь» и «Вместе навеки».

- Как раз подходит под событие, как считаешь?

- Наверное, но разве тебе самому будет удобно ходить с таким кольцом в обществе?

- А почему нет? Или ты считаешь, что я должен носить платину и бриллианты? Нефрит – хороший камень, пусть и полудрагоценный, по прочности он не уступает стали. От сильного удара на его поверхности может образоваться ямка, но сам камень не расколется, а разрезать его можно только алмазом. К тому же он считается священным, а также чуть ли не панацеей от всех болезней.

Это напомнило Джареду, что когда он взял колечко в первый раз, воспалившаяся царапина на его пальце мгновенно зажила, но он сомневался, что это благодаря нефриту, - скорее, самому кольцу или тому, кто его создал.

- Вернемся утром в храм?

- Даже не знаю, нужно, наверное, ведь для этого мы сюда и добирались, - с сомнением ответил Дженсен.

Джаред промолчал, решив, что утром при солнечном свете они по-другому отнесутся к походу в подземный храм, ведь там столько необычного и интересного, не считая сокровищ. Может, нужно было сразу выкинуть из рюкзака пайки и воду и наполнить под завязку бриллиантами, золотом и готовыми украшениями? Но что-то внутри протестовало против этого.

- Дженсен, а как получилось, что ты всегда сверху? – перевел тему Джаред.

- Именно потому, что всем кажется, что я должен быть снизу, вот и приходилось обламывать.

- Но тебе ведь понравилось?

- С тобой мне все нравится, - Дженсен повернулся и чмокнул Джареда в плечо. – Давай спать.

Джареда разбудил совершенно неуместный звук: он привык просыпаться в сельве под щебет птиц, крики обезьян в кронах деревьев, жужжание насекомых, но этот гул был словно привет от такой сейчас далекой цивилизации.

Он осторожно разжал объятья и вылез из-под Дженсена, спавшего на его плече. Надел трусы и, тихонько открыв молнии, выглянул из палатки, тут же занырнув обратно:

- Дженсен, подъем! У нас гости!

Джаред бегом одевался, засунув прихваченные вчера алмазы в свой рюкзак.

- Что такое? – Дженсен распахнул сонные глаза.

- Одевайся скорее, - Джаред сунул ему в руки трусы и штаны, и пока тот их натягивал, оделся и обулся сам. – У нас гости, - повторил он.

- Гости? Те индейцы?

- Нет, ты что, не слышишь? – Джаред надел на Дженсена носки и сапоги.

- Что ты делаешь? – взбрыкнул тот.

- Не сердись, - Джаред засунул глок в карман и вылез из палатки.

Дженсен, прихватив ремингтон, выбрался следом. Они смотрели на зависший над их горой военный вертолет очень приличного размера.

- Что это значит?

- Кажется, я догадываюсь, - ответил Дженсен и добавил: - Смотри, храм исчез.

И точно, на месте высившегося монумента была чистая каменная площадка без малейшего намека на то, что внутри горы может что-то прятаться.

- Хорошо, что мы вовремя убрались из него, - выдохнул Джаред.

- Я думаю, - задумчиво произнес Дженсен, - что нас выпустили в благодарность за то, что я вернул похищенную моим предком ту штуковину, и даже наградили за это.

- Награда скромновата, - не согласился Джаред.

- Ну, не скажи, - возразил Дженсен, наблюдая, как вертолет пытается приземлиться как раз на месте бывшего храма, - нам позволили взять ровно столько, чтобы это не стало смертным грехом: не больше двух горстей драгоценностей и кольцо для заключения брака.

- Я только одну горсть взял, - обиженно сообщил Джаред.

Вертолет завис, поднимая такой сильный ветер и шум своими лопастями, что они, пригнувшись, отбежали на самый край площадки и присели под деревьями. Вертолет наконец приземлился, дверь отодвинулась, и первым оттуда выпрыгнул Генри. Согнувшись и почему-то придерживая одной рукой себя за грудь, а другой за голову, он побежал в их сторону. Следом из вертолета выпрыгнули Джим и трое парней с автоматами, из салона выглядывали еще трое.

- Сэр! – истошно завопил Генри в попытке перекричать шум от вращающихся винтов. – С вами все в порядке?

Дженсен, улыбаясь, шагнул навстречу.

Примечание к части *Базилика — в католицизме титул для особых церквей, который присваивается Папой Римским.

*Семь смертных грехов:

1. Superbia (гордыня) http://data13.gallery.ru/albums/gallery/183231-8474a-76869990-m750x740-u84c79.jpg