Тюремщики отпустили Наджму. Наджма взял с собой свой коврик и пошел в замок к своей возлюбленной — и живет там в свое удовольствие.
Прошло так десять или пятнадцать дней, проклятый Фалишт-ага снова пошел к царю и говорит:
— Так Наджма и пошел к себе в Шираз! Развлекается в замке у твоей дочери.
Услышал это царь и потребовал к себе Наджму. Наджма пришел, царь велел принести Коран и говорит:
— Я ставлю перед тобой три урока. Если ты их выполнишь, я выдам за тебя свою дочь вместе с богатым приданым. Если же ты не сможешь их выполнить, то поклянись на Коране, что отправишься восвояси.
Наджма поклялся. И тогда сделали так: завязали Наджме глаза, потом царь велел привести несколько верблюдов. Одного из них нагрузили сандаловым деревом, а поверх посадили девушку-царевну. Потом дали повод первого из верблюдов черному рабу и сказали:
— Тяни.
Раб потащил повод, весь караван двинулся, а Наджме говорят:
— Вот идет караван верблюдов, сложи стихи, воспой этот караван.
И Наджма сказал:
Что за верблюды! А груз их — пахучий сандал.
Низ — словно сахар, и роза вверху — так ты бы сказал.
Царь, чтоб навеки страдальца Наджму погубить,
В руки уздечку невольнику черному дал.
— Молодец, молодец! — закричали все.
Так Наджма выполнил первый урок.
Тогда ему задали второй. Собрали толпу девушек, все они накинули на себя белые платки, а у царевны на голове бархатная шапочка. И опять попросили Наджму сказать стихи — а у него по-прежнему повязка на глазах. И Наджма сказал:
Шапочку из бархата девушка надела,
Тысяча других — в простых платочках белых.
Я и среди тысячи любимую узнаю:
Та из них, что в шапочке и чье так стройно тело.
И снова все закричали: «Молодец, молодец!» — и захлопали ладоши.
И тогда царь задал ему третий урок.
Привели верблюда и надели на него железный ошейник. А Наджме дали в руки деревянный меч и говорят:
— Руби этому верблюду голову!
А глаза у Наджмы по-прежнему завязаны.
Наджма потрогал меч — а он деревянный. «О боже, — взмолился он, — это же деревянный меч, что им можно разрубить?! Был бы у меня в руке Зульфикар — другое дело».
И тут услышал он голос Али:
— Руби!
Ударил деревянным мечом и отрубил верблюду голову. Оттащили верблюда, смотрят, а деревянный меч на четыре пальца вошел в землю.
И тут Наджма сказал так:
Наджма, как роза без шипов, как лучшая из алых роз!
Наджма, как молодой побег, что спелые плоды принес!
Наджма, как храбрый барс в горах, как легкая степная лань!
Дела Наджмы у всех поток восторженных исторгли слез!
И царь выдал свою дочь за Наджму и дал за ней богатое приданое.
Семь суток били в барабаны, стучали в бубны — играли свадьбу.
Ну, пусть себе Наджма наслаждается, а ты послушай об отце Наджмы.
Отец Наджмы Мир Наджмаддин нагрузил лошадь всяким добром и скитается из города в город, расспрашивает всех о Наджме. И всякому, кто ему хоть что-нибудь скажет, уделяет немного из своего добра.
Шел он, шел и подошел к Лару.
Смотрит: а там какой-то пастух пасет коров. Подошел к пастуху, поздоровался с ним, услышал ответ, потом говорит.
— Эй, пастух!
— Ну что? — спрашивает тот.
— Нет ли у вас в городе человека по имени Наджма?
— Есть, — отвечает тот. — Человек по имени Наджма был у нас в тюрьме, перенес много всяких невзгод, а потом царь выдал за него свою дочь и семь дней, семь ночей они играли свадьбу.
Ну, Мир Наджмаддин одарил пастуха тем, что у него осталось, отдал ему лошадь, а сам взял его одежду и, опираясь на посох, двинулся в сторону Лара.
Расспрашивал там, здесь, искал, наконец пришел под стены дворца, где поселился Наджма с царской дочерью. Стал стонать, восклицать:
— Ради бога, ради бога!
Девушка говорит:
— Я пойду подам нищему.
А Наджма говорит:
— Нет, я подам.
Заспорили они, пока девушка не одержала верх. Взяла лепешку и вышла под стены дворца. Тут Мир Наджмаддин сказал так:
Вечернею порой иду за подаяньем,
Иду под стены замка со стенаньем.
И если ломоть хлеба нищему ты дашь —
Доволен будет бог твоим деяньем.
А девушка подала ему лепешку и говорит:
Остер ты на язык и дерзок — вижу я.
Скажи-ка мне, дервиш, где родина твоя?
Того огня, что в доме ярко светит,
Никто, когда есть солнце, не заметит!
А Мир Наджмаддин ответил ей:
Мир Наджмаддин я, курдов предводитель,
Я курд, а не таджик
[38]. Не пахарь, а воитель.
И хоть одет я как простой пастух —
Известен всем воинственный мой дух.
Сказал он его, Наджма услышал, выбежал из дому и бросился в ноги отцу. Потом позвал отца в дом и спрашивает:
— Отец, как это все произошло, что с тобою?
Тот говорит:
— Сынок, когда я выходил из дому, я нагрузил лошадь всяким добром и раздавал это добро всем, кто хоть что-нибудь слышал о тебе. И вот наконец один пастух возле этого города сказал мне, где ты, и я отдал ему все — и лошадь, и добро, — а сам надел его одежду и пришел сюда.
Ну, тут сразу отца отправили в баню, надели на него очень хорошие царские одежды и угощали как самого дорогого гостя. А когда наступило утро, Мир Наджмаддин по ширазской дороге поехал в город.
И царю Лара сообщили, что Мир Наджмаддин, предводитель курдов, отец Наджмы, сегодня въезжает в Лар. Царь встретил Мир Наджмаддина у городских ворот, оказал ему всяческие почести, ввел в Лар. Вошли они в Лар и в царском дворце начали пировать, пить вино, а выпив вина, беседовать о том и об этом.
Ну и Мир Наджмаддин сказал:
— О царь! Если бы хоть волос упал с его головы, я бы с землей сровнял твой город и наполнил бы этой землей торбу моего коня.
А тот отвечает:
— Откуда мне было знать, что это твой сын? Если бы я знал, что это твой сын, я сразу же выдал бы за него свою дочь, я же не мог выдать ее за кого попало.
Некоторое время Мир Наджмаддин жил там. А потом взял своего сына Наджму и невестку и отправился в Шираз.
И так, как господь им воздал, да воздаст он всем мусульманам.
17. Хайдарбек
Легенда о Хайдарбеке имеет, возможно, литературные версии.
Однажды шах Аббас с пышной свитой и огромным войском отправился на охоту. Выехали они в поле, ехали, ехали и видят вокруг, что прямо к ним бежит по лугу стройная газель, вся в пятнышках и крапинках.
Шах Аббас заметил ее и говорит, обращаясь к своим воинам:
— Пусть тот из вас, к кому она подбежит первому, погонится за нею и поймает ее.
И так случилось, что газель подбежала сразу к шаху Аббасу, взвилась перед ним в прыжке и умчалась. Шах Аббас пришпорил коня и поскакал в погоню.
Когда он скрылся на виду. Хайдарбек — главный из шахских сардаров — стал думать: «Ведь шах Аббас не сказал мне, чтобы я не ехал вслед за ним, — он сказал это войску. Поеду-ка я посмотрю, что будет дальше». И Хайдарбек сказал воинам:
— Вы отправляйтесь обратно в город, а я поеду вслед за шахом.
