Помимо моряков, на судне работали нефтяники, никто другой не справился бы с постановкой и демонтажем трубы. Клод Барлиссон пишет — они жили «в относительной изоляции». Еще бы — они-то прекрасно видели, что погружается в «лунный бассейн» и что из него всплывает, так? Нет. Именно эти парни как раз ни черта и не видели. Здесь мы опять спотыкаемся о шероховатости «легенды». Никак не хочется нашим «предполагаемым друзьям» признать очевидное: никакие не «челюсти», а баржа НМВ-1 захватывала фрагменты на дне, и вместе с ними баржу втягивали в Мун Пул. И я даже догадываюсь, почему бассейн называли «лунным» — стыковки проводились ночью. Поэтому все, что видели нефтяники, была выпуклая крыша 60-метрового сарая, который всплывал из пучины. Ну, а дальнейшее — уже дело техники и парней из Лэнгли. Не зря их месяцами катали по морю. А то ведь недолго поверить в россказни, будто угрюмых техасских мужиков с буровых платформ учили-де русскому алфавиту, чтобы они могли прочитать советские маркировки и ненароком не вспороли автогеном чего-нибудь ценного — атомную боеголовку, например!

«Гломар» управлялся с двух мостиков, причем главный вовсе не носовой, тот использовался на переходах как навигационный. Основным был кормовой операционный пост — с него было, как на ладони, видно все, происходящее в производственной зоне: вышка, крановое хозяйство, опускающиеся решетчатые опоры «червячной пары»…

Кормовая надстройка называлась «остров», точно как палубная надстройка на авианосцах. Ее отличительной чертой была вертолетная площадка, приспособленная для приема вертолетов самой большой грузоподъемности. С нее можно было пройти прямо на мостик, и это разумно — гости могли быть всякие, им незачем светиться прогулками по коридорам и палубам. К их же услугам капитанский салон и две душевые кабины. Без привязки к гостям их присутствие на палубе мостика совершенная нелепость, в жилой зоне штурманов у каждого каюта со всеми удобствами. Палубу уровнем ниже полностью занимали хозяйские апартаменты — каюта, шикарный салон и два офиса. Это указывает на далеко идущие планы Говарда Хьюза в связи с этим судном, иначе зачем такая роскошь, это ведь не яхта.

На шлюпочной палубе проживали начальник экспедиции (директор проекта) и главный инженер, к ним демократично примыкали 18 двухместных кают и даже рундуки для спецовок.

На уровне главной палубы размещались камбуз, столовая, медицинский блок с изолятором и операционной, помещение для отдыха. Утверждают, что излюбленным фильмом на борту была «Глубокая глотка». У нас не понимают сарказма американских авторов. Никто ничьих нравов не осуждает. Прайвеси — смотри, что хочешь. Тем более, на борту — ни одной женщины. «Фишка» в другом: поскольку судно, как выяснилось, принадлежало-таки не Хьюзу, а правительству, стало быть, «порнушка» приобретена за бюджетные деньги!

«Люди, подписавшие контракт работы на «Гломар», полностью знали риски, перед которыми они стоят, от угрозы радиоактивности до вооруженного захвата судна советскими моряками. Ядсрные боеголовки, подвергнутые огромному водному давле-нию, неконтролируемы и могли взрываться во время подъема на поверхность. В дополнение к обычным опасностям судоподъема, они были одни в обширном океане. Если русские обнаружат их истинную цель, их могут просто потопить. Если при подъеме К-129 вдруг сорвется шквал или налетит шторм, возникал реальный риск моментального обрыва вереницы труб, что способно разорвать их судно надвое. В то время, когда они рисковали их жизнями, Ричард Никсон оставил президентство, ЦРУ имело причину полагать, что русские проникли в секрет операции, а Советский Союз боялся военного демарша американского правительства, поэтому объявил высшую боевую готовность». Цитата из книги Клода Барлессона.

ЦРУ уведомило под роспись каждого из 172 членов экипажа, что предстоящая работа сопряжена с риском для жизни и здоровья. Один моряк воспользовался предоставленным правом отказаться от рейса. Уже известный нам отставной секретный агент Министерства юстиции США Уэйн Коллер сошел на берег, но его более молодого брата, Билла, записали членом команды «В».

— Я был однозначно предупрежден, что команда «А» будет только поднимать лодку, — рассказывал Коллер, — а затем мы ее сменим, и команда «В» будет ответственна за все дальнейшее. Было изначально решено, чтобы судовой экипаж и «нефтяники» не общались с исследовательской командой, которая, в свою очередь, будучи разделенной на подгруппы, не могла наблюдать, что делают химики или оружейники.

В начале сентября 1973 г. характерный силуэт судна был замечен у берегов Никарагуа, где в то время жил Хьюз.

Приведенные параметры судна и подъемных систем фактически опровергают миф о том, что американцы собирались поднять лодку целиком, но в процессе подъема часть ее обломилась и рухнула на дно. Длина подлодки — 98,9 м, длина «лунного бассейна» — 60,65 м. Утверждения отдельных американских авторов, что после того, как водолазы извлекут из носовых торпедных аппаратов ядерные боеголовки торпед, у лодки, висящей под водой в тисках «челюстей», предполагалось отрезать I, III и IV отсеки, как не представляющие интереса, не выдерживают критики. Американцы, естественно, знали размеры обломков, лежавших на дне Тихого океана.

В середине 1973 г. внимание Анатолия Штырова, первого заместителя начальника разведки Тихоокеанского флота и куратора разведки подводных сред в зоне оперативной ответственности, привлекло, по его собственному выражению, странное «топтание» бурильного судна «Гломар Челленджер» в центре северной части Тихого океана. Этот научно-исследовательский корабль был способен пробурить скважину глубиной один километр при океанских глубинах четыре километра, и был хорошо известен океанологам всего мира. Но разведчик не увидел разницы между ним и другими, чисто производственными судами «Глобал марин инк.», которые занимались главным образом разведочным бурением на углеводороды на континентальном шельфе Австралии и других тихоокеанских стран. На всякий случай радиосвязь «Гломар Челленджер» со своим судовладельцем была взята под особый контроль, но ничего особого не принесла. Судно устойчиво пеленговалось в неизменных координатах почти полтора месяца, затем в первых числах октября покинуло этот район. Попутно заметим для памяти, что за вышеуказанные шесть недель непонятного дрейфа никаких ассоциаций с подлодкой К-129 «Гломар Челленджер» у Анатолия Штырова не вызвали.

Но когда через два месяца, примерно 18–20 ноября, в том же районе появилось еще одно судно компании «Гломар марин инк.», Анатолий Штыров засомневался: «Я перепроверил международные справочники: судна с таким названием фирма «Гломар» не имела. Сразу возникло подозрение в «подставе».

Строго говоря, ни в каких справочниках, изданных до 1993 г. включительно, найти «Гломар эксплорер» было невозможно, поскольку оно называлось по-другому, «Хьюз Гломар Эксплорер», и едва вступило в эксплуатацию.

«Как бывший командир подводной лодки, я сразу ассоциировал два разновременных события, первым из которых являлась гибель ПЛ К-129 в северной части Тихого океана. По моей просьбе командный пункт флота затребовал из архива материалы поисковой операции по К-129. Раскрыл карту и… сразу понял: район действий «Челленджера» и сменившего его «Эксплорера» и центр района поиска К-129 силами флота совпали».

Еще одна заметка для памяти: кроме контр-адмирала Штырова, никто не утверждал, что центром поисков подводной лодки К-129 в 1968 г. была точка пересечения линии перемены дат с 40-й северной параллелью. Возможно, к материалам поискового дела позднее приобщили первое предупреждение «Доброжелателя»?

Адмирал Н. Смирнов вступил в должность командующего ТОФ в марте 1969 г. Настаивал неукоснительно соблюдать планы предпоходной подготовки и имел обыкновение лично поздравлять с днем рождения командиров кораблей.

«Мы (начальник разведки В.А. Домысловский, ваш покорный слуга и группа аналитиков, так называемых «гениев поневоле», вторглись в кабинет командующего ТОФ… Оценив важность информации, командующий (сам бывший подводник) пришел в крайнее возбуждение и… приказал «в кратчайший срок подготовить и в условиях полного радиомолчания «погнать» в район точки «К» быстроходный разведывательный корабль, что и было выполнено».