Ходовой мостик «Алкоа Сипроубе» был для своего времени оборудован просто роскошно, включая все доступные тогда средства — радио, радар, эхолот, новейшие системы навигации «Лоран» «Декка», «Транзит». Кроме мостика, все нити управления были сведены воедино в еще одном посту управления, даже более важном, чем рулевая рубка. Научный центр контроля расположен в надстройке судна, прохладной и тихой затемненной каюте, заполненной инструментами, видеомагнитофонами и телевизионными мониторами. Во время поисковых и подьемных операций управление судном и трубой осуществлялось отсюда.

Не стоит слишком строго судить советских морских разведчиков, не понявших сути происходящего. Что можно делать с помощью буровой вышки и трубы? Разумеется, только бурить.

Моя мать в детстве рассказала мне занятный случай из тех далеких времен, когда молоко чаще покупали на базаре у молочниц, чем в магазине. Соседского дошкольника спросили:

— Откуда бывает молоко?

— От коровы.

— А как она его дает?

Городской пацан на секунду задумался, но быстро нашелся:

— А корова прибегает на базар и кричит: «А ну, кому молока!»

Нечто подобное происходит, когда авторы, пишущие о проекте «Дженнифер», доходят до описания собственно подъема советской подлодки. На физике процесса буксуют все. Обычно начинают с вычислений. Лодка весит на воздухе 2350 т, заполненная водой около 5 тыс. т. А грейферный захват, пресловутые «челюсти», способные удержать корпус субмарины без малого стометровой длины — это еще сотни тонн металла! А каков вес колонны труб протяженностью пять с половиной километров — 600 секций длиной 9 м каждая, с одинаковым внутренним диаметром 15 см и наружным диаметром от 32 до 42 см. По сути, секции тяги являлись орудийными стволами главного калибра линкоров. Прочность «трубы» рассчитана на полезную подъемную нагрузку около 1700 т, которой не хватит для подъема К-129, даже отбросив необходимый резерв на нештатные нагрузки. Самый беглый подсчет показывает, что операция противоречит законам физики, следовательно, невозможна. И готов идейно выдержанный вывод: американцы с самого начала не собирались поднимать нашу лодочку, и не подняли ее, равно как не бывали на Луне. То и другое явилось экономическими диверсиями против СССР с целью измотать нашу экономику погоней за призраками.

Тенденция побыстрее пролистнуть неудобный эпизод наблюдается и сегодня.

Но вот парадокс: именно в то время, когда США покруче, чем в Манхеттенском проекте, завернули гайки секретности вокруг «Клементины-Дженнифер», всю кинематическую изюминку проекта, доходчиво описанную, по вполне приемлемой цене можно было приобрести… в книжных магазинах Нью-Йорка!

«Мы вынуждены вновь вернуться к известным проблемам, которые всегда мешали людям поднимать с действительно большой глубины что-нибудь крупнее гребной шлюпки или тяжелее слона. Проблемы эти нетрудно перечислить. Как вы найдете судно, лежащее на дне океана, а если вам это удастся, где гарантия, что вы потом сумеете его обнаружить вновь? Как вы добьетесь того, чтобы спасательное судно на поверхности моря не изменило своего положения относительно затонувшего корабля, когда местонахождение последнего будет окончательно установлено? Наконец, как вы сможете оторвать корабль от грунта и поднять его на поверхность? Вполне простые, на первый взгляд, вопросы. Однако для большинства компаний, занимающимися спасательными работами или исследованием океана, ответы на них будут настолько сложными, что их предпочтут вообще не обсуждать».

Книга Джозефа Н. Горза «Подъем затонувших кораблей» вышла в Нью-Йорке после 1968 г. и не позднее 1970-го, это явствует из текста. Она почему-то не попала в поле зрения резидентуры ГРУ. Потому, быть может, что на добрых три четверти представляет собой популярное «диванное» чтиво о поисках сокровищ на дне океана, невероятный кораблекрушениях, сумасбродных идеях подъема «Титаника»… На таком занимательном фоне последняя четверть, отведенная перспективам индустрии судоподъема, выглядит скучновато, заставляя думать, что нравится далеко не всем любителям книжной «жвачки».

Уиллард Бэском в 1962 г. придумал систему «динамического позиционирования» с единственной целью. Если вдруг износится бур, а вы бурите километровую скважину на глубине 4 мили, удастся ли вам, заменив инструмент, вернуть его в эту скважину, или тяжелый труд погублен и все придется начинать заново? Когда задача удалась посредством особой наводящей «воронки» пятиметрового диаметра, изобретатель решил, что те же методы могут найти применение для подробного обследования океанского дна и выполнения там полезных работ. Но только через шесть лет Бэском смог найти финансовую поддержку. Она пришла неожиданно от крупнейшего в США производителя алюминия. Корпорация «Алкоа» сочла неплохой рекламой строительство крупнейшей на Земле алюминиевой конструкции, но взамен потраченных средств потребовала от ОСЕ исключительные права на метод глубоководного поиска и подъема.

«Алкоа Сипроуб» напоминал морскую буровую установку и действительно мог использоваться для глубоководного бурения: на нем была установлена буровая вышка, способная удерживать груз массой 450 тонн над буровым колодцем размером 3,6x11 м. Это означало возможность опустить с судна плеть труб, обладающую большой жесткостью. С помощью такой плети можно подавать с поверхности воду под большим давлением для вращения турбин, освобождать от ила и песка корпуса затонувших судов, приводить в действие различные механизмы и выполнять другие работы, требующие больших мощностей.

Складывается неясное ощущение, что «Алкоа» — не единственный инвестор Бэскома. «Б конечном итоге, — писал Д. Горз, — максимальная глубина проведения таких работ будет увеличена до 5490 м». Как удивительно близка эта цифра залеганию К-129. «Алкоа» сама предложила партнерство безденежной «группе философов-инженеров», и было это в апреле 1968 г. — через полтора месяца после исчезновения нашего ракетоносца. А ровно через год заместитель директора ЦРУ по научно-технической разведке Карл Дакетт уже определенно заявил о намерении поднять русскую субмарину целиком посредством, как он выразился, «специального кранового судна». Не слишком ли много совпадений?

«В среднем один час работы подводного аппарата обходится в 1 тыс. долл., — Джозеф Горз, разумеется, оперировал ценами конца 60-х годов прошлого века. — Но что еще более важно — аппарат не так уж много в состоянии сделать под водой. Управлять им на глубине с особой точностью трудно. Обзор ограничен «углом зрения» иллюминаторов или объективов телекамер. Сложные системы и устройства нередко выходят из строя в самый неподходящий момент, и ремонтировать их на океанском дне зачастую немыслимо. А втиснутые в аппарат, нередко страдающие от холода люди, все время ощущающие нависшую над ними опасность да вдобавок еще беспрестанно отвлекаемые вопросами с поверхности, просто не в состоянии мыслить так же четко, как их коллеги наверху. Сверхмалые подводные аппараты могут поднять на поверхность всего-навсего сотшо-другую килограммов, и значит, их экипаж должен попытаться прикрепить спущенный с судна спасателя трос к тяжелому предмету, который предстоит поднять. Это всегда трудная, часто рискованная, а иногда и невыполнимая задача».

Описанным тяготам и неудобствам противопоставлена система Алкоа-ОСИ, которая «позволяет, оставив людей наверху, опускать только необходимые датчики и приборы. Возможно, это не столь романтично, зато безопасно и гораздо более выгодно, поскольку позволяет работать 24 часа в сутки, не особенно оглядываясь на состояние морской поверхности».

«Алкоа Сипроуб» оперировал сразу в двух системах координат — радионавигационных и подводных. Последние пришлось создавать самим. Дж. Горз пишет о системе якорных придонных буев, снабженных огнями и гидролокационными запрос-чиками-ответчиками, которыми необходимо предварительно разметить океанское дно. Автор, видимо, не знал, что подобная система уже существовала и опробована в 1968 г. экипажем SSN-587 «Хэлибат» на боевом поле Кура, у побережья Камчатки, где состоялся такой неудачный дебют — обломков телеметрии советских баллистических ракет долгое время не могли найти. Разница в том, что вблизи русского побережья «Хэлибат» была вынуждена таиться, поиск вела в погруженном состоянии, выпуская впереди себя две самоходные «рыбки» на семимильной кабельной привязи. Только раз в неделю удавалось поднять аппараты на борт, чтобы проявить фотопленки. Телевизионный канал на больших глубинах отказывался работать. «Алкоа Сип-роуб», работая на поверхности, использовал более надежную основу — вертикальную жесткую трубу, при этом оператор получал живую телевизионную картинку всего, что находилось прямо под ним, мог свободно позиционировать телекамеру по отношению к объекту на любое расстояние, вплоть до десятых долей метра.