Выслушав рассказ Осмирика, Джин покачал головой.

— Значит, она хочет освободить дракона и править миром?

— Да, таков ее безумный план. Но он обречен на неудачу, и она прекрасно это знает.

— Тогда что движет ею, кроме безумия?

— Любовь.

— Любовь?

— И ненависть, ее демон-близнец. Когда-то давно она и Кармин были помолвлены. Он отверг ее, вернул приданое и заплатил ее отцу за нарушенное обещание. Она не забыла этого позора и так и не простила этого Кармину.

— И из-за этого она готова уничтожить мир?

— Много лет назад она вовсе не собиралась этого делать. Она была прекрасной молодой женщиной и любила жизнь. Но после такого унижения взялась за изучение Тайных Искусств. Сегодня Мелидия все еще так прекрасна…

— Слишком костлявая, а о бюсте и говорить нечего, — вставила Линда.

— Не думаю, что они здесь пользуются бюстгальтерами, — заметил Джин.

— …Но ее сердце превратилось в камень, и она охвачена безумием. В этом-то и опасность. Сейчас она, возможно, самый могущественный маг в мире.

— Могущественнее Кармина? — спросил Джин.

— Боюсь, что да.

Джин уселся поудобнее на простой каменной скамье. В нише, где она стояла, было тихо, словно на островке в центре шторма. Снаружи в воздухе двигались странные фигуры.

— Похоже, мир здесь потихоньку сходит с ума.

— Да, — откликнулся Осмирик, — и с какого-то мгновения каждый шаг будет угрожать нашей жизни. Лучше начать действовать, пока это мгновение не наступило.

— Нам нужен план, — сказал Джин.

— Сначала нужно найти Зал Мозга, — возразила Линда. — Мы все перепробовали, даже пытались пробиться сквозь стены, но, похоже, туда никак не попасть.

— А давайте телепортируемся, — предложил Джин. — Мы все можем уцепиться за Снеголапа…

— Уверен, что это сработает? — спросила Линда.

— Есть только один способ выяснить, — сказал Снеголап.

— Ладно. А когда окажемся в Зале Мозга, что дальше?

Джин пожал плечами.

— Нападем на них. Ведь там остался только один солдат да еще пара слуг.

— И самая могущественная волшебница в мире, — добавила Линда. — В этом мире, по крайней мере.

— У нас нет выбора.

Линда мрачно кивнула.

— Я знаю.

Еще некоторое время они обсуждали план действий, потом замолчали. Каждый к чему-то готовился.

— Мне кажется… — начал ученый.

— Что, Осмирик? — спросил Джин.

— Мелидия всегда ненавидела свой пол. Ее душа не в силах примириться с тем, что заключена в женское тело. То, что миром правят одни лишь мужчины, кажется ей жесточайшей несправедливостью, и она всю свою жизнь накапливала силу, чтобы бороться с этим. Тут, я думаю, и кроется самая главная ее ошибка.

Джин посмотрел на Линду.

— Кто говорит, что этот мир чем-то отличается от нашего?