– С беленьким не связывайся, – говорю я Анюте, – скучно, банально, куча понтов. Эгоист и придурок. В сексе воображения нет – считает себя, красивого и выдающегося, единственным необходимым фактором для множественного оргазма.

Разглядываю темненького. Сюда приехал отвязаться от кучи вопросов и передохнуть. Анюту воспринял родственной душой. Планы на вечер сходные, хотя этот не считал постель обязательным продолжением, но не откидывал и такой вариант. Идей как и куда не придумывал, зато в красках представил себе беседу с приятной девушкой, которой даже дал возможность обладать мозгом, а не только первичными половыми.

– Анют, темненький умнее будет, но у него своих проблем вал и хочет их влить куда-то, возможно, что в твои уши. Раздел психологического целительства помнишь – вот это наш клиент. Возможно, что исцеление продолжится в постели, но разово, так как потом уйдет в свою стихию и исчезнет с горизонтов.

Темненький немного дернулся и скосил глаза на меня. За что и поплатился – блондин именно в этот момент решил перейти к активным действиям от словоблудия.

– Да, драгоценный, – подмигнула я темненькому, – клювом ты зря прощелкал. Зато этот образчик тебя тоже может избавить от тоски и проблем, хотя и неожиданным тебе способом. Вы вообще нашли друг друга, мальчики.

– Леш, что сегодня в закрытом?

– Не для дам, – смутился Леша.

– Опа, тогда нам туда точно надо, – я скользнула с высокого стула и Анюта оказалась рядом.

– Лер, может не стоит, – вслед раздается от Леши.

– Ой, Леш, все свои. Я тебе потом в деталях расскажу.

– Спасибо, – вздрагивает Лешка, – лучше я сам пофантазирую, чем твои подробности.

– Как хочешь, скромняга романтичный.

Мы подходим к закрытым дверям, спрятанным за углом и портьерой. Нам дорогу заступает охранник. Батюшки, знакомое лицо, а ведь ничему так и не научился. Отошел бы сам и жил бы мирно, ан нет, вздыхает, покорно так, и останавливается на моем пути. Я улыбаюсь во все свои тридцать два зуба. Он покорно опускает голову. Да, понимаю, что потом на камере наблюдения будет видно, что сопротивлялся. Но не отменяет веселья. Я поднимаю кулак и делаю вид, что бью его в зубы. Останавливаю руку ровно там, где он ощущает тепло моей руки, но я его не касаюсь. Одновременно поднимаю колено и ровно также останавливаю в миллиметре от его самого ценного. Он бледнеет, но послушно сгибается и начинает изображать ужасную боль. Я теперь уже беру его за уши, притягиваю голову к своим губам и шепчу:

– Плохо, совсем расслабился. Будем чаще тренироваться.

Он бледнеет еще больше. А я быстро делаю ему синяки на лице – пара некритичных повреждений в эфирке и они появляются сами.

– Позвони, как на больничный выйдешь. Сходим в кафе и вылечу сразу.

Его согласие – кивок, совмещенный с падением головы на грудь и его самого у стены.

– Опять ты его разукрасила? – Анюта наблюдает это представление без эмоций. Номер старый, заученный, но каждый раз приходится исполнять его снова. Он хороший охранник и работу терять не хочет.

Что-то ребятки совсем расслабились. Да, мы уже пару раз тут эту компанию встречали. Встречи выходили не сильно радостными. Я б развернулась и ушла, но уж очень рожи были знакомые. Местные короли жизни и сынки богатых папочек. Сволочи последние. Им все сходит с рук, чины службы охраны порядка при встрече козыряют и отворачиваются, родителям до них дела нет, учителям хочется кушать и без проблем. Поэтому крышу им снесло давно и без вариантов. Хотя бы потому, что пара наших встреч их ничему не научила.

Обвожу взглядом поле боя. На шесте вяло болтается парочка танцовщиц. Давно, видать, стараются, так как никто их уже не замечает, а они лишь изображают танец. На нас, застывших у дверей никто внимания не обращает, что гут, зер гут.

Три девицы у дальних диванов отрабатывают денежки иным способом. Те, над кем они стараются, вообще не обращают внимания на процесс и кайфуют под наркотой. Тьфу, гадость какая. Отребье, а не цвет общества. В самом темном углу совсем красота и пара мальчиков увлечены друг другом, один активно, а другой пассивно. Кадр отменный, надо брать. Достаю мобильник и делаю пару снимков. Жду, когда лица будут хорошо видны и процесс – повторяю съемку. Ничего, детки. Вашим родителям понравится. Особенно папикам. Снова внимательнее осматриваюсь. Ага, а вон и главная шишка сезона. Король всей этой блевотины, которого тут называют Бесом. Хотя какой он к едрени матери бес – Димочка Асташов, на престижном и элитном отделении моего же универа учится. Третирует преподов, но связываться с папочкой никто не хочет. Странно, что Бес в одиночестве и с бокалом сидит. На кривляния у шестов не смотрит, на диванчиках возлежать не пожелал. Ну, с теми педиками он вряд ли стал бы уединяться. Король в печали?

Делаю знак Анюте оставаться в тени и не высовываться. Сама спокойно и уверенно иду к Димочке. Пусть его соски и шестерки Бесом кличут.

– Димочка, – ласково окликаю я его и кладу наманикюренную в вамп лапку ему на плечо. Любя так кладу, завтра синячки будут и ранки. Димочка вздрагивает и фокусируется на моей персоне.

– Опять ты… – он привычно оглядывает поле боя, – так, Арчи и Дэн, кажется выбыли из наших рядов. Завтра их родаки размажут по стенке и сошлют в глухую провинцию под усиленный надзор и минимальное содержание. Учти, у мамаши Дэна проблемы с алкоголем и сердцем. Принцу, Коту и Дюхе денег взаймы пару месяцев не давать – не отдадут, да и лечиться их засунут. Похоже, что мне просто влетит за сегодняшнее веселье, но только я тут не запалился. Довольна?

Я радостно улыбаюсь и щурюсь. Забавный ведь. Хороший парень по своей сути, а на кой-то катится на самое дно. Может выручить разок и мозг промыть?

– Димочка, ты же знаешь, что твоему папочке всех этих овощей отмазывать совсем не захочется, верно?

Он кивает и устало смотрит на меня.

– Давай разочек, в качестве жеста доброй воли, я тебе обеспечу алиби? Все равно эти утырки ничего не вспомнят, а ты прекрасно развеешься с двумя милыми незнакомками? И нам веселее будет, и тебе папаша по яйцам не будет бить.

Димочка аж вздрогнул и вгляделся в мое лицо. Да, то, что я знаю его имя его не смутило, его многие знают. А вот то, что знаю о любимом наказании папочки – это напрягло.

– А давай,– соглашается он. – Все равно достали они меня. Ты даже не представляешь, как оно все достало. Поехали?

Он встает со стула, берет куртку и протягивает мне руку.

– Не так резко, милый, – улыбаюсь я ему. – Вон там в темноте моя подруга. По какой-то невнятной причине ты ей нравишься и давно. Но ты же у нас король, прости – бес, нормальных девчонок не видишь. Поэтому цена сохранности твоих яиц в ближайшее время – сделать ее счастливой. Думаю, что тебе понравится. И я буду рядышком, чтоб удовольствие было полным. Ну, согласен?

Он вглядывается в темноту, но Анюта хорошо спряталась и виден лишь малопонятный силуэт.

– Хорошо, я согласен. В любом случае я ничего не теряю: разнообразие и, как ты верно заметила, возможно, сохраню яйца. Они мне дороги, знаешь ли…

И мы с ним в обнимку, как два голубка, идем к выходу.

– Все, Анют, прекрасного принца мы с тобой спасли из устроенной злой колдуньей западни. Принц в полном восторге и обещает жениться на любой из нас или прямо сразу на обеих. Я тут прикинула, что я тебя очень люблю, но все-таки замуж это как-то интимно, поэтому забирай принца и выметайся с ним к карете, что тут в засаде стоит.

Анюта хлопает глазами. Да, круто ее Димочкой накрыло. Ему же явно легчает и уже скоро ржать начнет. Может он и правда не так уж и плох? Достаю телефон и делаю панорамный снимок, еще пару прицельных на особо впечатляющие сцены, разворачиваюсь и выхожу.

Подхожу к охраннику, который все еще валяется у стены.

– Без обид? – шепчу ему я и получаю в ответ еле заметный кивок. – Мой телефон не забыл еще? – он снова кивает в ответ. – Тогда жду звонка после официального лекаря. Поставлю на ноги в два счета.