— Я просто хотел подогреть немножко воды для бритья, — объяснил Фрэнки. — Но у меня не было посуды, и я окунул кипятильник в лужицу рядом с посадочной площадкой.

— Но это же часть океана, — заорал вне себя Йошка, — ты вскипятил океан!

— То-то у меня вода долго не нагревалась, — сказал Фрэнки, — а я было решил, что кипятильник не в порядке.

Йошка как раз собирался спокойно провести вечер, когда вошел Фрэнки и поставил перед своим другом нечто вроде музыкальной шкатулки и закатил ему пощечину. Шкатулка сразу же издала пронзительный звук.

— Что это значит? — воскликнул Йошка и вскочил.

— Это была лишь маленькая демонстрация, — сказал Фрэнки, — можешь снова сесть.

Йошка сел.

— Ты наверняка согласишься со мной, — начал объяснять Фрэнки, что наибольший износ человеческих сил вызывается небольшими трениями, которые мы испытываем в мельнице будней.

— Это верно, — сказал Йошка и потер щеку, — ничто так не ослабляет силы человека, как мелкие неприятности. Недостаточное взаимопонимание, необдуманная критика, отсутствие уважения, невыясненные недоразумения и тому подобное в сумме составляют такую нагрузку, которую люди не замечают, но которая постоянно давит на них. Если бы найти средство против этого, оно принесло бы неоценимую пользу.

— Вот оно! — Фрэнки постучал пальцами по ящичку. — Каждый раз, когда кто-то совершает несправедливость по отношению к кому-то, пусть даже пустяковую, коробка вскрикивает. Ты уже видел это.

— Великолепно! — воскликнул Йошка. — Теперь ни одну несправедливость нельзя будет скрыть. Коробка не замедлит ее обнаружить. Представь, какой поднимется шум, если везде будут эти коробки.

— Я думал сначала заменить пронзительный звук коротким звонком колокольчика, — сказал Фрэнки. — Но я полагаю, что со временем сам вид коробки предотвратит людей от большинства грехов, поэтому шум будет терпимым.

Так как Фрэнки и Йошка недооценили продолжительность космического путешествия, которое они пред приняли, и перечитали всю бортовую библиотеку, Фрэнки старался найти выход из положения. И вскоре он соорудил похожую на книгу штуку, которую с ухмылкой передал своему приятелю.

— Что это такое? — спросил Йошка.

— Это самый лучший детектив, — объяснил Фрэнки. — Если ты, прочитав книгу, хорошенько ее встряхнешь, все перемешивается в новое сочетание, и у тебя новый детектив. И так без конца.

— Хооошую вещь ты изобрел, — сказал Йошка.

— Изобретение не мое, — возразил Фрэнки, — мне только пришла мысль использовать это изобретение в одной и той же книге.

— И все же, — сказал Йошка, — ты тем самым создал вечный детектив.

— Более того, — возразил Фрэнки — я его упразднил.

Когда Йошка входил в дом своего приятеля, он услышал страшный голос в его кабинете. Однако он увидел там только Франки.

— Ты с некоторых пор сам с собой разговариваешь? — спросил Йошка.

Фрэнки покачал головой и наклонился над лежащей перед ним бумагой. Сразу же послышался снова странный голос.

— По всей вероятности, ты стал чревовещателем, — сказал Йошка и сел на стул напротив.

— Посмотри-ка на это, — сказал Фрэнки и подвинул ему через стол бумагу.

Йошка бросил взгляд на бумагу, и в тот же момент снова раздался голос. И голос произносил точно те же слова, что были на бумаге. Йошка ошеломленно посмотрел на своего приятеля — и голос замолчал.

— Что здесь происходит? — воскликнул Йошка.

— То, чего раньше никогда не бывало, — ответил Фрэнки. — Я изобрел нечто совершенно новое, что-то вроде звукового шрифта. Как только ты посмотришь на этот шрифт, он становится слышимым. Идеальный шрифт для неграмотных.

— Действительно, совершенно новое! Только, — возразил Йошка, — неграмотных больше нет. Кто хочет читать — тот умеет читать.

Фрэнки покачал головой:

— В этом как раз заключается вопрос. И без моего изобретения на него, во всяком случае, нельзя ответить.

Фрэнки страстно любил игру в шахматы. Но поскольку он играл плохо и постоянно проигрывал Йошке, он так сердился, что это грозило разрывом дружбы между ними.

Поэтому Фрэнки раздобыл робота, который был запрограммирован на шахматную игру. Хотя робот был значительно сильнее, он не протестовал, когда Фрэнки, попав в безнадежную позицию, переворачивал доску и доигрывал партию с позиции робота. Таким способом он теперь почти всегда выигрывал.

Когда же Йошка спросил его, доволен ли он теперь, Фрэнки ответил:

— Робот в большинстве случаев проигрывает, но не придает этому значения. А как же радоваться выигрышу, если проигравший не сердится?

Фрэнки пригласил Йошку посмотреть матч по боксу. Поскольку подобные зрелища давно уже вышли из моды, Йошка подумал, что это шутка, и приготовился к этому. Когда он появился у арены, Фрэнки уже сидел на своем месте и ухмылялся в кулак.

Боксеров позвали на ринг, и Йошка без труда смог увидеть, что это были автоматы, хотя они и имели вид хорошо развитых атлетов.

— Как в Древнем Риме, — разочарованно сказал Йошка, — только гладиаторы не из плоти и крови, а из проволоки и жести.

— В этом и прогресс, — возразил Фрэнки.

Так как в этот момент бой начался сокрушающим хуком в челюсть, Йошка не успел возразить против утверждения Фрэнки относительно прогресса. Он массировал свою челюсть, как будто получил удар, и затем сразу же прижал руки к корпусу, так как автомат, действительно получивший удар в челюсть, немедленно взял реванш, нанеся своему противнику удар в печень. Таким образом, Йошка страдал за того и другого, или, точнее вместо обоих. Когда же в конце боя победителем был объявлен не один из гладиаторов, а некий сидящий вне ринга господин, Йошка снова пришел в себя и спросил своего приятеля, как это следует понимать.

— После, турнира по фехтованию, — объяснил Фрэнки, — победителем объявляется не одна из шпаг, а лучший фехтовальщик. А в нашем случае побеждает тот, кто лучше управлял своей боксирующей машиной.

— Ну хорошо, — сказал Йошка. — А как он управляет машиной?

— С помощью танталовых проволок, через которые посылаются биотоки, — сообщил Фрэнки.

Йошка был разочарован:

— То есть не что иное, как новый вид театра марионеток.

— И это тоже, — подтвердил Фрэнки. — Но прежде всего это медицинский эксперимент. Боксирующие машины — это род подопытных животных или, лучше сказать, подопытных людей. Поскольку большинство тестов запрещается применять на людях, а мыши и обезьяны часто реагируют по-другому, нужно было создать аутентичный объект для экспериментов. И этот объект — автомат, построенный по образу человека.

— Это действительно значительный прогресс, — констатировал Йошка, — и тем более непонятно для меня, что оба эти автомата снова крушат друг друга.

— Автоматы находятся еще на начальной стадии человеческого становления, — объяснил Фрэнки. — Они могут вначале имитировать лишь наши низшие побуждения. Но ведь речь идет не о наших переносицах а жестяную переносицу легко заменить.

При возвращении в солнечную систему Йошка почувствовал потребность немного размять ноги, и Фрэнки направил ракету на близлежащую планету. Едва оба приятеля вышли из ракеты, как увидели вдруг группу из двух или трех десятков человек, которые бежали куда-то.

— Вот бегут, — воскликнул Йошка, — как будто черт за ними гонится!

— Побежим за ними, — сказал Фрэнки, — иначе мы не узнаем, прав ли ты.

Они взяли ноги в руки и побежали следом. И как только они приблизились к людям на расстояние слышимости, Фрэнки крикнул им, чтобы те остановились, дабы можно было толком поговорить. Некоторые обернулись, но побежали еще быстрее, сделав короткий отчаянный жест.