Я отвела глаза, смущенная такими словами. Когда Иэн встретил меня этим утром, не очень понимала, что происходит. Возможно, и сейчас тоже, если честно.

– Ну что ж, пойдемте! Запахи из кухни сводят меня с ума! – сказал он, протягивая руку, чтобы пропустить нас вперед.

Мне понравилась его последняя фраза. С того момента, как я попала сюда, это были слова, которые можно часто услышать в моем мире.

– Пойдемте, – согласилась я и последовала за девушками.

Иэн шел за мной по пятам.

Когда мы переступили порог столовой, я увидела огромный стол и насчитала двенадцать стульев. Наверное, обычно у них много гостей.

Я села на стул рядом с Элизой, Иэн – во главе стола, а Теодора, конечно же, с другой стороны. Заметив фарфоровую посуду, я удивилась. Не знаю точно, что ожидала увидеть, но и понятия не имела, что к 1830 году фарфор уже изобрели. Тарелки были изящными, расписанными вручную, круглыми, как и привычные для меня. Но когда я присмотрелась, то заметила некоторую асимметрию в окружности, что делало их уникальными и совершенными в собственном несовершенстве. Большой подсвечник на столе и два маленьких на буфете освещали комнату.

Итак, двое слуг, которых я еще не знала, начали приносить подносы с едой. Вкусные запахи, как будто кулаком, ударили мне в нос. От такого изобилия засосало под ложечкой. Я заметила чашу с супом и блюдо с картофелем. Также было жареное мясо, но я не поняла, какое именно. Решила, что это просто мясо и что я достаточно голодна, чтобы съесть его, чем бы оно ни было.

Нас обслуживали, словно в ресторане, и я набросилась на еду, стоило слугам поставить передо мной тарелку. Когда тепло супа достигло желудка, я готова была заплакать. Все, чем бы оно ни было, оказалось невероятно вкусным.

Как только немного насытилась (совсем слегка, поскольку все еще была достаточно голодна), смогла обратить внимание на остальных. Раньше я даже не заметила, что немногие зрители в столовой, включая двух слуг, глядели на меня.

– Что? – спросила я, проглотив еду. Потом поднесла салфетку ко рту, чтобы удостовериться, что на лице не осталось еды.

– У сеньориты такой аппетит! – Теодора наблюдала за мной с ироничной улыбкой на тонких губах.

– Я безумно голодна. Целый день ничего не ела. Простите, если некрасиво вела себя, но все такое вкусное! – сказала я, кладя еще кусочек картофеля в рот.

Брат с сестрой засмеялись.

– Никогда такого не видела! – воскликнула Теодора. – Девушка с аппетитом, как у здоровенного мужчины! – С ее губ сорвался резкий смешок.

– Мне это кажется забавным, – сказала Элиза. – Как можно столько есть и оставаться худой?

– Кушать, как мужчина, – это не забавно, Элиза. Это неэлегантно. Посмотри сюда! – Теодора указала на мою тарелку.

Я проглотила еду и выпила глоток воды.

– Думаю, Теодора, ты никогда в своей жизни не работала, – сухо ответила ей.

– Работала? Я? – Изумление на ее лице не удивило меня.

– Если бы ты работала, то знала бы, что тяжело сохранять силы, всего лишь пробуя пищу. Я много работаю, с восьми до шести, почти каждый день недели. Часто пропускаю обед, чтобы разобраться с бумагами, скопившимися на столе. Поэтому когда у меня есть возможность поесть, тем более такую вкусную еду, как эта, то я ем! – закончила, накладывая себе еще немного жареного мяса. Возможно, баранины.

Было очень смешно наблюдать за ее удивленным лицом.

– Вы работаете? – спросила Элиза, впечатленная моими словами.

– Да. В финансовом офисе, я окончила курс управления предприятиями. Это было не совсем то, что я хотела бы делать, но иногда жизнь выходит из-под нашего контроля и нужно плыть по течению. – Я откусила еще кусочек картофеля. – Проходила практику в этой компании, еще когда училась в университете. Им понравилось, как я работаю, поэтому со мной заключили контракт. Заработная плата не очень впечатляющая, но у меня есть план!

Я избавлюсь от кошмара по имени Карлос, и моя зарплата значительно возрастет. Это замечательный план!

Я была на третьем курсе университета, когда погибли мои родители. После этого пришлось полностью переосмыслить свою жизнь. Мне следовало выкручиваться самой, поэтому с того момента надеялась лишь на себя. Решила значительно улучшить свое материальное положение и выучить что-то такое, что имеет более широкую сферу применения. Я много училась, чтобы стать лучшей студенткой курса управления.

Столовая погрузилась в тишину. Я проглотила еду.

– Вы учились в университете? – спросил Иэн низким, немного хриплым голосом.

– Да, Иэн.

Работники, переглянувшись, вновь вернулись на свои места, как королевская гвардия.

– Пять долгих лет.

Только я знаю, как тяжело окончить этот курс, оплачивая его из своего скудного дохода. Мои родители были прекрасными людьми, но они почти ничего не имели из того, что могли бы оставить мне. За исключением приятных воспоминаний и небольших сбережений в виде автомобиля, разбитого в аварии. Практика спасла меня в последний год обучения, иначе мне пришлось бы сменить курс и, возможно, не окончить университет.

Казалось, Иэн был очень впечатлен.

– Но женщины не учатся в университетах! Даже в Европе, – пренебрежительно сказала Теодора.

– Не учатся? – спросила я Иэна.

Он медленно кивнул головой, глядя мне прямо в глаза.

– В стране существует всего несколько университетов, ближайший – в городе. Обучение там длится три года.

– Однако исключительно для молодых людей, а не для девушек, – настаивала Теодора.

– Хорошо, но это ненадолго. В любом случае, скоро и девушки будут учиться. Ты еще услышишь об этом, – безразлично ответила я Теодоре.

Иэн все еще внимательно наблюдал за мной. Вдруг я перестала чувствовать голод. Я так и смотрела ему прямо в глаза, пока в столовую не зашла Мадалена, спрашивая, нужно ли принести еще что-нибудь.

– Все прекрасно, сеньора Мадалена. Думаю, через несколько минут можно подать десерт, – сказала Элиза, и на ее щеках снова появились ямочки.

– Это вы приготовили ужин? – спросила я, обращаясь к Мадалене.

– Да, сеньорита. Вам понравилось? – Ее округлое лицо напряглось.

– Мадалена, вы гений кулинарии! Все было замечательно! Вы могли бы хорошо зарабатывать, если бы открыли ресторан!

Я никогда в жизни не ела ничего вкуснее. Даже при том, что любая еда лучше, чем замороженные блюда, к которым я привыкла.

Она немного покраснела и заулыбалась, явно смущенная.

– Вы очень добры, сеньорита. – Женщина, склонив голову, вышла из столовой.

– Сеньора Мадалена обожает, когда кто-нибудь из гостей хвалит ее блюда. Могу поспорить, она пришла сюда, только чтобы узнать, понравился ли вам ужин, – призналась Элиза.

После трапезы мы переместились в комнату для игр с большим старинным круглым столом (конечно, для того времени он был новым), на котором лежала колода карт и были разбросаны костяшки домино. За стол сели трое. Теодора хотела играть, но я очень устала, поэтому отказалась. Ожидала, что кто-нибудь из них уйдет первым, сказав, что уже поздно. Иэн уже пожаловался на свою усталость. Мне совсем не хотелось показаться невоспитанной, но, поскольку никто, кажется, не желал рано ложиться спать, я спросила, могу ли уйти. В ответ услышала «Спокойной ночи!» от всех и направилась в комнату.

Тем не менее через несколько минут я поспешно вернулась, надеясь, что Иэн все еще там. И, слава небесам, он до сих пор не ушел.

– Что-то не так, сеньорита София? Я думал, вы пошли спать. – Он сразу же встал и двинулся мне навстречу. Казалось, Иэн немного обеспокоен.

– Мы как раз разговариваем о вас, сеньорита София, – промолвила Теодора.

– Уже собиралась спать, Иэн, – подтвердила я, игнорируя Теодору.

Могу представить, как они обсуждали ситуацию, как спорили обо мне, однако решила: лучше не спрашивать, о чем именно они говорили. Если я буду вести себя так, Теодора не достигнет своей цели, быть грубой с ней – хуже.

– Но я бы хотела сперва искупаться. Это платье очень теплое. Нашла ванну, о которой ты говорил, но в ней нет воды.