— Вам не хватает брата?

— Да… С ним я не чувствовала себя одинокой.

— А я привык быть всегда один… Но последнее время меня тяготит одиночество… Вы опробовали инструмент?

— Да. Очень хорошее звучание. Меня пришли слушать даже мальчики Данилова… Максим Алексеевич, у меня к вам небольшая просьба, но это не телефонный разговор.

— Буду рад выполнить любую вашу просьбу, Принцесса. И с нетерпением жду конца недели, чтобы увидеться с вами… Вы предупредили Волошина о том, что я еду с вами в клинику?

— Пока нет. Олег был включен в состав парламентской делегации, посетившей Иран, Афганистан и Ирак. Он прилетает сегодня вечером. Мы встречаемся завтра.

Макс спохватился:

— Я ни от чего вас не отвлекаю?

— Пока нет. Я шла парком. Сейчас выйду к остановке, сяду в автобус и поеду в НИЦ.

— Увы, я чувствую, что пора прощаться. До свидания, Принцесса.

— До свидания, Максим Алексеевич.

Марина отключилась первой.

Максу тут же хотелось вызвать Дружникова и распорядиться, чтобы тот выделил машину для большей быстроты и удобства перемещения с работы на работу. Но очень опасался, что его естественное желание может быть воспринято Принцессой как очередной попыткой купить ее. Он до сих пор не мог простить себе своего неадекватного поведения во время их первой встречи в Цюрихе. Он и из — за рояля опасался негативной реакции Принцессы.

У Макса было неуютно на душе от того, что бесконечно дорогая для него женщина много работает, а он, имея неограниченные возможности, не заслужил права на то, чтобы немного облегчить ей жизнь…

Марина спускалась с крыльца девяносто девятой гимназии, когда на такси подъехал Олег Волошин.

— Здравствуй, дружок, — Олег отобрал у Марины крепкий, бумажный пакет с ручками, заменяющий ей сумку.

— Здравствуй, Олежек. Как поездка?

— Считаю, удачная. Получил массу материала для новой книги.

— Снова будешь издавать за свой счет?

— Нет. В парламенте обещали помочь с изданием.

— Госзаказ?

— В общем — то, да. Но в данном случае, совпадающий с моей гражданской позицией, выражаясь казенным языком… Я слушаю, дружок. Так что ты мне хотела сказать не в телефонном разговоре?

— Ты едешь со мной в субботу в клинику?

— Да… А в чем проблема? Ты не сможешь?

— Смогу… С нами хочет поехать один человек.

— Кто? Артур?

— Нет. Максим Захаров.

— Какой Захаров?

— Миллиардер Захаров… Я хочу просить его о том, чтобы он оплатил операцию Кира. Я не смогу помочь Киру сама, у меня только треть от необходимой суммы.

— Я вообще на нулях из — за того, что издал книгу за свой счет… Почему ты не хочешь просить у Артура недостающую сумму?

— Боюсь получить еще одно несправедливое обвинение… Кстати, я случайно познакомилась с Никой. Она знает о моих сверхъестественных способностях и спрашивала, знаешь ли о них ты.

— Об Артуре и Нике поговорим потом… Мариночка, ты уверена, что Захаров откликнется на твою просьбу?

— Я играла для него на фортепиано в ресторане «Эксклюзив», а в воскресение, в холле, на этаже Артура, появился «Шульце и Поллманн».

— Дружок, у меня масса вопросов по Захарову. Но я не имею права их задавать. Может быть немного прояснишь ситуацию, хотя бы затем, чтобы я случайно не навредил тебе.

— Наши отношения с Захаровым нельзя назвать романтическими. Скорее — они дружеские. Ну, встретились, поговорили, потанцевали. Ну, поцеловал Захаров руку при встрече и на прощание. Мне нечего скрывать. Артур знает о нашей встрече в «Эксклюзиве», о том, что он едет с нами в клинику…

Некоторое время шли молча.

Олег думал о том, что не все так просто между Мариной и Захаровым, если тот после встречи ставит в холле рояль стоимостью более полумиллиона рублей… Впрочем, будь у него возможность, он сделал бы то же самое для своего милого друга Мариночки.

Подошли к автобусной остановке.

— Значит до субботы, дружок?

— До субботы, Олежек. Ты подъедешь к клинике сам? Или просить Захарова прислать за тобой машину?

— Не такая уж я важная птица, подъеду сам…

Марина поднялась на ступени подошедшего автобуса. И, пока не закрылись двери, они тепло улыбнулись друг другу и, в прощальном жесте помахали друг другу рукой…

Впервые о русском миллиардере Максиме Захарове юрист с мировым именем Лоуренс Эдвард Джойс услышал от своего бывшего клиента Ричарда Картера. (До сего момента он знал о Захарове только то, что он самый состоятельный человек на планете). Отзывы были только в превосходной степени — умен, широко эрудирован, интеллигентен. У еще одного его бывшего клиента — английского аристократа, лорда Джеймса Бьюкинена было полярно противоположное мнение о Захарове. Холодный, закрытый, надменный, высокомерный человек. Как пожаловался на Захарова Бьюкинен — тот достаточно бесцеремонно отказался прибыть на домашнюю вечеринку, устроенную в честь его дочери Патриции. При всем этом Джеймс очень положительно отзывался о Захарове, как о деловом партнере.

С Патрицией Бьюкинен был знаком и его сын Марк. Одно время Пат считалась девушкой Марка. До тех пор, пока Марк не встретил Сашу Грей, милую девушку с пепельной косой, дочь ассимилировавшихся русских эмигрантов.

И вот, сейчас, Лоуренс закончил телефонный разговор с еще одним бывшим клинтом Стивеном Левитом, в прошлом — успешным брокером, несправедливо обвиненным в отмывании денег. Он вытащил парня из тюрьмы, засадил тех, кто оболгал Стива. Но с брокерством Стив решил расстаться и начал работать у Захарова аудитором.

Стив предложил Лоуренсу представлять интересы Захарова в Техасе. Предложил очень хорошее вознаграждение. Стив, как и Ричи, тоже был в восторге от русского миллиардера, характеризовал его как порядочного, высоконравственного человека.

Ларри испытал раздражение. Ну, по определению, не может быть русский миллиардер высоконравственным. У одного из русских миллиардеров «подвиги «в Куршавеле. Второй меняет моделей, как перчатки. Третий «чудил», разгуливая по пляжу в костюме Адама. Скорей всего и у Захарова что — то подобное имеется, только тщательно скрываемое.

Он обещал Стиву немного подумать о его предложении. Но для себя уже принял решение — выставить Захарову ряд жестких условий. И, если тот примет их, согласиться на сотрудничество. В конце концов, для благотворительности нужны были деньги.

Людей состоятельных, нуждающихся в его помощи, он, Лоуренс Джойс, заставлял говорить на своем языке…

Ларри перезвонил Стиву и сказал, что он сможет встретиться с Захаровым в субботу, в первой половине дня. Если Захарова не устраивает назначенное время, то он, Джойс, не будет с ним сотрудничать.

Стив обещал передать мистеру Захарову условия Джойса…

Во вторник, вечером, после ужина, Тая ушла в спальню, чтобы еще раз проверить, все ли они с Арно приготовили к прибытию Сашеньки. А Арно сел за компьютер. Выйдя из спальни, Тая не стала к нему подходить, вдруг работает…

Потом была близость. Оба понимали, что если завтра и будет что — то, то оба будут зажаты присутствием матери Таи…

Утром, после завтрака, Арно сказал Тае:

— Таечка, позвони маме. Скажи, что мы приедем за ними во второй половине дня. Не забудь напомнить маме, чтобы взяла с собой свои и Сашенькины документы. И пусть даст ключи своей подруге Маше, чтобы та присматривала за квартирой.

— А что мы будем делать сейчас?

— Сейчас мы поедем в ЗАГС, чтобы подать документы на регистрацию брака… Если ты не против стать Ивановой.

— Не вижу повода для шуток.

— А я не шучу. Согласна?

— Куда ж я денусь, — усмехнулась Тая, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Быстро встала и вышла из кухни, прошла в ванную, справилась с подступившими слезами, умылась холодной водой.

Арно осторожно приоткрыл дверь:

— Что с тобой, Таечка? Ты беременна?

— Очень своевременное наблюдение при таком колличестве секса, — снова усмехнулась Тая, — успокойся, я не беременна. У меня спираль.