Вокруг Мекки с ее храмом и расположенных поблизости других мест поклонения, о которых мы скажем ниже, на 15–18 км к западу и востоку и на 8–10 км к югу и северу простиралась «священная территория» – ха́рам (не путать с харам – «запретное»), где все живое находилось под покровительством божеств, нельзя было проливать кровь и запрещалась даже охота (это не касалось жертвоприношений и забоя скота для обитателей харама). Курайшитское предание приписывало установление границ харама Мекки также Кусаййу Существование там постоянного поселения не упоминается, а если оно и было, то состояло из беспорядочно разбросанных примитивных круглых хижин с коническими крышами. Постепенно сменявшие их прямоугольные постройки с плоскими крышами поначалу встречались с осуждением. С Кусаййем, вероятно, пришло несколько сотен соплемеников, но лет через сто, при его правнуке Хашиме, с которого начинаются более достоверные сведения о курайшитской Мекке, в ней насчитывалось несколько тысяч жителей.

Характерная для кочевников высокая социальная значимость генеалогии, усугубленная особым вниманием к Мухаммаду и его племени, сохранила нам имена и многие детали взаимоотношений нескольких сотен мекканцев, живших на протяжении по крайней мере полутора веков до 20-х годов VII в., и это позволяет достаточно живо представить жизнь этого своеобразного центра и составить генеалогическое древо, помогающее разобраться во взаимоотношениях многочисленных родов курайшитов. Дом Кусаййи, находившийся к западу от Ка‘бы, превратился к этому времени в «дом собраний» (Дар-ан-надва) (рис. 1).

Дорога вдоль русла вади, проходившего к востоку от Ка‘бы, стала главной улицей поселения. Около Ка‘бы на ней возник рынок, превратившийся постеленно во второй по важности центр города. Все селение располагало двумя-тремя колодцами, и снабжение водой паломников становилось серьезной задачей для мекканцев. Оно было почетной обязанностью членов семьи Кусаййа, а после – его потомков. По мере роста города возникала необходимость пробивать новые колодцы. Наконец, около 530–540 гг. правнук Кусаййа, Абдалмутталиб, расчистил древний священный колодец около Ка‘бы, знаменитый Замзам, который, видимо, с древности был главным источником воды в этой безводной местности.

Рис. 1. Мекка в начале VII в.

Особое положение Мекки, обеспечивавшее безопасность ее жителям и посетителям, большое стечение людей разных племен в месяцы паломничества (седьмой месяц года – раджаб и последний месяц – зу-л-хиджжа), естественно, способствовали превращению ее в торговый центр. Представление о том, что развитию коммерческой деятельности курайшитов способствовало особо удобное положение Мекки на скрещении торговых путей, не соответствует действительности: такой центр мог с большим успехом сложиться во многих других местах того же участка караванного пути вдоль берега Красного моря.

Но и один только статус неприкосновенности территории не мог обеспечить развития Мекки как торгового центра: при наличии того же статуса до курайшитов вокруг Ка‘бы не сложился торговый центр. Видимо, в конце V–VI в. произошли такие изменения в направлении экономических связей, которые позволили курайшитам включиться в мировую торговлю и, используя преимущества святого места, обеспечить себе процветание.

С середины V в. начинается развитие Мекки как торгового центра, которое связывают с именами четырех внуков Кусаййа, будто бы разделивших между собой четыре направления торговых связей: с Сирией, Месопотамией, Йеменом и Эфиопией. Их успеху способствовало вовлечение бедуинских торговых путей в долю прибыли от торговли. Но никаких конкретных сведений об организации этой торговли не сообщается. Торговля послужила мощным толчком к повышению благосостояния мекканцев, росту их числа и развитию Мекки как города.

Теперь мы можем посмотреть, как функционировало в Мекке то сообщество, которое обычно называют племенем.

Прежде всего, следует отметить отсутствие фигуры вождя и сведений о народном собрании, которое выбирало верховного руководителя хотя бы в критической обстановке. Мы знаем о существовании совета курайшитов (ал-мала, ан-надва), но не знаем ни одного случая, когда бы этот совет решал важный для всех курайшитов вопрос, например, объявление войны или заключение мира. Возможно, никакого совета с определенным составом и не существовало, а случались организационно не оформленные совещания старейшин родов.

Статус Дар ан-надва был своеобразен; это здание имело общегородское значение (в нем хранилось знамя, заключались договоры, скреплялись различные соглашения, совершались браки и возрастные обряды посвящения), однако считалось собственностью рода абдаддар.

Важнейшие функции общеплеменного значения были рассредоточены между наиболее влиятельными родами, в основном среди потомков Кусаййа. Кроме чисто храмовых обязанностей род абдаддар имел привилегию нести в походе знамя курайшитов, асад осуществлял руководство в совете, тайм – судейство, махзум – организацию походного войска, ади – внешние сношения, сахм распоряжался храмовыми имуществами. Однако не исключено, что в начале VII в. эти функции выполнялись конкретными представителями соответствующих родов.

Конкретная власть принадлежала главам родов, обычно старейшим в роду или наиболее авторитетным из старшего поколения. Авторитет зависел и от состоятельности, и от реальной значимости, т. е. прежде всего от многочисленности мужского потомства. Соответственно, власть эта была чисто патриархальной, семейной.

Для понимания ситуации в Мекке важно, что племя как политический организм, стоящий над отдельными родами, отсутствовало. Соотношение сил между родами постоянно менялось, и для поддержания стабильности приходилось прибегать к союзам внутри самой Мекки и заключать их с соседними племенами.

Политические союзы курайшитов дополнялись узами свойства. Многие курайшиты брали жен из соседних племен и выдавали своих дочерей в другие племена. Впоследствии курайшиты, продолжая брать жен из других племен, стали реже выдавать своих дочерей за иноплеменников, считая их ниже себя.

Что же представляла собой Мекка как культовый центр в конце VI в. и какую роль в нем играли курайшиты? Главной святыней, как уже говорилось, была Ка‘ба, квадратная постройка, ориентированная углами на странам света со входом в северо-восточной стене. Ка‘ба с тех пор несколько раз перестраивалась и меняла свой облик. Судя по средневековым сообщениям, она была сложена из рваного камня без раствора и достигала высоты 15 локтей (7,5 м).

Главным объектом поклонения был черный камень, вложенный в южный угол Ка‘бы на высоте полутора метров. В древности был еще один камень, в восточном углу, пропавший при перестройках.

Паломники, входя на священную территорию Мекки (харам) (рис. 2) надевали чистую полотняную одежду (ихрам), которая налагала на них определенные ограничения. Представители племен, особо почитавших Ка‘бу, могли пользоваться собственной одеждой, а те, кто впервые совершал хаджж, из других племен, должен был брать ее у курайшитов или совершать обход Ка‘бы без одежды.

Главной частью обряда хаджа был семикратный обход Ка‘бы по часовой стрелке с прикосновением к камню, символизировавшему соприкосновение с высшими силами, после чего следовала семикратная пробежка поперек долины между холмами ас-Сафа и ал-Марва, на которых стояли какие-то статуи. Память о том, кого они изображали, не сохранилась. Этот этап обряда завершался стрижкой голов и закланием жертвенного животного. После этого паломники надевали обычную одежду.

Рис. 2. Район Мекки в начале VII в.

В этой части обряда хаджа ясен только смысл поклонения священному камню. В чем смысл бега между ас-Сафа и ал-Марва, статуи каких божеств находились на этих холмах, какую роль играла статуя бога-воителя Хубала, находившаяся внутри Ка‘бы, – совершенно неясно. Если добавить к этому статуи каких-то Исафа и Наилы, стоявшие между Ка‘бой и священным колодцем Замзам, то внутренний смысл обряда хаджа станет совершенно неясным. На следующий день после этой части хаджа, получившего в мусульманское время название малого (умра), паломники некоторых племен по дороге в родные места приносили жертвы в своем племенном святилище и там стриглись в знак окончания обряда.