От услышанного мой желудок сжался.

— Ты хочешь, чтобы это… — я показал пальцем на старого потрепанного грифа, — вселилось в мое тело? Звучит…

К сожалению, я не смог подобрать подходящее слово, которое описало бы мое полнейшее отвращение, но при этом не задело бы Нехбет за живое.

— Нехбет, — Аннабет сделала шаг вперед. — Используй мое тело. Я — дитя Афины. Быть может, я лучше…

— Это смешно! — глумилась богиня. — Ты слишком хитра, уперта и умна. Я не смогу тобой управлять.

— Управлять? — возмутился я. — Прошу прощения, леди, но я вам не Тойота!

— Мой сосуд должен быть в некотором роде простофилей, — продолжила богиня. — Перси Джексон — идеальный кандидат. Он силен, и в тоже время его разум не переполнен идеями и планами.

— М-да, — отозвался я. — Я прям чувствую, как сильно ты меня любишь.

Нехбет взметнулась в мою сторону.

— Не время для глупых споров! Мне нужен физический якорь, иначе я не смогу продержаться в мире смертных достаточно долго. Если вы хотите остановить Сетне — вам понадобиться моя помощь. Пришло время действовать. Вместе у нас все получится! Мы отпразднуем нашу победу пиром, где главным блюдом станет труп этого выскочки!

Я сглотнул.

— А ты никогда не задумывалась о пользе вегетарианства?

Картер послал мне сочувствующий взгляд, от чего мне разом поплохело.

— К сожалению, Нехбет права. Перси, ты наш счастливый билет. Мы с Сейди не можем впустить в себя богиню, так как у нас уже есть боги-покровители.

— Которые, кстати, не понятно куда запропастились, — заметила Сейди. — Наверное, испугались, что Сетне поглотит их сущности.

Черные блестящие глаза богини остановились на мне.

— Согласен ли ты впустить меня в свое тело, полубог?

В моей голове пронеслись сотни ответов и все они гласили «нет». Я просто не мог выдавить из себя положительное «да». Аннабет выглядела встревоженной. Я чувствовал себя не в своей тарелке.

— Даже не знаю, Перси, — призналась дочь Афины. — Я еще никогда с подобным не сталкивалась.

Внезапно ливень прекратился. Ураган затих. В жуткой душной тишине посреди острова вспыхнуло красное зарево. Кто-то разжег костер на футбольном поле?

— Должно быть, это Сетне, — сказала богиня. — Он приступил к церемонии обожествления. Так каков твой ответ, Перси Джексон? Чтобы все получилось должным образом, мне нужно твое согласие.

Я сделал глубокий вдох, уверяя себя впустить богиню внутрь — это не так уж и плохо по сравнению с ранее пережитым мною опытом. К тому же, мои друзья нуждались в моей помощи. А еще мне не хотелось, чтобы этот тощий Псевдоэлвис стал богом и возвел себе дворец в моем районе.

— Ладно, — наконец произнес я, — я согласен.

Нехбет растворилась в черный дым, от которого несло кипящей смолой. Она закружила вокруг меня, заполняя собой мои ноздри.

Хотите узнать, каково это — впустить в себя бога?

Если вам нужны подробности — прочтите мой отзыв на сайте Yelp. Увольте меня от надобности переживать подобный опыт вновь. Я оценил его на двоечку с плюсом.

А пока скажем, что служить сосудом для грифа намного хуже, чем я себе это представлял.

В моем разуме всплыли тысячи картинок. Я увидел возводимые в пустыне пирамиды, отблески солнца на реке Нил. До меня донеслись молитвы священников в прохладных тенях храма, и я слышал запах мирра в воздухе. Я парил над городами Древнего Египта и кружил над дворцом фараона. Я был воплощением самой богини Нехбет — защитником короля, щитом сильных, бичом слабых и находящихся при смерти.

Помимо этого, мне сильно хотелось отыскать свежий труп какой-нибудь гиены, зарыться в него лицом и…

Короче, я был не я.

Я попытался сконцентрироваться на настоящем, и уставился на свою обувь: те же старые Бруксы, желтый шнурок слева, черный шнурок справа. Затем я поднял меч, дабы убедиться, что я все еще контролирую свое тело.

«Расслабься», — раздался голос Нехбет в моей голове. — «Позволь мне вести тебя».

— Размечталась, — громко произнес я. К счастью, мой голос не изменился. — Либо вместе, либо вообще никак.

— Перси? — позвала Аннабет. — Ты как?

Я и Нехбет видели ее по-разному. Для меня она оставалась все той же потрясающей девушкой. Богиня же видела человека, окруженного могущественной ультрафиолетовой аурой — отметина греческого полубога. Я ощутил волну страха и презрения.

(Для справки, я действительно побаиваюсь Аннабет, в особенности ее пинков под зад. А вот презрение откуда? Даю руку на отсечение, что это все Нехбет).

— Порядок, — ответил я. — Я тут беседую с грифом в моей голове.

Картер обошел вокруг меня, хмурясь, словно я был образцом абстрактной скульптуры.

— Перси, старайся держать равновесие: не позволяй ей обрести над тобой контроль, но и не сражайся с ней. Это как учавствовать в бегах на трех ногах — нужно попадать в ритм со своим напарником.

— Но, если с равновесием будут проблемы, — добавила Сейди, — устрой ей взбучку и перетяни одеяло на себя.

Я зарычал.

— Глупая девчонка! Не нужно указывать мне… — я заставил себя заткнуться. Мой рот наполнился вкусом прогнившего шакала. — Прости, Сейди, — выдавил я, — я не хотел, это все Нехбет.

— Знаю, — Сейди сжала челюсти. — Жаль, у тебя не так много времени, чтобы привыкнуть к богине в твоей голове. Тем не менее…

Верхушки деревьев осветила еще одна красная вспышка.

— Надеюсь, надолго она там не задержится, — ответил я. — Пора навалять Сетне.

У мага явно были проблемы с гардеробом.

Теперь он расхаживал по футбольному полю в черных расклешенных брюках, белой рубашке с оборками и в блестящем фиолетовом плаще — и все это подчеркивалось его новоприобретенной красно-белой короной. Сетне напоминал Принса Нельсона на одном из маминых старых музыкальных альбомов, и, судя по магическим огонькам, кружившим вокруг него, он собирался закатить вечеринку в стиле 1999* [прим. перев., отсылка к песне Принса Нельсона с одноименным названием «1999»].

Казалось, его совсем не волновало отсутствие одной руки. Проговаривая греческо-египетские заклинания, он размахивал своим обрубком, словно дирижер. Вокруг него вился белый туман и мелькали быстро движущиеся блики света, словно кто-то забавлялся с невидимыми бенгальскими огнями.

Я понятия не имел, на что уставился, а вот Нехбет смотрела на все это под другим углом. С помощью ее зрения я распознал Дуат — магическое измерение, которое существовало под завесой смертного мира. Я рассмотрел многочисленные слои реальности, похожие на ярко светящееся желе с разнообразной цветовой гаммой. На поверхности, где миры смертных и бессмертных пересекались, Сетне сотворил в Дуате бурю — ее отображали взбалтывающиеся цветовые волны и пенисто-белые завитки дыма.

Как-то Аннабет поделилась со мной своими впечатлениями по поводу Дуата: он жуткий. Она задавалась вопросом, было ли что-либо общее между ним и греческим Туманом — магической завесой, которая скрывала богов и монстров от глаз смертных.

Благодаря Нехбет, я получил ответ на этот вопрос. Естественно, между ними были общие черты: Туман — это просто греческое название для самого верхнего слоя между мирами, слоя, который сейчас разрушал Сетне.

Я должен был испугаться. Любой на моем месте свалился бы в обморок, увидев поделенный на многочисленные слои мир.

Однако, будучи сыном Посейдона, я давно привык к глубинам и бесконечным тепловым слоям вокруг меня.

К тому же, Нехбет была не из впечатлительных особ. У нее были целые тысячелетия, чтобы на все это насмотреться. Ее разум был холодным и сухим, словно вечерний пустынный ветер. Она рассматривала мир смертных как постоянно меняющуюся пустошь, усеянную человеческими трупами и их цивилизациями. Ничто не вечно. Все мы обречены на смерть. Что касается Дуата, он всегда был в движении и посылал в мир смертных вспышки магии, словно солнце, излучающее радиацию.