Он встал в очередь. Может, квартиру снять, подальше от бдительных материнских глаз? Или отправиться путешествовать? Уехать из Кембрии на пару месяцев… Итан перекинул сумку на другое плечо. А ведь у него может получиться прекрасное лето!

Очередь двигалась еле-еле – со скоростью тающего ледника. Итан выпил добрых четыре литра кофе и теперь действительно был весь на нервах. Он ждал, что вот-вот ворвется Крейг и сделает из него отбивную.

В углу сидел охранник. Он обратил внимание, что Итан поглядывает на дверь, и уставился на него пристальным, невыразительным взглядом.

Итан задумался. Вряд ли с виду такой грозный дядька сможет остановить Самого Крейга… И вообще, похоже, что охранник очень заинтересовался персоной Итана. Возможно, он удивляется, чего это хлипкий пацан так дергается…

Итан попытался ободряюще улыбнуться охраннику. Мужчина по-прежнему не сводил с него глаз.

Спортивная сумка становилась тяжелее с каждой минутой. Итан бросил ее на пол и стал двигать ее ногой. Ох, как же будет хорошо, когда денежки благополучно окажутся в банковском сейфе! Тогда он расслабится…

– Чего так долго-то? – буркнул он себе под нос.

Стоявшая перед ним девушка наполовину развернулась в его сторону. У нее были короткие прямые волосы, с кончиками, зигзагом выкрашенными в розовый цвет. Необычно, но смотрится классно! Сама девица щеголяла в отутюженной бело-голубой форме, как будто она должна отправиться в рейс стюардессой. Назад в пятидесятые. В руках она вертела телефон в футляре со стразиками, и из-под волос торчали розовые шнурки наушников. Девушка подергивалась в такт музыке, которую слушала, и ее блестящие пряди тоже подпрыгивали.

Когда очередь продвинулась вперед, Итан пнул сумку так, чтобы она ткнулась девчонке в ноги. Она равнодушно оглянулась. Глаза у нее оказались неестественно зеленые, и губки накрашены бантиком.

Итан улыбнулся. Ему вдруг отчаянно захотелось очутиться в привычной ситуации. Не сидеть за рулем угнанной машины, не улепетывать от выстрелов – просто взять и очаровать барышню.

– Классная у тебя прическа! – сказал его голос.

Девица нахмурилась, выдернула из уха наушник.

– Что-что?

– Прическа, говорю, классная у тебя!

– Спасибо.

Девушка смерила Итана пристальным взглядом. На груди у нее был нашит бейджик с именем: «Марджори».

– Тебе не идет имя «Марджори», – заметил голос Итана.

Девушка скроила озадаченную гримаску, покосилась на бейджик и пожала плечами.

– Да это же не мое. Форму передают из рук в руки. Буквально десятилетиями.

– А, тогда понятно. Ты больше похожа на Софи.

Она улыбнулась.

– Почти угадал! Я – Соня.

Итан кивнул. Голос практически никогда не ошибался с девичьими именами. Вероятно, считал, что если угадать точно, девушке будет не по себе.

– Постой-ка! – воскликнул голос. – Прическа твоя! Это же «Лоу Броу».

Глаза у Сони округлились.

– Ты знаешь Пэтти Лоу?

– Еще бы!

Итан в жизни не слышал ни про какую Пэтти Лоу, но почувствовал, как его мышцы расслабляются. Как у человека, готового дать ответ на любой вопрос.

– Я даже фотку знаю, с которой ты прическу делала.

– Ладно тебе! – произнесла Соня.

Итан самоуверенно ухмыльнулся.

– Не обложку «Лоу Броу», а буклет, который прилагался к акустической версии!

– Ничего себе! – Соня подпрыгнула на месте. – Ты и это слушал? Мне не верится! Это же самые малоизвестные записи.

– Я досконально знаю ее альбомы.

Ага… голос вообще знал все на свете.

Соня едва не завизжала от восторга. Вранье Итана позволило ей окунуться в ее милый маленький мирок.

– Ой, как кру-уто! Я и на работу-то эту устроилась, чтобы «Лоу Броу» купить. А ты заценил обложку, да?

– А то! Фото, где она позирует с Джеем Уайтом…

Услышав это имя, Итан запнулся.

– Погоди. С Джеем Уайтом?!

Соня нахмурилась.

– Конечно. А что?

– Ой, нет…

Джея Уайта он, Итан, не переваривал. Продюсер-попсовик! Кстати, преступления Уайта против человечества исчислялись тысячами. Каждый его релиз был преступлением. А еще ходили слухи, что он способен записать двадцать треков в день. До завтрака.

– Тот парень, который под кайфом пару девчонок сбил? – выпалил Итан своим собственным голосом.

Затем он попытался вернуться к пассивной роли слушателя. Но он был донельзя измотан, слишком взвинчен от кофе и от тревоги. И снова вернулась боль от того, что он часто говорил не своим голосом.

Итан дернулся, как будто Сам Крейг в челюсть двинул.

– А у него тогда был трудный период! – обиделась девушка и фыркнула.

– Угу.

Итан хотел восстановить связь. Но Соня сделала губки бантиком, что начало его раздражать.

– Наверно, у тех девчонок тоже паршивый денек выдался. Особенно после того, как они попортили краску на его капоте.

Она уставилась на Итана в упор. Мордашка у нее была абсолютно разочарованная.

Последнюю фразу сказал не Итан, а голос. Итан просто хотел, чтобы она перестала с ним разговаривать. Но голос всегда давал Итану ровно то, чего он хотел.

Конечно же, Соня сразу прекратила с ним общаться и отвернулась. И музыку сделала погромче, до тех пор, пока дребезжащая мелодия, записанная Джеем Уайтом, не принялась резонировать у нее в черепе.

Отлично! Теперь Итан чувствовал себя идиотом. Он терпеть не мог, когда голос оскорблял людей. Такие слова ведь назад не возьмешь, верно? А самое ужасное – в половине случаев он и вспомнить-то не мог, что именно брякнул голос! Это же не его слова, в конце концов.

Прошлым летом он потерял трех лучших друзей в результате одного-единственного разговора. И он даже не помнил, что он тогда нес! Он был очень зол и хотел их задеть за живое. Чтобы они убрались прочь и оставили его в покое. И да, они действительно так поступили – в точности как Соня.

А ведь они были единственными людьми, которые знали Итана как облупленного. У них тоже имелись кое-какие способности, с которыми они пытались справляться. Они его понимали…

Они в шутку называли себя «зероями». Совсем как герои, только на самом деле – нули без палочки. Они даже вели себя как супергерои – тренировки глупые устраивали, подпольные клички себе напридумывали… Но, по крайней мере, они были друзьями.

А он натравил на них голос.

Теперь они с Итаном не разговаривают.

Очередь медленно продвигалась вперед.

Итан легонько похлопал Соню по плечу.

– Эй!

Соня посмотрела на него исподлобья, подергиваясь в такт музыке.

– Извини! – произнес он, четко выговаривая, так, чтобы по губам было видно.

Соня поколебалась, сощурилась. И, наконец, слегка улыбнулась. Ведь и он как-никак фанат Пэтти Лоу! Она же так думала…

Соня выдернула наушник, как будто собиралась что-то сказать. И вдруг уставилась куда-то ему за спину и замерла.

Итан обернулся. В банк ворвались трое мужчин со здоровенными стволами. Громилы были в черном и в белых хоккейных масках. Один вскинул ружье и пальнул в потолок.

Мир рассыпался пылью и грохотом.

– Леди и джентльмены! – потребовал стрелок сквозь эхо от выстрела. – Все на пол, живо!

Келси услышала приглушенный выстрел сквозь стену банка, точнее, не услышала, а почувствовала. До нее словно докатилась жаркая волна, которая несла в себе сосредоточенность всех, кто находился внутри – людей, объединенных приливом адреналина.

То был настоящий потоп, цунами энергии от посетителей банка: страх, шок, неверие. Все закружилось водоворотом, настолько мощным, что сперва Келси потеряла контроль над ситуацией. Страх обрушился на нее, пригрозив втянуть в общую панику. Но вскоре инстинкты взяли над ней вверх, и Келси рванулась прочь, принялась барахтаться, привычно стараясь оседлать волну.

Это было все равно, что пытаться заткнуть руками пожарный шланг. Перепуганная толпа превратилась в гейзер энергии – горячий и неукротимый. Но Келси упрямо тянула их наверх – к себе, в спокойное место. Она направила их прямиком в безмятежность. Напитала их неподвижностью. Оцепенением. Тишиной. И удерживала их в невидимом убежище.