Ничего ей не скормить, поскольку Гулканун напрягся и умолк. Застывший и беспомощный.

Эльминстер протёк в него сквозь ослабевшие и напрасно царапающиеся пальцы тёмного эльфа — и подчинил разум боевого мага себе.

Мэншуну потребовалось некоторое время, чтобы вообще найти волшебников в Хултейле. Грязные улицы заполняли крестьяне, направляющиеся на рынок со своими скрипучими телегами, но их намного превосходили числом горланящие несчастные рофы, козлы, быки и овцы, запертые в загонах мясников. Даже в фургонном депо, где фургону, отправляющемуся к Лунному морю, требовалось новое колесо и перила самое позднее завтра вечером, кипела жизнь.

Но никаких признаков скромной крепости, которую он ожидал найти, не было. Только заметив краем глаза небольшой каменный дом, крытый черепицей и спрятанный под раскидистыми старыми деревьями в задней части окружённого рвом и стеной из кольев двора стражи, он нашёл то, что искал — висящие на бельевой верёвке мантии магов.

Приближался закат, и в этом доме горела лампа, но лишь один человек показался наружу, чтобы забрать одежду до утренней росы. Единственный беззаботный человек, весело махавший различным членам стражи, которые — сняв доспехи и оставшись в одних штанах и наплечниках — выплёскивали в яму грязную воду с кухни, возвращаясь затем в свои казармы. Похоже, боевых магов в Хултейле явно недоставало. Вместо трёх остался лишь один, и никого это ни капли не беспокоило. Что означало, что оставшиеся двое находились где-то неподалёку или отбыли на задание.

Мэншун взял себе ещё один графин того, что сумел спасти из погреба Дардулкина, расслабленно раскинулся в кресле и заново окинул взглядом Хултейл. Обнаружив продолжавшуюся недостачу волшебников.

Поэтому, когда опустилась настоящая темнота, он осмотрел берега Вивернового ручья и Громового потока, разыскивая горящие факелы или какую-то активность. И по-прежнему ничего не обнаружил. Значит, настал черёд дорог — в первую очередь той, что вела к Громовому камню.

Вот оно! Мигающий, качающийся свет… фонари на шестах, которые держали скачущие верхом пурпурные драконы. Облачённые в доспехи, готовые к путешествию по глухой дикой местности, и окружившие кольцом, да, двух боевых магов. Маги Короны, ночью скачущие по дикой местности — это означало крайнюю срочность. Они направлялись к Громовому камню — и почти наверняка дальше, к замку Ирлингстар. Ну что ж…

Мэншун позволил себе злорадную безжалостную улыбку.

— Итак, господа мои? - юный лорд Регл Халгохар был красивым, очаровательным, и ему редко приходилось платить, чтобы его постель не пустовала. Любовной победой молодого лорда этим ранним вечером стали две сестры из Сюзейла, оставившие у него по всей спине царапины, ставшие для Регла предметом гордости, прежде чем он отдал девушек на потеху своего конюха и пажа. Сам он прибыл на это собрание заключавших пари лордов в сопровождении только лишь своих телохранителей — которые были счастливы поболтать с наёмниками других благородных лордов в соседнем помещении, перекусывая лучшим угрём со специями. - Ваши преданные чароплёты по пути сюда зевали, как скучающие коты, так что я знаю, что вы следили за весельем с помощью магии. Как прошло убийство Реншарры Айронстейв?

Вместо ответа кто-то с чувством выругался.

— Оно ещё не прошло, - немного напыщенно объяснил лорд Хэльдаун. - В смысле, она не погибла. Снова.

— Благодаря нашему жирному и престарелом защитнику, лорду Глубоководья?

— Именно, - коротко подтвердил лорд Лорун. - Этот старый пройдоха стоит мне целого состояния.

— Чьего?

Все вежливо засмеялись над этой старой шуткой. Ни для кого среди сюзейльской знати не было секретом, что Лорун от работорговли и перепродажи городских зданий перешёл к ростовщичеству, включающему убийство своих должников и захват всей их собственности до того, как успевали появиться родственники и другие кредиторы.

Лорд Таселдон и лорд Хэльдаун довольно улыбались.

— Ага, - верно истолковал это Халгохар, усаживаясь напротив. - Значит, вы поставили на провал?

— Поставили, - подтвердил Таселдон, толкая через стол графин и бокал. - Выпьешь с нами за наш продолжающийся успех?

— С радостью, - Халгохар посмотрел вдоль стола. - Лорун, где ты находишь таких некомпетентных убийц? В умелых головорезах не может быть такой нехватки.

— Ты будешь удивлён, как мало их осталось после всех попыток свести счёты между собравшимися на Совет здесь в Сюзейле благородными лордами, - был мрачный ответ. - Несколько дней назад ночью в гавань выбросили столько тел, что трупы забили две главных канализационных решётки города. Драконы так обрадовались, когда начали опознавать лица, что умолчали об этом.

— Хмм, - отозвался Халгохар, когда его посетила более мрачная мысль. - Интересно, и как часто происходят такие умолчания?

В улыбке Лоруна не было ни капли веселья.

— Ты удивишься.

А, ты использовал мозговую жидкость гусеницы-трупоеда. Хорошо. Паралич скоро пройдёт, и это тело снова можно будет использовать.

Голос в голове Гулкануна казался человеческим, мужским и… старым. Древним и могучим, разумом глубоким и сильным, достигшим высот в Искусстве и жизненном опыте. Разумом, который многое повидал, многое совершил, веками сплетал магию…

Ты знал короля Бероста? Бероста Храброго? Ты настолько стар? подумал Гулканун.

Да. Меня зовут Эльминстер. Тот самый Эльминстер. В эти дни меня лучше знают как Мудреца Долины Теней. Ходят сплетни, что я сумасшедший старый маг, который в своём безумии считает себя Избранным Мистры. Я безумен, я стар, я маг — и я действительно Избранный.

Я… я… подумал Гулканун.

Не благоговей и не бойся, Дат Гулканун. Ты служишь хорошему делу, твоё владение Искусством достойно уважения, и более того — ты человек благородный. Доброта, честность, скромность; ты бы удивился, узнав, насколько редко встречаются такие качества, а ты обладаешь всем перечисленным. И поэтому ты мне нужен — ты и Лонклоус, и все другие достойные боевые маги Кормира, от королевского мага Ганрахаста до самых зелёных рекрутов.

Я нужен? Мы нужны? подумал Гулканун.

Да. В голове Гулкануна будто бы медленно распахнулась настежь дверь, и оттуда хлынул яркий свет… свет, озаривший Гулкануна, омывший его сильным, нарастающим потоком, который нёс заповедь Мистры завербовать боевых магов, чтобы создать лучшее будущее для Кормира и всех Королевств, заповедь, пронизанную собственным трепетом Эльминстера.

Гулканун обнаружил себя в экстазе, тронутым величайшим блаженством, что он когда-либо ощущал, охваченным блистательной убеждённостью. Он мог верить вторгшемуся в свой разум, доверять коснувшемуся его могущественному интеллекту, поскольку видел, что всё это — правда.  Богиня магии действительно вернулась из забвения, добрая, истинная и чудесная Мистра, и она в самом деле приказала Эльминстеру, её прежнему и нынешнему слуге, разыскать синее пламя и запечатать разломы, чтобы сохранить Королевства, и завербовать боевых магов, чтобы принести Кормиру новую славу, и…

Прежде я никогда с такой чёткостью не понимал, что мне говорят правду. Это… чудесно, прекраснее всего, что я когда-либо испытывал. Это доверие. Подумал Гулканун.

Это оно. Так может быть ты перестанешь подозревать эту прекрасную тёмную эльфийку? Раньше она была злой прислужницей Лолс, пускай и юной и ничего не добившейся, но сейчас в ней есть лишь мой разум. Нужно прекратить тратить время зря и начать действовать сообща.

Да, о да! Как мы начнём? Что нам делать прямо сейчас? Я… подумал Гулканун.

Грубые руки неожиданно вцепились в Гулкануна, утягивая его прочь от дроу, которую, как смутно осознал боевой маг, он обнимал будто любовницу.