Коло-коло-коло-звон,

Звон-звон-чик.

Чики-арий, чики-арь,

Арий-арь. Выбирается звонарь.

Забытая звонарская считалка

ПРОЛОГ

В ДВЕРЬ ПОСТУЧАЛИ

1996 год, начало июня

Небольшой город в центре России

Когда стучат в твою дверь, это не значит, что пришли к тебе. Возможно, пришли за тобой. Впрочем, могли и дверью ошибиться.

В небольшой комнатке старенького домишки у церкви горит зыбкая лампадка. На улице завывает ветер, рвётся в окно и со злостью швыряет в стёкла всё, что попадается в его враждебно-вихревой поток. Похоже, будет гроза. Где-то вдалеке завыла собака, и в атмосферу пролился поток тревожной непредсказуемости.

Уже далеко за полночь, но бывшие одноклассники не спешат укладываться спать, они ведут размеренную беседу, сидя за столом и попивая чай с сушками. Их слова чётко и полновесно входят в неспокойную ночь, стремясь оградить собеседников от смутной тревоги и напряжённости, разлитой в пространстве.

Молодым людям около тридцати лет. Один из них в чёрной рясе, с наперсным крестом и чётками в руке. Он высок ростом, атлетического телосложения, с харизматичными чертами лица. Но взгляд его проникновенных зелёных глаз печальный и немного отрешённый.

Другой собеседник одет в застиранную футболку и потёртые джинсы. Его тёмные курчавые волосы беспокойно разметались по плечам. Он небольшого роста, худощав и явно чем-то обеспокоен. Рядом с ним на полу лежит грустная, повидавшая многое на своём веку, гитара.

– Значит, говоришь, мощное государство представляется тебе в виде дракона? – переспрашивает отец Киприан.

– Я вот как мыслю, – объясняет свою идею Лёва Грошик. – Сначала государство-дракон свёрнуто в спираль, дремлет. В государстве всё сонно-рыхло.

Потом дракон начинает разворачивать спираль, он голоден. Первыми чувствуют его энергетически мощную разрушительную вибрацию психически тонко устроенные люди – поэты, музыканты, художники. Поэтому вначале дракон поглощает их чистые души – как в старину он жрал девственниц.

Затем дракон крепнет, растёт, требует крупных жертвоприношений. Начинается хаос: массовые убийства, всеобщая жестокость, страх, насилие.

Наконец, насытившись, дракон вновь закручивается в спираль, его клонит в сон, он вновь дремлет. Общество приходит в себя после разрухи и насилия и постепенно опять плюшевеет, костенеет в сытом комфорте.

– Можно и так себе это представить, – соглашается иеромонах. – И вот чтобы смягчить эту агрессивную волну, сократить количество невинных жертв, сохранить души, уменьшив в разы сатанинский душесбор, существуют определённые артефакты.

– Ты серьёзно? – удивляется Грошик.

– Вполне. Они есть в каждой крупной религии. Очень сильные в православии. Это мощный заслон от козней слуг сатанинских.

– Типа оружие против них?

– Не совсем. Артефакт сам по себе не имеет заряда. Это необычайно тонко организованная субстанция.

– То есть нужен человек с определённым внутренним потенциалом?

– Ну да. Нужен тот, кто своей внутренней духовной энергией оживит артефакт. Это хорошо видно на примере алхимиков. Обычный химик какие бы суперопыты не проводил, никогда не станет истинным алхимиком, если у него не будет внутреннего духовного движения. В этой приставке «ал» – высший опыт перерождения собственной души. Без этого духовного перерождения будет мёртвым любое «ал» – алтарь, камень алатырь (тот же самый жертвенник, но славянско-языческий), аленький цветочек…

– Да что-то не особо эти артефакты нас защищают. Посмотри, что вокруг творится. Запропастилось куда-то это твоё «ал».

– Мой друг, ты даже не представляешь себе, что бы было, если бы они не действовали. Всё население планеты, изначально мыслимое как богочеловечество, превратилось бы в дьяволочеловечество.

– К этому и идёт.

– Только без пессимизма. Пока мы держим паритет. И духовные сражения идут денно и нощно. Тот, кто способен видеть, ужасается грандиозности и размаху.

– А ты видишь? – Грошевич смотрит пристально и очень напряжённо. – Только честно ответь, отец Киприан.

Иеромонах задумывается на минутку и вздыхает.

– Не буду тебе врать. Иногда я вижу. Сознание как будто перемещается в другую реальность. И я не просто вижу. Я участвую. Есть такое Небесное Воинство – Собор Архистратига Михаила. Мы зовём его сокращённо САрМих.

– Кто это – вы?

– Соборяне. Воины Духа. Когда ты там, ты в сражении – ты всё понимаешь, видишь весь расклад и всех врагов в лицо. Когда ты на земле – у тебя как будто глаза зашорены. Чувствуешь, конечно, какие безобразные твари гнездятся в каждом человеке, но не всегда видишь их. И слава Богу, а то с ума сойдёшь от омерзения.

– А ты там ощущаешь себя человеком или духом?

– Тяжёлый вопрос, Лёвик. Там, на небесах другие сущности, не люди и не бесы. Там более мощные силовые структуры. Они не имеют плоти, это энергетические субстанции, которые, впрочем, тоже наделены определённой энергетической формой и наполнением. Человек по сравнению с ними – что муравей перед слоном. И вот ещё какая особенность. Человек предстаёт там тоже в виде энергетического сгустка. И размер его не зависит от величины земной плоти. Размер этого сгустка зависит от состояния души. Чем более совестливее человек, чем больше в нём любви и нестяжания – тем он там крупнее по размеру и мощнее в борьбе.

– Я чувствовал, что ты посвящён.

– Лучше бы тебе, конечно, этого не знать. Но в последние дни как-то неспокойно на сердце.

Отец Киприан в задумчивости ходит по комнате. Потом внутренне решается на что-то и подходит к Грошику.

– Лёва, прошу тебя как близкого человека: если со мной что случится – читай эту молитву каждый день. Строго на рассвете, с восходом солнца. Хотя бы несколько дней, пока не сможешь переправить этот артефакт одному человеку, – он протягивает Грошевичу небольшой лист.

Лёвик сначала подумал, что это обычный свёрнутый лист бумаги, но взяв его в руки, понял, что отец Киприан дал ему не бумагу, а очень маленький складень с изображениями Троицы и Архангела Михаила. На обратной стороне деревянных иконок, соединённых вместе золотым креплением, читаются слова какой-то древней молитвы. Грошик, повертев складень в руках, прячет его в тайничок на своей гитаре.

– Да, спрячь её пока. Запомни: ты очень поможешь не только мне. Тогда «им» не удастся выиграть во времени, «они» не получат даже одних суток. Представляю их бешенство, – усмехается батюшка. – Только не забудь: тебе предстоит переправить этот артефакт одному человеку.

– Я его знаю?

– Да.

Отец Киприан наклоняется к Лёвику и шёпотом произносит имя. Грошик удивлён, но ничего не говорит. Он принимает всё, как есть, не рассуждая, поскольку своему другу доверяет целиком и полностью.

Вдруг раздаётся стук в дверь. От неожиданности оба вздрагивают, и помимо воли в их сознание накатывается паническая волна. Друзья в смятении переглядываются.

– Ты кого-то ждёшь? – сдавленным голосом спрашивает Лёвик.

– Нет, – отец Киприан вдруг ощущает себя единым оголённым нервом.

– Может это мои родители меня вычислили? – чувство тревоги наваливается снежным комом, подминая остатки воли.

Стучат громче и громче. Словно набатный колокол. Отец Киприан, наконец, решается:

– Я запирал на замок церковную ограду, твои родители не смогли бы сюда пройти. Никто бы не смог. Но в любом случае надо выяснить, кто это.

Иеромонах подходит к хлипкой двери.

– Кто там?

– Это я, – слышится знакомый голос.

ЗМИЙ

Несколько часов спустя

Подмосковье

Взору обычного человека представился бы сидящий за дорогим, инкрустированным полудрагоценными камнями, столом с лапами дракона вместо ножек респектабельный человек солидного, но ещё не старого возраста с холодными водяными глазами. Змиестраж видит его в истинном обличье.