Паша всё болтал. Я пыталась представить себе всё, о чём он рассказывал, и пропустила вопрос.

– О себе говорю, расскажешь?

– Да что говорить. Двадцать два года. Сирота. Чёрный пояс по дзюдо. Трэвел-журналист с дипломом. Семьи нет, родни нет. Вот и вся биография.

– Так с тобой не забалуешь. Быстро, наверное, руку заломаешь, – подмигнул Паша.

– Успокойся, я мирный человек. Обидеть, конечно, не позволю, но очертя голову в драку не полезу.

Я усмехнулась своим мыслям: «Да-а-а! Бывало дело, и до переломов доходило».

– Горе ты моё! – кричал учитель. – Я тебе сколько раз буду говорить, что воину нужны мозги?! Понимаешь, мозги! И ты сейчас на тренировке, а не в смертельном бою участие принимаешь. Ты Мише чуть руку не сломала.

После той ночи моя жизнь кардинально изменилась. Утром мне досталось от мегеры-воспитательницы. Она отлупила меня грязным платьем, думая, что я его нарочно в синей краске вымазала. А у меня опять от этого запаха ком к горлу подкатил, чуть в обморок не упала. Но тут вовремя появился Андрей Иванович. Взял меня за руку и к директору интерната повёл. Я не сопротивлялась. С ним мне было не страшно и в пасть к дракону.

Это был мой уже пятый по счёту интернат. От меня с радостью избавлялись, отдавая в другие детские дома, откуда я снова и снова пыталась сбежать. В кабинете директора Андрей Иванович заявил, что берёт меня в свою секцию спортивной борьбы, что видит во мне скрытый талант, который нужно развивать. Директриса быстро согласилась, надеясь, что там уж точно мой характер пообломают. Потом он повёл меня в класс, где при всех объявил, что я теперь являюсь членом их команды по дзюдо, а он – моим непосредственным руководителем. И задевать меня отныне он никому не советует.

Был конец мая. Мысленно уже все были на каникулах. После учёбы мальчишки пошли гонять в футбол, а девчонки делать вид, что играют рядом с ними в пионербол. Мы с Андреем Ивановичем отправились в спортзал, где его ждали ребята из секции. По дороге он со мной разговаривал.

– Ты будешь упорно тренироваться. Бег, физические нагрузки, приёмы дзюдо станут частью твоей жизни. Я буду заниматься с тобой фехтованием, йогой, стрельбой из лука. Воин – это сильный духом и телом человек. Он должен развиваться духовно, умственно и физически. И именно в такой последовательности. Помни: кто слаб духом, тот уже проиграл. Твоя задача – поставить учёбу на первый план. И у тебя должны быть только хорошие отметки по всем предметам. А я дам тебе книги, с которых ты начнёшь своё обучение воинскому искусству. Поняла?

– А монстры?

– Какие монстры? – подмигнул он мне, улыбаясь.

– Вы обещали рассказать про монстров.

– Всему своё время. Я всё тебе расскажу. Главное, что ты должна понять сейчас – что есть светлые силы и силы мрака.

– Мрак – это когда тьма?

– Нет. Мрак – это когда мрак. А тьма – это всего лишь число земель, подвластных князьям Мрака – 10 000 означает. И есть существа Мрака. Они отличаются от нас по сути своей. В них нет Совести и Любви. И это делает их жестокими.

– А вы – воин Света?

– Можно и так сказать. Я человек, который всеми силами пытается защитить людей нашей Земли от существ Мрака.

– И я стану как вы?

– Если сама того захочешь. У тебя всегда есть выбор. Уйти сейчас и всё забыть. Остаться со мной и учиться всему, что я скажу. Ты всё ещё хочешь остаться, Дарьяна?

– Да, хочу.

Так начались мои тренировки в спортивном кружке. В нём было ещё девять мальчиков. Андрей Иванович тренировал нас без продыху, выходных и каникул. Мы бегали, прыгали, отжимались, подтягивались, отрабатывали удары. Воспитывали силу Духа и Воли. Тренировки нельзя было назвать стандартными. Когда нам стукнуло десять лет, он дал каждому из нас деревянный меч. Начались уроки фехтования. Вначале одним мечом, затем двумя. Ребята были сильнее, но победить меня им удавалось редко. Я уже представляла себя воительницей Света, чувствуя внутри огромную силу. И она с каждым годом росла. Наверное, я так уверовала в свои силы светлого воина, что не забывала об этом ни на минуту.

А ночные кошмары – они только подстёгивали меня. В снах я продолжала заниматься, тренироваться и учиться. Я была как натянутая тетива боевого лука, готовая пустить стрелу в любой момент.

Однажды, когда мне было девять лет, при мне старшеклассник отобрал булочку у пятилетней девочки, ударив при этом её по лицу. Я хорошо помнила, как он когда-то так же издевался и надо мной. Тогда я сорвалась и сломала ему руку. Он был старше и выше меня. Но я дралась не на жизнь, а на смерть. В тот день я заслужила уважительные взгляды от всех детей и благодарные – от малышки, которую защитила. Но Андрей Иванович меня отчитал так, будто я сделала что-то позорное. Что-то недостойное.

– Ты не защитить девочку хотела. Ты хотела показать своё превосходство над парнем. Это недостойно воина. Защита слабых – ДА! Унижение соперника – НЕТ! Ты могла его просто обездвижить, но вместо этого сломала ему руку. Это была самая банальная месть! Представь, что твоё умение – это оружие. Нельзя пускать оружие в дело только потому, что кто-то наступил тебе на ногу. Остановить, предотвратить, защитить, а не калечить! Вот твоя цель. Что такое ДзюДо?

– Основой «путь» (до) – это самосовершенствование Духа, а техника (дзюцу) – вторична.

– Напишешь мне к утру эту фразу 1 000 раз. А пока уйди с глаз моих долой.

– Слушаюсь, учитель.

– Бегите!

– Прячьтесь!

– Их слишком много!

Я кричу кому-то, в руках сжимая мечи, готовясь к бою не на жизнь, а на смерть!

Нет, ну почему плохие сны снятся чаще хороших? Почему они вообще мне снятся? Что они означают? В снах перемешиваются тренировки, бои, люди, события. Наверное, я просто пытаюсь убежать от реальности, насколько это возможно. И мне настолько хочется иметь свой дом, родных, семью, что мозг каждую ночь выдаёт мне что-то новое. То, чего я желаю больше всего на свете и не имею. Жаль, что плохих снов больше. И есть в них что-то страшное и притягательное одновременно. Я всё время пытаюсь их сложить в одну осмысленную цепочку, но пока это не получается. Вот и сейчас я вздрогнула так, что Паша не смог этого не заметить.

– Что, кошмар приснился?

– Да вроде нет. Всё нормально.

– Ну-ну.

Из-за поворота показались дома. В некоторых из них горел свет. Паша направил машину к одноэтажному бараку.

– Приехали. Это наш штаб и столовая в одном лице. Все удобства во дворе, справа от барака. А с тёплой водой повезло. От геологов сохранился котёл в рабочем состоянии. Так что вода горячая у нас есть. Руки помыть, лицо ополоснуть, посуду вымыть. По выходным нам две баньки топят.

– Поняла.

Так приятно потянуться после дороги. Меня немного трясло. Или из-за сна, или в предвкушении новых знакомств. Там разберусь. Я открыла двери – в бараке собрались все члены экспедиции. Их головы одновременно повернулись в мою сторону, казалось, что они уже долго томились в ожидании моего приезда. Я окинула всех быстрым изучающим взглядом.

Женщина сидела рядом с парнем в очках. Они что-то вместе делали на компьютере. Значит, это Антон с Надеждой Ивановной. Странно, но на программиста он точно не был похож. Очкариком-заучкой его никак не назовёшь. Умные, немного озорные глаза, загорелое лицо, крепкое телосложение. Что ж, будет интересно с ним пообщаться. Тем более, мне есть о чём его попросить: моему ноутбуку точно не повредит профилактика. Давно его надо было почистить от всякого мусора. Да и пара программ у меня как назло не ставилась.

Дмитрий Владимирович был мужчиной невысокого роста. В самом расцвете, как говорится, сил. И выглядел моложе своего возраста лет этак на десять. Видно, что он не был книжным червём, который чахнет над пыльными фолиантами. Напротив, он точно не пропускал уроки физкультуры и до сих пор находился в отличной форме.