– Не. Ты тоже ничего, – моя ладонь скользит от его лица к шее. – Отлично. Теперь можешь идти. От пудры ни следа не осталось.

– О. Здорово. Спасибо, – он остается на месте.

Мы молчим. И это молчание далеко от непринужденного. Я очищаю еще три кисточки, пока он пишет СМС в том же хорошо знакомом ритме: около двадцати быстрых щелчков, медленный плавный возврат, еще шесть медленных отрывистых нажатий. Его нога отбивает этот ритм – личный бит, и внезапно мне действительно становится любопытно.

– Ты что, песню пишешь?..

– Нет.

– Просто ты уже пару дней пишешь СМС с одной мелодией.

Он внимательно смотрит на меня – это оценивающий, удивленный взгляд. Я думаю, не зашла ли слишком далеко, потому что он не говорит ни слова. Подхожу к туалетному столику – мне нужно больше раствора для очистки кистей. Надо найти место, в котором связь лучше – мой телефон сходит с ума. Дюжины СМСок высвечиваются на экране. Всплывает иконка голосовой почты: шесть сообщений. Все от папы. Плохо.

Я собираюсь позвонить, когда телефон вибрирует в моей руке и на экране появляется надпись: «Дом». А еще я вижу, который сейчас час. Без четверти одиннадцать. Почему так поздно? Я почти не общалась с родителями в течение дня. Отправила папе одну СМСку, когда приехала во «ВТренде», чтобы знал, что со мной все в порядке.

С четвертой попытки нажимаю на кнопку «Ответить» – рука трясется.

– Подожди, – говорю я Тайлеру. Хотя не похоже, что он вообще собирался мне отвечать.

– Привет, пап!

– Где ты? Ты должна была быть дома вечером.

Я вздрагиваю. По пальцам могу пересчитать неприятности, случившиеся со мной за последние десять лет.

– Я еще на работе.

– Мы всю ночь пытаемся до тебя дозвониться. Твоя мать звонила с работы.

– Извини, здесь плохая связь, – я сдвигаюсь в угол, хотя от этого сигнал становится еще хуже. Не хочу, чтобы меня отчитывали перед Тайлером. Он всего на год старше, но в этот момент я чувствую себя пятилетней. – У нас был безумный день. Я забыла о времени.

– Возьми такси, – говорит он.

– Папа. Не сходи с ума. На Пенн-стейшн меня не поджидает убийца с топором.

– Возьми такси. Ты так увлеклась, что не заметила, что уже середина ночи?

– Да еще даже одиннадцати нет! Такси на Лонг-Айленд обойдется в сотню долларов, если не дороже. Давай я поеду на поезде? Еще не настолько поздно…

– Нет! – кричит он так громко, что приходится отвести трубку от уха. Тайлер слышит его и смеется.

– Ладно, ладно. Я возьму такси.

– С тобой еще кто-то?

Я забиваюсь в самый дальний угол комнаты.

– Нет.

Папа начинает говорить еще что-то, возможно, хочет, чтобы меня вернула домой команда спецназа, но я дую в трубку, жалуюсь на плохую связь и отключаюсь.

– Могло быть лучше, – бормочу я. – «Родители спешат на помощь».

Тайлер поднимается, все еще смеясь.

– Это худшая разновидность родителей.

Я закрываю гримерку, и мы покидаем «ВТренде». Дождливая летняя ночь не мешает Нью-Йорку веселиться. Люди выходят из ресторанов, стоят в очередях у кофеен или ночных клубов. У них впереди целая ночь, и мне хочется к ним присоединиться. Внезапно, в первый раз за долгое время, я хочу остаться на улице, окруженная людьми, шумом и огнями. С пульсирующим вокруг меня городом, огромным и безумным.

Машины с ревом пролетают мимо, все с пассажирами. Я иду к краю тротуара и жду, чтобы подозвать одну. Под дождем ожидание может затянуться на всю ночь.

– До завтра, – машу я Тайлеру.

– Тебе не обязательно брать такси.

– Ты слышал моего отца. Четко и ясно. Никаких поездов.

– Нет. Я хотел сказать… – Тайлер указывает на серебристо-синий автобус. В темноте он кажется больше. – Меня привез мой водитель. Я собирался вернуться в отель, но мы можем сперва проскочить мимо твоего дома. Если хочешь.

– Кедрвуд – это не проскочить. Это час езды в другую сторону.

– Еще лучше.

Я рада, что сейчас ночь – в соответствии со своим ютьюбовским ником я чувствую, как щеки заливает румянец.

– Только если тебе и правда нетрудно.

Его автобус гудит на обочине. Водитель, который, наверное, целый день за рулем, нажимает на кнопку, и двери с шипением открываются.

– Конечно, нет, – говорит Тайлер. – Давай отвезем тебя домой.

Надо предложить моим родителям, чтобы они обставили одну из своих детских по образцу гастрольного автобуса рок-звезды. Учитывая, что я никогда не расскажу им, что побывала внутри. Но все равно. Тут так круто.

Мы с Тайлером проходим мимо водителя (Джима), который машет мне и спрашивает, какой у меня адрес. Я быстро называю номер дома в начале моего квартала. Нет смысла пугать папу, подкатив прямо к дому на этом рычащем монстре. Особенно если автобус Тайлера постоянно появляется на страницах желтой прессы. На фотографиях Тайлер обычно заводит в него девушек.

– А он вообще протиснется на мою улицу? – спрашиваю я.

Джим польщено улыбается, кладет книжку с кроссвордами на приборную доску и включает зажигание. Он кажется очень терпеливым, и я думаю, что это – одно из рабочих требований.

– Еще не встречал улицы, по которой бы он не проехал. Располагайся.

Тайлер ведет меня через перегородку в уютную гостиную. Я вижу искусственный камин с подсветкой внутри и маленькую, но вполне функциональную кухоньку. Стена за плитой даже выложена терракотовой плиткой – моя мама такой бы гордилась.

За кухней короткий коридор – в стенах ниши, скрытые черными занавесками. Тайлер раздвигает их, показывая заправленные кровати, по четыре с каждой стороны.

– На случай если кто-нибудь присоединится ко мне в дороге.

Дальний конец коридора занавешен синей шторой – там, предполагаю я, находится спальня Тайлера. Он жестом приглашает меня в гостиную, и я сажусь на черный диван. На деревянном полу лежит плетеный сине-коричневый коврик. По правую сторону от меня синтезатор и акустическая гитара, слева – ударная установка.

– Дом вдали от дома, – диван обволакивает меня как бархатные зыбучие пески.

– Не. Просто дом, – Тайлер кидает мне бутылку воды. Достает что-то из холодильника и возвращается с маленькой пиццей, завернутой в фольгу.

Я принюхиваюсь.

– Мммм. Шоколадная?

– Я уже съел настоящую пиццу, но ты можешь взять десертную.

– Спасибо. Выглядит вкусно, – пробую кусочек и…

– Боже мой, – выдыхаю я. – Из какого она ресторана и почему я не ела ее всю мою жизнь?

Он улыбается.

– Я сам ее сделал.

– Ты умеешь готовить?

– Говорит она шокированно. Мой кузен сел на безглютеиновую диету перед нашим вторым мировым туром и нанял личного повара. Слабак продержался два дня, прежде чем налег на пирожное «Твинкис». Но у повара был контракт и он остался с нами, а я научился паре вещей.

– Это точно. – Упоминание о кузене напрягает меня, но я делаю вид, что ничего не случилось, и задаю более странный вопрос:

– Как ты умудряешься есть пиццу и выглядеть так… – я останавливаюсь прежде, чем «горячо» срывается с губ. – Хорошо?

– Гантели и бег, – он подмигивает мне. То же самое он сказал Эмили в самом начале. – Мне нравятся тренировки.

– А мне – твой автобус, – говорю я, стараясь сменить тему. – Ты здесь все время живешь?

Я не могу представить, как это – жить одной так рано. Или еще хуже – совсем не общаться с родителями.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.