Лорд помолчал некоторое время, посверлил людей взглядом. Януш терпеливо ждал, что еще скажет хозяин земли, но тот как воды в рот набрал. Они еще некоторое время подождали неизвестно чего, потом симус коротко кивнул, отпуская людей.

Вот и получили объяснения… любовники переглянулись и пошли выбирать себе место обитания. И хорошо, чтобы оно было потеплее, чем кабинет. И обставлено получше…

(5) Фоирчерн - высокий правитель или повелитель (ирландское имя)

(6) лампрог – по непроверенным сведениям это значит «светлячок» на ирландском. Не знаю, насколько это точно, (особенно я сомневаюсь в транскрипции), но слово понравилось и я его использовала.

***

Зийлин был в общей столовой, неожиданно нелюди начали доедать, подниматься и покидать зал. Воин недоуменно проводил взглядом последнего едока, прикидывая, что такого могло случиться. Мощная фигура появившаяся в проеме стала ответом на вопрос.

Наверное, подданные каким-то образом почуяли приближение правителя и поспешили убраться. Фоирчерн подошел прямо к замершему человеку, сел напротив и принялся сверлить тяжелым взглядом.

Мужчина некстати вспомнил, что именно сегодня Януш кончил ему на спину, размазал семя по коже и прошептал в ухо:

- Ты должен пахнуть мной, чтобы все знали, чей ты.

Интересно, симус чует этот запах?

Они жили у нелюдей уже почти месяц. Фоирчерн ничего не запрещал, не объяснял, не требовал и даже пообещал устроить охоту для увеселения «гостей».

Лорд упорно держал себя с людьми вежливо и учтиво, так, словно они действительно дорогие гости, но ни словом не обмолвился о том, зачем они здесь, и что их ждет дальше. Это несколько нервировало обоих, но, обговорив ситуацию, люди решили сами пока ни о чем не спрашивать.

Зверь в человеческом обличье разглядывал Зийлина, а тот рассматривал зверя. Красивый. Волевое лицо, хищные черты. Черные, как смоль, длинные волосы, темные глаза, четко очерченные губы. Воин почувствовал раздражение, чужая красота и сила кололи глаз.

- Хочешь, покатаю? – после нескольких минут тишины неожиданно спросил Лорд.

Зийлин бы рассмеялся на это нелепое предложение, но симус был абсолютно серьезен, он не шутил и не издевался.

- Зачем? – осторожно уточнил воин.

Лорд поморщился:

- Пытаюсь подлизаться. Не цветы же тебе таскать.

Зийлин растеряно моргнул. Зачем могущественному симусу подлизываться к простому воину? Да и представить угрюмого правителя дарящим цветы тоже было сложновато.

Мужчина внимательно оглядел Лорда, пытаясь понять, что он задумал. Фоирчерн был мрачен, смотрел на Зийлина без тени улыбки, поза напряженная, кулаки сжаты. Если бы кто спросил Зийлина, то больше походило на то, что Лорд собирается его отлупить, чем на демонстрацию мирных намерений, настолько неласков был взгляд симуса.

Зийлин и сам не привык источать доброжелательность, улыбаясь всем подряд, но в присутствии стража у него все время возникало чувство, что тот хочет его сожрать без соли, настолько враждебное у правителя было выражение лица. И уж, конечно, даже в порядке бреда, невозможно себе представить, что гордый Лорд будет катать какого-то ничтожного человека.

- Все равно я не понял, - констатировал воин спокойно, остро жалея о сданной в оружейную пике.

Нелюдь покривился, решительно поднялся и бросил:

- Иди за мной.

Зийлин не решился противиться, молча последовал за правителем.

Фоирчерн привел его в галерею, по стенам которой были развешаны портреты. Необычным было то, что на всех изображениях было по нескольку существ.

В замке князя тоже висели портреты предков, с темных картин смотрели высокомерные мужчины и прекрасные, сияющие многочисленными украшениями, княгини. Зийлину всегда становилось неуютно в том коридоре, ему казалось, что князья и княгини со старинных полотен глядят на него с презрением, будто говоря: «Ну, куда ты, безродный, лезешь? Пшел вон, холоп!» и воин опускал голову, потому как понимал, четко и ясно, что Януш с ним лишь из каприза и ненадолго.

А потом княжич улыбался ему и все становилось на свои места, как говаривала мамаша Зийлина: «Хоть ненадолочко, но мой!»

Кстати говоря, история мамы и папы вселяла надежду на будущее. Им тоже предрекали скорое расставание. Ведь мать была старше аж на пятнадцать лет! Однако годы шли, рождались дети, расходились «правильные», одновозрастные, пары, а мама с папой все жили и жили вместе.

В галерее Фоирчерна изображения были совсем другие, непохожие на торжественные портреты предков Януша.

Зийлин с удивлением рассматривал улыбающихся, смеющихся, целующихся и обнимающихся нелюдей. Словно художник подсмотрел сценку из семейной жизни и перенес на полотно.

Вот четверо у пруда. Огромный зверь растянулся на земле, раскрыв пасть и вывалив язык. Прямо на мощном теле расположились трое тонкокостных юношей, одетых только в легкие длинные рубахи. Они смеются и кормят друг друга с рук виноградом, рядом стоит корзина для пикника, несколько ящеров привязаны в отдалении, на заднем плане слуги расставляют шатер.

Рядом изображен бал, залитый светом зал, кружатся в танце пары и в центре переплелись двое: темноволосый мужчина и ярко-рыжая… представительница слабого пола. Не женщина – из кудрей торчат маленькие рыжие ушки. Мужчина глядит на свою партнершу с обожанием, та лукаво улыбается. На переднем плане сплетничают еще две симпатичные рыжие девчонки, такие же ушастые, как та, что танцует. На лицах написано радостное предвкушение, и почему-то Зийлин уверен, что они – следующие танцуют с черноволосым красавцем.

Следующее полотно изображало луг, нескольких кентавров и симуса. Очевидно, что создания играют. Судя по диспозиции, трое молодых жеребцов слаженно загоняли несчастное чудище в реку. Пасть существа была разинута в рыке, в руке одного из жеребцов – жалящая крапива, он смеется, остальные азартно щурятся…

Со стен буквально брызгали смех и веселье, смертоносные симусы выглядели, как счастливые, игривые несмышленыши, Зийлин с сомнением покосился на своего мрачного сопровождающего. Фоирчерн не выглядел способным на подобное поведение. Он, казалось, нахмурился еще сильнее и с неудовольствием рассматривал изображения.

- Теперь понятно? – мрачно спросил правитель.

- Нет, - честно ответил Зийлин, потом подумал, и пояснил. – Ничего не понятно. Зачем Вам Януш? О чем Вы хотите поговорить? И при чем тут это?

Мужчина обвел рукой галерею. Симус вздохнул и дернул черную прядь, мучительно подбирая слова.

- В словах я… не очень, - признался он и зло посмотрел на воина, как будто это его вина.

Зийлин никак не прокомментировал это заявление. Просто стоял и молча ждал продолжения. Лорд возмущенно выдохнул, потоптался на месте, Зийлин с удивлением наблюдал за душевными метаниями правителя.

- Уф… в общем то, что ты видишь – это симусы со своими лампрогами. И… обычно это не люди. Ну, то, что я сейчас скажу, известно каждому из нас с детства… но вот людям… людей мы стараемся не посвящать в тонкости своей жизни…

Лорд замолчал и зыркнул исподлобья на Зийлина, тот кивнул, подтверждая, что понял. Чего уж тут непонятного! Если уж Януш не знал, что страж и Лорд – одно лицо…

- Нам, симусам, лампроги необходимы. Без них накатывает амок, а сила симуса так велика, что даже под защитой стен нельзя почувствовать себя в полной безопасности. Обезумевший Лорд разорвет любого, кто попадется ему на пути, а чуть позже погибнет и сам, - Фоирчерн выжидательно уставился на Зийлина, и тот почувствовал себя как в детстве. Учитель смотрел на юного Лина с очень похожим выражением лица.

- Понятно, - осторожно проговорил воин, подозревая, что упускает нечто значимое. – Лампроги важны. И при чем тут княжич?

Лорд в очередной раз издал полувздох, полурык и уже открыл рот для ответа, как Зийлина осенило пониманием, Фоирчерн, заметил промелькнувшее на лице воина выражение ужаса и удовлетворенно кивнул:

- Да, Януш, несомненно, мой лампрог, очень сильный. Когда вы появились, я уже почти переступил черту, но всего лишь один его взгляд меня вернул. Однако, так не бывает, чтобы у симуса был только один лампрог. Я чувствую, что второй – это ты.