– О, это вы, господин мой. Слава богам, вы вернулись в целости.

– Ну, старина, твое донесение оказалось очень полезным, – удовлетворенно кивнув, проговорил Саллай. – Ты заслуживаешь награды, и ты ее получишь.

– Моя награда – служить господину моему Раббэлю, – тихо ответил Иллута и, помолчав, спросил. – Значит тайная встреча соглядатаев состоялась?

– Да, – Саллай устало опустился на каменную скамью. – Мне удалось подслушать весь разговор.

– Я очень переживал за вас. Мне казалось, там негде спрятаться. Не надо было вам идти одному.

– Ерунда. Я был на втором этаже. Потолок первого яруса снизу кажется монолитным, но это не так. Там в дальнем углу есть отверстие, откуда все прекрасно слышно. А когда они ушли, я спустился в соседнюю комнату и выскользнул через боковой вход.

– Отлично! – воскликнул Иллута с довольным видом. – Нам здорово повезло, что римские шпионы решили устроить свидание в недостроенном здании, полном дыр. Так что зря стратег Тура расстраивался – его дворец все-таки пригодился! – он коротко хохотнул.

– Не думаю, чтобы это его утешило, – усмехнулся царский советник. – Говорят, он вбухал в него немало денег: участок плюс строительство. Дворец-то был почти готов, когда стало известно о переносе столицы в Бостру.

– После чего наши сановники сразу потеряли охоту строить роскошные усадьбы вокруг Рекема… – Иллута иронически скривил губы, но тотчас посерьезнел. – Простите, господин мой, я отвлекаю вас на глупости. Так что же замышляют наши враги? Или мне не положено знать?

– Еще как положено. Нам с тобой предстоит первыми принять удар, – лицо царского советника помрачнело. – Дела на самом деле очень плохи. Вывод из сказанного имперским посланником однозначен – они готовят покушение на Раббэля.

– Что?! – у собеседника даже голос прервался от возмущения. – Да как они смеют?! И римляне еще похваляются, что несут другим народам гуманность! У них де страх внушают только законы…

– Нам без разницы, чем они там похваляются, – резко оборвал его Саллай. – Давай к делу. Первое, что они собираются сделать, – убить меня, поскольку хорошо понимают: я близко не подпущу никого подозрительного к государю. Шпиону по имени Дримиле дано задание – узнать мое расписание до конца месяца. Следовательно, твоя задача – опознать и схватить его. Он с завтрашнего дня наверняка будет слоняться поблизости.

– Но в качестве кого?

– Этого я не знаю.

– А приметы какие-нибудь есть?

– Внешность его мне неизвестна. К сожалению, я не мог видеть ни того ни другого – отверстие в потолке слишком мало, да и темно было. Но голос я запомнил – тонкий такой и хриплый. Я обязательно его узнаю, если услышу. Он, похоже, отпущенник, раньше работал на плантации у некой Саломеи…

– У Саломеи? – встрепенулся Иллута. – Землевладелицы из Махозы?

– Да почем я знаю? – сердито буркнул Саллай. – Это как раз твое дело выяснить.

Агент друга царя оживленно потер руки:

– Узнаю сегодня же. Если это она, проблем не будет.

– Почему ты так думаешь?

– Когда я гостил в Махозе у моего двоюродного брата Халифу, он мне показывал огроменные плантации финиковых пальм его соседки Саломеи. Эта богачка – вдова иудея Шимеона. Тот был купцом, как и Халифу, и они дружили, так что брат частенько бывал у них и хорошо знает большинство слуг.

Саллай пожал плечами:

– Ну и что? Не факт, что лазутчик говорил именно об этой женщине, имя Саломея у иудеев чрезвычайно распространенное.

– Да я понимаю, – Иллута почесал в затылке. – Но ведь шанс есть. И проверить легко: брат как раз сейчас живет у меня, привез ячмень на ярмарку. Если этот Дримиле был рабом у нашей Саломеи, мы его быстро вычислим.

– Хорошо бы. Займись этим немедленно. А я приму свои меры… – царский советник на мгновенье задумался, потом, заметив, что Иллута смотрит на него выжидающе, тряхнул головой, словно отгоняя докучливые мысли, и договорил. – Ну, у меня все пока. Ты хочешь о чем-то спросить?

Доверенный агент на мгновение замялся:

– Вообще-то да. Хотя я понимаю, это не мое дело…

– Да не тяни ты, – нетерпеливо проговорил Саллай. – Что там у тебя?

– Я все гадаю, зачем царь сделал такой неожиданный шаг: перенес свою резиденцию из Рекема в Бостру? Сейчас вот опять смотрел вниз, – Иллута повел рукой в сторону города, – и думал: это же самая лучшая крепость, защищенная самим Душарой, здесь можно выдержать какую угодно осаду.

– Ах вот что тебя занимает, – друг царя понимающе усмехнулся. – Да, Рекем действительно идеальная крепость, в этом ты прав. Я, кстати, сам об этом размышлял, пока поднимался сюда. Но ты не понимаешь одной вещи: чтобы выстоять в борьбе с могущественным Римом, надо не прятаться, а наступать…

– Как? Но ведь Рим…

– Дослушай. Наступать не в военном смысле – у нас нет шансов, конечно, в открытом поединке с империей. Я имею в виду наступление в экономике. Наш государь сделал ставку на этот единственно правильный путь. Перенеся столицу в Бостру, мы тем самым закрепили наше господство на торговых путях через Заиорданье в Сирию.

– Эх, жаль Сирию! Когда-то царь Великой Армении отвоевал ее у господина нашего Ареты, возлюбившего эллинов, и, как говорится, ни себе ни людям, – ее тут же заграбастали римляне. Хотя сам Дамаск мы потеряли сравнительно недавно. Сколько же времени прошло? Лет тридцать? Нет, уже тридцать пять.

– В своих действиях надо исходить из того, что есть в данный момент, – сухо ответил Саллай, поджав губы. – Что толку сожалеть о былом? Наш государь делает все возможное – и даже больше. Ведь согласись, мало кто верил, что удастся вернуть под руку Раббэля Негев. Тем не менее сейчас там заново отстраиваются наши города.

– Вот бы и с Дамаском так же… – мечтательно протянул Иллута, но, поймав скептический взгляд собеседника, смешался. – Я в том смысле, что иноземные купцы очень уважают тамошнюю ярмарку. Если б нам снова захватить этот важный центр…

– Боюсь, в настоящее время это маловероятно, – осадил Саллай не в меру разошедшегося подчиненного. Тот понял, что позволил себе лишнее и смиренно потупился.

– Наша задача сейчас – гибко отстаивать свои интересы, всячески мешая римлянам в освоении торговых путей на юг Аравии – к Сабе, – продолжал царский советник, – при этом делая вид, что мы по-прежнему являемся верным союзником Рима.

– Да уж союзнички они что надо, – возмущенно фыркнул Иллута, снова не в силах сдержать эмоций. – Этот так называемый союз с римлянами обходится нам слишком дорого, ведь он обязывает выплачивать огромную подать – двести талантов ежегодно. В то время как нам не хватает на самое необходимое! Отказаться надо платить эту унизительную дань, вот что!

– Невозможно, – жестко отрезал Саллай. – Если Раббэль не подчинится, Набатейское царство тут же будет объявлено врагом римского народа, а ты знаешь, что это значит.

– Знаю, – мрачно ответил Иллута. – Войну с римлянами и гибель.

– Главным богатством набатеев было выгодное географическое положение, делающее их хозяевами гаваней и караванных стоянок, – Олег Сироткин – невысокий блондин с загорелым круглым лицом и доверчивым взглядом бледно-голубых глаз, немного помолчал, затем пояснил свою мысль. – С третьего по первый век до нашей эры они занимали обширные пространства Южной Палестины, включая Негев, все Заиорданье и Хауран.

– Хауран – это возле Босры? – спросил Лыков, который еще не совсем освоился в местной географии.

– Да, это большая равнина, на которой расположена Босра, – тут же принялся разъяснять Воронцов со свойственной ему педантичностью. – Кстати, к перечисленному Олегом надо добавить еще территорию побережья Красного моря – Диодор сообщает, что набатеи жили и на берегу Лихъянского залива и в эллинистический период, по сведениям Агафархида, грабили корабли, идущие из Египта, практически сделав невозможным для египтян нормальное мореплавание. А в царствование Ареты III в восемьдесят четвертом году до нашей эры набатеям удалось присоединить к своим владениям даже Дамаск.