Я видела его любовь к ней, волна эмоций промелькнула на его лице.

– Мы прожили здесь всего пару месяцев, и ферма не приносила никаких денег, поэтому мы испытывали трудности, как и большинство молодых пар. Тогда я был самоуверенным придурком, думая, что смогу сделать все сам. Я разбирался в персиках. Ведь мой отец выращивал их всю свою жизнь, но я ни черта не смыслил в лошадях. Короче говоря, я ездил верхом, хоть и не должен был. Упал прямо на свою шею. И вот, где я сейчас, – закончил он.

Я сжала его руку. – А как насчет Анны? Где она?

Тоска на его лице кольнула мое сердце.

– Она не смогла справиться с этим. – Слезы заблестели в его глазах. – Это была не ее вина. Она едва могла справляться с обычной жизнью, ведь я знал это. Разбитая ферма и муж, который не мог сам о себе позаботиться, были слишком большим испытанием для нее. Она ушла.

Боже, мое сердце разбилось на миллион кусочков. Очевидно, он до сих пор любит эту женщину. Это была самая трагическая история любви, которую я когда-либо слышала.

– Мне так жаль, Джо. – Мои слова показались недостаточными, поэтому я наклонилась и заключила его в объятия, положив голову ему на грудь, обнимая его так сильно, как только могла.

– О, Эверли. Не грусти из-за меня. Как уже сказал, я смирился с этим, и кроме того, у меня есть большая семья. Много людей, которых я люблю. – Глядя на меня, он улыбался со слезами на глазах. – И теперь, у меня есть и ты.

Черт его возьми. Мое сердце растаяло от его слов. И слеза скользнула по моей щеке. К черту этих ковбоев с их великодушием и добротой. Пребывание здесь круто влияло на мою жизнь. Я никогда не плакала. Даже когда я была на улице такая голодная, что корчилась от боли. Даже когда я покидала свою Маму Лу. Я была несокрушимой.

Нахождение здесь, с этими людьми, в этом прекрасном месте, заставляло мое сердце открыться, хоть и причиняло боль, но она была хорошей.

Это чувство заставило меня поверить, что я могу летать, но также заставило чувствовать себя слабой. Даже беспомощной.

Я задрожала на груди у Джо. Он просто так признался мне, а я даже не рассказала ему всю правду. Я знала, что должна сделать. Я наклонилась и посмотрела на Джо.

– Эй, что случилось, милая? – спросил он, изучая мое лицо.

Прежде чем я смогла подобрать правильно слова, они вылетели из моего рта: – Я знаю Коула.

Замешательство отобразилось у него на лице. – Что?

– Я имею в виду, что знаю его сейчас, но я также знала его и раньше. Прежде, чем приехала сюда. Когда мне было шестнадцать, я встретила его. Только на один день. – Я кусала свои дрожащие губы.

Растерянная улыбка появилась на лице Джо. Его взгляд умолял меня все объяснить.

– Я была бездомной. – Я тяжело сглотнула. Я не хотела рассказывать Джо об этой части моей жизни. Я хотела быть женщиной, которою он считал своей семьей. Женщиной, которая лежала рядом с ним и держала его за руку, пока он рассказывал о своей Анне.

Я не хотела запятнать эту женщину рассказом о той девушке с поезда.

О девушке-воровке.

Девушке, которая ничего и никого не имела.

Я боролась с желанием встать, выйти из комнаты и больше никогда снова не вспоминать о той девушке.

– Я иногда спала на вокзале, снаружи на улицах, или, когда мне везло, я спала в приюте несколько ночей. – Я остановилась и изучила лицо Джо.

Его ноздри раздувались. Его губы сжались в твердую линию. Казалось, он был зол и расстроен, но сказал: «Продолжай».

Я подумала, а что, если он попросит меня уйти, переживая, что я что-нибудь украду, но все же продолжила. Я сказала слишком многое, чтобы остановиться на этом моменте. – Я воровала у людей в поезде. Они были легкой добычей, будучи путешественниками, и мне никогда не пришлось бы видеть их снова. – Я внезапно засмеялась из-за иронии ситуации, которая случилась со мной.

– Во всяком случае, большинство людей меня не видели. Я хорошо пряталась. Но Коул? Он увидел меня в тот день. Я думаю, он был на пути сюда. Поезд направлялся в эту сторону. Он предложил мне место. Он дал мне еды, ведь я была так голодна. Он говорил и говорил, а я слушала.

Джо грустно улыбнулся: – Это похоже на моего Коула. – Его голос был полон гордости, и второй раз за этот вечер я заплакала, только на этот раз слезы накрыли меня большой волной, от которой я рыдала навзрыд и не могла остановиться.

– Шшш, милая. Не плачь. Иди сюда, – подбадривал он.

Я положила свою голову ему обратно на грудь, и снова крепко обняла его, мысленно благодаря за то, что он не собирался вышвырнуть меня отсюда, но все же. Джо был хорошим до мозга костей.

Я плакала в его рубашку. – Ты не понимаешь, – задыхалась я от рыдания. – После всего, что он сделал для меня в тот день, я все-таки обокрала его. – Я упала ему на грудь.

Джо прижался своей головой к моей, тем самым, утешая меня, но это только вызвало еще одну бурную волну рыданий.

– Мне было это нужно, – оправдывалась я сквозь слезы. И у меня было это. Без тех денег, у меня не было бы еды. Без этого фрагмента картины, меня бы никогда не нашла Мама Лу.

– Шшш, – успокаивал меня Джо, я не знаю, как долго плакала у него на груди, но мне показалось, что прошла вечность.

Когда я, наконец, успокоилась, то была ужасно смущена тем, что выплеснула бурю эмоций на человека, которого встретила лишь месяц назад. Боже ты мой. Какого черта произошло? Оказалось, что Эверли Вудс все-таки умеет плакать, и мне не понравилось это открытие.

Я села рядом с Джо, вытирая лицо руками. – Прости, Джо, – я смущенно сказала.

– Никогда не извиняйся за разговоры со мной, Эверли. – Он ласково посмотрел на меня. – Спасибо, что рассказала мне это. Это, должно быть, так тяжело для тебя.

Интересно, он имел в виду мою историю или рассказ о проживании на улице? У меня было ощущение, что он говорил обо всем. То, как он с добротой и пониманием относился ко мне, заставило впасть в очередную истерику. Но он продолжил.

– Но я хочу, чтобы ты кое-что знала. Ты сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить. Это был нехороший поступок, но иногда хорошие люди делают плохие вещи, потому что они чувствуют, что должны. Это не делает людей плохими. И ты хорошая, Эверли, вплоть до глубины души. Я знаю это. – Слезы заблестели в его глазах. – Я вижу, как ты заботишься о Коуле. Я вижу тебя. – Он замолчал. – И я бы ничего не изменил.

Что-то изменилось. Я чувствую это. Подул ветер перемен. Эверли назвала бы это ковбойской интуицией, но на самом деле, это не она. Как мало она знала о фермерской жизни, что это заставляло меня улыбаться, и я признаю, что стал заниматься этим намного чаще. То же самое делал и Джо. Этим утром во время завтрака он нежно смотрел на нее, улыбаясь ей в след. Она просто улыбнулась в ответ, покачав головой, как будто он сошел с ума. Она была здесь как дома, и мне казалось, Джо это нравилось. Я размышлял, а что если он предложит ей место на постоянной основе, больше чем на лето. Да, ветер перемен подул в другую сторону, и это из-за нее.

Все любили Эверли. И каждый раз, когда я видел Мисс Джейн, она всегда говорила и говорила, какая Эверли хорошая девушка. И я не удивился, что Коди и Эверли стали лучшими друзьями. Их сильные личности подходят друг другу. И я часто видел, как они вместе валяли дурака. Даже застенчивый Лео старался быть всегда в сарае, когда Эверли работала с лошадьми. Я не раз замечал их болтающими вместе. Иногда я ощущал легкую боль в груди, когда слышал, как они вместе смеются. Но я просто игнорировал ее. Я не мог позволить себе таких чувств. Это бы разрушило все хорошее, что у меня было.

Ведь потому, что для всех она была Эверли, а для меня Эв. Эверли была чертовски привлекательная, но она и в подметки не годилась Эв. У Эв было много общего с Эверли. Она была сумасшедшей, громкой, веселой, искренней и милой. И было неудивительно, почему все ее полюбили. Но Эв имела одно большое преимущество. Она была полностью моей. Она была яростной защитницей, такой нежной, доброй и заботливой, что иногда это даже причиняло боль. Но это была хорошая боль, она напоминала мне, как когда-то моя мама возила меня и Остина на большой скорости вниз по склону возле нашего дома. А мы кричали: «Быстрее, мама!», и она вдавливала газ в пол на нашем крошечном пикапе. И мы летели вниз со склона, а в животах у нас все переворачивалось, и наши нервы были на пределе. Мы смеялись и радовались, но чувство страха не покидало нас.