В главе VI я обсуждаю, как достичь устойчивости в ситуации, когда новая стагфляция и изменения окружающей среды ставят под вопрос воспроизводство социальных и экологических условий экономического роста. Капитализм основывается на приватизации прибыли и социализации убытков, но между ними всегда существует противоречие, которое в эпоху неолиберализма становится все более заметным. Частное накопление постоянно ведет к ухудшению общественных, политических и экологических условий, необходимых для его успеха. Наиболее наглядные признаки такого ухудшения – возвращение в западные экономики стагфляции, выражающейся в стагнации уровня жизни, а также недавние проявления дефляции, грозящей падением цен и ослаблением доверия. Перспективы возврата к устойчивому продолжительному росту омрачаются риском длительной стагнации в западных экономиках и нарастающими экологическими рисками, создающими угрозу сохранению жизни на нашей планете. Многие социальные и экологические основы роста, на которые раньше опирался рыночный порядок, такие как технологические инновации, увеличение численности населения, иммиграция и неисчерпаемые ресурсы окружающей среды, становятся все менее надежными. На данный момент западные экономики, похоже, достигли технологического потолка, собрав все легкодоступные плоды, и теперь пытаются найти новые способы увеличения производительности, которые позволили бы поддерживать стабильный рост уровня жизни и обеспечить ресурсы, необходимые для адаптации к изменению климата.

В главе VII я ставлю вопрос о легитимации рыночного порядка в условиях, когда сплоченности общества угрожают рост неравенства, снижение жизненного уровня, сокращение государственных услуг и экономический застой. В фискальной головоломке отражается постоянная напряженность, существующая в отношениях между мировыми рынками и демократическими странами в условиях неолиберального порядка, которая проявляется в усиливающейся поляризации богатых и бедных в западных обществах, росте неравенства доходов и богатства, в размывании фискальных основ государства всеобщего благосостояния. Отчасти вследствие усиления глобальной конкуренции и сужения перспектив роста культура социальных прав, возникшая в западных экономиках после 1945 г., грозит вызвать глубокий и затяжной фискальный кризис, который приведет к падению уровня жизни и создаст угрозу легитимности и социальной сплоченности. Проводимая сегодня политика жесткой экономии направлена, в частности, на получателей социальной помощи, и она становится все жестче. В условиях растущего сопротивления повышению налогов и трудностей взимания действующих налогов государствам, система социального обеспечения которых основывается на перераспределении, становится все труднее сохранять консенсус и продолжать выплату пенсионных пособий для всех, поддерживать систему всеобщего здравоохранения и образования. Однако большое государство незаменимо, когда речь заходит о здоровом накоплении частных средств, составляющем основу действующего рыночного порядка. Продолжительный фискальный кризис усугубляется и наблюдаемым в западных демократиях снижением уровня легитимности государственных институтов, а также доверия к политикам. Это делает решение первой головоломки, то есть задачи развития сотрудничества на региональном и международном уровнях, еще более затруднительным.

В главе VIII я обозначаю контуры четырех сценариев. Первый сценарий отражает точку зрения, представленную в главе I, согласно которой особых перемен не происходит или в них нет особой нужды. Это – сценарий по умолчанию, сценарий кризиса без конца. Несмотря на грядущие потрясения, неолиберальный порядок сохранит свою жизнестойкость и продолжится движение в направлении дальнейшей либерализации и глобализации. Что касается мировой системы государств, то мир остается однополярным, доминирование Соединенных Штатов сохранится, но их способность действовать в глобальном масштабе станет слабее. Новым быстрорастущим странам достичь прогресса помешают внутренние кризисы, поэтому вызов с их стороны ослабнет. Негосударственные сети продолжат расширяться и подрывать власть государств, но определенный порядок сохранится. Западным странам удастся избежать еще одного крупного кризиса, но им потребуется прилагать значительные усилия, чтобы справляться с противоречиями внутри самого неолиберального порядка. За такую жизнестойкость придется заплатить отсутствием реформ. Остальные три сценария построены на том, что произойдут существенные изменения в одном или нескольких аспектах неолиберального порядка, которые позволят в той или иной степени преодолеть кризис, сделав возможным переход к иному, правда, не обязательно более совершенному порядку. Второй сценарий предусматривает возникновение биполярного мира в результате нового геополитического соперничества между США и Китаем, усиление конкурентного противоборства за ресурсы и рынки и превращение новой гонки вооружений в главный стимул роста американской экономики. Однако это приведет к обострению фискальных проблем и в конечном счете к новому крупному финансовому кризису, который на этот раз затронет и доллар. Согласно третьему сценарию, мир станет многополярным. Возрастет роль «Большой двадцатки» и многосторонних переговоров, ведущих к заключению международных соглашений по широкому кругу вопросов, включая торговлю, финансы, предоставление помощи, установление гораздо более диверсифицированного и репрезентативного международного рыночного порядка, который создаст основу для сотрудничества на более высоком уровне, наступления новой эры процветания во всем мире и снижения остроты финансовых проблем в западных странах. Четвертый сценарий также построен на многополярности мира, достигаемой как в результате изменения баланса сил между государствами, так и в результате роста негосударственных сетей. Правда, сотрудничества достичь не удастся, и мир вступит в новую эпоху соперничества, конфликтов и расколов. Запад окажется в длительном застое и упадке, которые только усугубят затяжной и неразрешенный фискальный кризис. Глава завершается обзором представленных в книге аргументов и обсуждением перспектив благоприятного исхода кризиса неолиберального порядка.

Финансовый крах 2008 г. представляет собой парадоксальное явление. Если это был столь мощный катаклизм, то почему за прошедшие несколько лет произошло так мало заметных перемен? Базовые структуры политической экономии остаются на своих местах. Несмотря на определенные реформы, особенно заметные в области финансового регулирования, банки по-прежнему выплачивают бонусы, мощь корпораций остается непоколебимой, реформа основных международных институтов так и не проведена, международные переговоры по вопросам изменения климата и торговли так и не вышли из тупика, а доминирующая идеология последних 30 лет – неолиберализм в его различных проявлениях – сохраняет свое господство и по большей части остается незыблемой. Несмотря на чрезвычайные меры, предпринятые государством для спасения финансовой системы, само государство продолжает отступать, сокращая свои расходы и численность государственных служащих в соответствии с требованиями политики жесткой экономии. «Большая двадцатка», создававшаяся как важный международный форум, затмила «Большую восьмерку», но большинство стран так и не вошли в ее состав. Партии, принадлежащие к основным политическим течениям и следующие ортодоксальному политическому курсу последних 30 лет, остаются правящими во всех центрах власти Запада. Неолиберальный порядок представляется устойчивым и защищенным. О каком кризисе может идти речь? Может быть, события 2008 г. были всего лишь импульсом, аналогичным краху на фондовой бирже в 1987 г., мимолетным нарушением беспрерывного поступательного движения по пути, определенному неолиберальной эпохой?

Имеющиеся свидетельства противоречивы, но в этой главе я буду исходить из того, что кризис 2008 г. был не импульсом, а сигналом начала длительного противостояния по основным вопросам политической экономии на национальном и мировом уровнях. Причиной этого противостояния стал конфликт интересов государств, групп, классов и организаций, руководствовавшихся различными идеологиями, а порой – и различными культурами. Конфликты подобного рода не новы, и они неотделимы от политики. Но в период кризисов эти конфликты заметно обостряются и могут стать причиной значительных перемен – иногда преднамеренно, иногда без всякого умысла. Это открытые конфликты, их исход неясен, но те, кто в них участвуют, располагают определенными ресурсами, возможностями, знаниями и убеждениями, поэтому весьма вероятно, что результаты таких конфликтов будут вполне конкретными.