— Чт?!..

— В вас, — Коран стал плавно опускать руки ниже, чтобы прикоснуться раскрытыми ладонями к центру груди обоих. — Сейчас, если подумать, я понял, почему с вами двумя всё так случилось. Вас притянуло в один сон, потому что вы оба были счастьем друг для друга.

Оба парня тут же прикусили губу, даже не думая перебивать алтеанца.

— Вы оба хотели жить друг другом. Пусть вы и не совсем осознавали, но хотели этого глубоко в душе. Словно вы были родственными душами, которые притянули друг друга и сломали привычный сон Эйретероса.

— Любовь спасёт мир? — неловко выдал Лэнс, поднимая на него взгляд исподлобья и еле-еле, уголком губ улыбнувшись.

— Хах, именно, — Коран легко усмехнулся. — Сила Эйретероса ужасна, потому что она хочет действовать во благо. Она показывает самые заветные мысли, самые потаённые мечты и воплощает их в реальность.

— Да кому могла понадобиться такая пытка? Зачем такое выводить? — выплюнула болезненно хрипнувшая Ромелль.

— Очередные чудеса вселенной пострашнее всяких веблумов, — поддержала её Аллура.

— Ну, на самом деле это не страшное создание и не созданное для пытки, — Коран неловко хохотнул и замялся. — Это даже не ядовитое растение, а то, что призвано по своей сути приносить счастье. Оно питается не болью, которую жертвы испытывают по окончанию, а счастьем, которое испытывается во время, — мужчина кивнул и, прокашлявшись, продолжил. — Проблема лишь в том, что, испытав неземное счастье и потеряв всё это, люди испытывают такой кошмар, который в момент потери может ударить больнее, чем что-либо. Оно пытается приносить счастье, но оттого делает только больнее. Так случилось и со всеми вами.

— Да, хреново осознавать, что потерял самое лучшее, что случалось в твоей жизни, — бросил Лэнс, измученно выдыхая. — Подарить, поводить носом, а потом разбить вдребезги.

— Отнять… — вторил опустивший голову Кит.

— В ваших десяти годах проблема была в том, что вы были вместе. Питаясь вами обоими и всей перемноженной энергией, Эйретерос и повлиял таким образом. Неудивительно, — вяло произнёс Коран. — Если вы уже переживали потерю умерших и должны, как пережили раньше, преодолеть это и сейчас вновь сами, то с вашими детьми всё иначе. Это… — он мощно нажал им на грудь, — не иллюзия. Всё это создали вы сами, ваши души. Это всё шло из ваших душ. Вы понимаете?..

— Да, Коран, ты можешь не… — Лэнс в усталости приложил ладонь ко лбу и хотел встать, как алтеанец нажал снова и не позволил.

— Нет, вы не поняли, — отрезал Коран. — Иллюзия не может создать душу, она лишь берёт уже готовые образы. Если вы подумаете, то поймёте, что каждое лицо у вас в той жизни было уже когда-то увиденным ранее. Был ли кто-то новый, а?

Лэнс даже испугался этого вопроса. Он не думал об этом в таком ключе, и когда посмотрел в такие же озадаченные и напуганные глаза Кита, то понял, что, кроме их детей, особо ярких и значимых образов и правда не было.

— Ваши дети были, — с нажимом сказал Коран. — Вы их сотворили, и это частички ваших душ, — он отстранил руки и тыкнул указательными пальцами ровно им в центр груди. — Вы их любили, они любили и вас, и они существовали. Они внутри вас, — мужчина надавил пальцами на грудь ещё сильнее. — И все испытываемые вами чувства не были иллюзией.

Когда Коран встал и стал отходить от них, чтобы вновь присесть около ловящих каждое его слово алтеанок, то бросил напоследок:

— Главное здесь это.

Лэнс, всё ещё поражённый после этих слов, с каким-то испугом приложил руку к груди и слегка потёр её, не в силах собраться с мыслями. Когда он набрался смелости поднять взгляд на Корана, ему и вовсе незатейливо подмигнули.

— Вам только нужно это принять, и пусть время на это всем потребуется нема…

— Слушайте, а кто там ещё остался, а? — бодро выдал Лэнс, перебивая Корана и потянувшись руками наверх, чтобы размять мышцы.

— М? — Кит заинтересованно обернулся на него, всё ещё удивлённо потирая свою грудь.

— Хаггар и Сендак, да?

— Дааа? — Когане слегка приподнял бровь, не совсем понимая, в какое русло разговор уходит теперь и как относиться к настолько посвежевшему парню.

— Несмотря на то, что мы фактически вчера хотели перегрызть друг другу глотки, ты же всё равно со мной, да? — Лэнс положил руки на колени и ярко улыбнулся ему.

— О, простите меня все и завалитесь вдобавок, если что, тоже. Пусть всем это и покажется странным, но да, я ведь люблю тебя, Лэнс.

Возможно, кто-то и дёрнулся после этих слов, сказанных с такой лёгкостью, но точно не они. Мир другой, они другие, но говорить и принимать эти слова по-прежнему для них естественно.

— Тогда ты же создашь со мной новую семью?.. — Лэнс неуверенно протянул руку и взял его ладонь в свою.

— Если только ты посмеешь кинуть меня с этим, я закопаю тебя в песок, как при первом знакомстве с твоими родителями.

— Которое нам ещё снова предстоит, ох, но не бойся, их образы всё те же, так что ты их даже прекрасно знаешь, — МакКлейн вяло усмехнулся. В следующий миг оба отвернулись и слабо улыбнулись хоть с какой-то лёгкостью на душе, ведь эта часть их жизни, где они вместе, ни за что не изменится. — Пидж, спасибо, что не заорала: «Фу, прямо передо мной, да как вы можете».

— Просто я… — выдала она опасливо, — немного ещё в шоке, как за день всё могло так измениться.

— О божееееее, Широоо, я же теперь старше тебя, — провыл Кит и, шлёпнув себя ладонью по лицу, глухо рассмеялся. — Теперь я твой старший братик.

— Рад, что ты смог настолько прийти в себя, чтобы пошутить об этом, — с тяжестью в голосе проговорил Широ.

— Неа, — сказал Лэнс и, упирая руки сзади и опираясь на них, стал смотреть в небо. — Он не пришёл в себя. Но нам нужно принять, пережить это, как бы ни было больно двигаться дальше.

— Как минимум ради друг друга, — добавил Кит, мелко кивнув.

— Всегда, как мы делали и раньше?

— И как будем делать и дальше.

Было больно. Было отвратительно, ужасно, больно, что хотелось плакать снова, и Лэнс был уверен, что он расплачется снова, стоит им отойти от них всех. Пусть Кит и выглядел более лёгким, по сравнению с недавним, но по его разрывающимся глазам было видно, как был не жив сейчас и он. При виде друг друга, от того, что от всей той жизни остались они и что в этой настоящей их жизни они оставались друг у друга, становилось немного легче.

На немного. На чуть-чуть.

Лэнс потянулся к Киту словно по наитию, он просто хотел, хотел увидеть огонь в этих любимых глазах. Он не загорится как пожар, как пламень, но хоть часть его должна промелькнуть.

Она промелькнула. Когда Лэнс положил руку ему на щеку и прижался лбом ко лбу, с его глаз всё же вновь стала стекать слеза. Лэнс даже и не думал её вытирать, потому что он оплакивал.

Но даже если он оплакивал, своё будущее он вновь сможет построить с Китом. Лэнс был уверен в этом.