Она быстро забылась, вступив в разговор со студентами. Знакомства оказались лёгкими и непринуждёнными: первокурсники жаждали общения, искали возможности поделиться впечатлениями.

Обсуждали всё: и догадки о предстоящем, и общежития, и саму академию, и мир магии, и даже некоторых деканов факультетов, сидящих за столами возле трибуны. Хотя выглядели они обыкновенными людьми. Но всё же увлекательно было строить предположения, к какому факультету кто из них принадлежал.

А самой обсуждаемой, конечно, стала тема предстоящего распределения. По разговорам Алисия узнала, что его неспроста называли испытанием. Им оно и было, причём весьма жутким. Да ещё и сидящие рядом старшекурсники намеренно подливали масла в огонь, описывая пережитые там страдания так, что порядочно пугали и без того робеющих новичков.

Девушка принялась успокаивать других, подбадривая этим в первую очередь саму себя и настраиваясь на дальнейшее. Больше всего всегда пугала неизвестность. Но теперь Алисия знала, что предстоит. С этим реально справиться. Кто бы что ни говорил.

Итак, в кабинку впускали по одному. Крепко запирали, а внутри создавалось ощущение отключения всех органов чувств. Мёртвая тишина, полная звукоизоляция, невесомость – ни к чему невозможно прикоснуться, причём даже воздух не чувствуешь – его словно нет, кромешная тьма, никаких запахов, тем более, вкусов. Во рту будто пересыхает. Самое страшное здесь – не сойти с ума, решив, что умер. Ведь сколько времени кого продержат, никто не мог сказать. Всё зависело от самих студентов.

Ведь именно так можно было определить свой основной орган чувств, который отвечал не только за свою функцию, но и обладал магией. В такой ситуации он непременно проявит себя.

Поэтому не было иного выхода, кроме как пройти через это. Или так, или пришлось бы уйти из академии прямо сейчас. Эта мысль заставляла набраться смелости и решимости. Никто не хотел отказываться от учёбы здесь. На фоне этого предстоящее испытание всё больше выглядело вполне нормальным. Даже любопытно будет оказаться в такой кабинке. Можно воспринять как своеобразный аттракцион. Возможно, жестокий, но необходимый.

Никто не мог точно сказать, какой именно магией обладал, пока не начинал ею пользоваться. Алисия знала про свои способности только благодаря магии матери. Но её случай был редким. Остальные первокурсники не могли определить точно – только догадками. Которые вполне можно было списать на своеобразное самовнушение, чем на истинные намёки проявления магии. Это нельзя было предугадать наверняка: даже в семье обоих колдунов, владеющих одной магией, зачастую рождался обладатель другой силы. Или же вообще обычный человек, лишённый дара. А робкие проблески какой-либо магии на начальном этапе не могли быть действительно значительны, чтобы внимать им. Их можно было спутать с чем угодно. Непроизвольное проявление дара могло случиться только в момент опасности. В обыденное время магию необходимо было воплощать самому.

Единственное, что любой из новичков чувствовал наверняка – свою принадлежность этому миру. Любой маг с рождения точно знал, что обладал сверхъестественными способностями. Пусть и частенько не имел представления, чем именно и как этим пользоваться. Для этого и поступали сюда.

За волнениями и бурными обсуждениями быстро пролетело время. Алисия поняла это только когда услышала спокойный и уверенный голос ректора. Надо же, девушка даже не заметила, как он пришёл и занял место за трибуной.

Вступительная речь не была длинной и занудной. Вдохновляющей – да, определённо. Было видно, что Джонатан (так представился ректор) очень любил своё дело. Это подкупало. Да и в целом он не казался строгим, скорее, справедливым. А это значило, что и с преподавателями академии не должно возникнуть проблем.

Помимо прочих не особо важных на первых взгляд объявлений, Джонатан сообщил уже знакомую Алисии новость про журналиста, который расскажет об их академии всему миру, а потому будет присутствовать, где захочет. Конечно, девушка знала правду, но не могла не оценить верный ход – преподнести это так ненавязчиво, в разгар торжественной церемонии. И запомнится, и вопросов особо не вызовет. Да и логично, что так называемый журналист, которого только что представил всем ректор, не мог пропустить обряд распределения.

Крис приподнялся, приветственно оглядывая зал, но Алисии было заметно, что роль местного папарацци его не радовала. Хотя, возможно, девушка просто приписывала ему несуществующие эмоции, зная правду. Держался детектив вполне правдоподобно.

Глядя на него, она вспомнила услышанное вчера. Опасность… Необходимость в расследовании… Да ещё и эта кабинка. Всё это начинало вселять тревогу.

Алисия потерянно посмотрела по сторонам, а затем снова на Криса. В этот момент они пересеклись взглядами, и она вдруг успокоилась. Словно он каким-то образом вселил в ней уверенность своим подбадривающим взором.

Ректор ещё немного говорил, в основном, о факультетах и кадровых перестановках. Представил первокурсникам деканов. А потом старшие курсы стали расходиться по классам, шутливо пугающе желая новичкам крепиться перед испытанием.

Момент, которого боялись и ждали, настал.

Сердце Алисии отчаянно заколотилось. Джонатан начал называть фамилии. Первый испытуемый прошёл в кабинку, и все, кому это только предстояло, с любопытством и очень внимательно следили за происходящим. Некоторые машинально поддались вперёд, не желая пропустить ни одной детали.

Процесс фигурировал ректор. Он прошёл за аппарат, подключенный к кабинке. Как объяснял чуть ранее Джонатан, описывая суть распределения; так он мог чувствовать состояние находящегося внутри. Точно знал, что тот испытывал. И оглашал, когда нужно, факультет.

Когда первый вошедший туда парень вышел студентом факультета зрения, тут же получил максимум внимания. Шёпот наперебой слышался отовсюду: все жаждали узнать подробности. И лишь спокойный, ничуть не повышенный, но властный голос ректора заставил их умолкнуть. Впрочем, не сразу: Джонатан словно позволил им чуть-чуть обсудить случившееся.

Кое-что из впечатлений прошедшего испытание парня Алисия успела уловить. Он сказал, что в начале было жёстко, но потом по-настоящему ощутил свою силу. Почувствовал себя волшебником. Зашёл туда с неохотой, но вышел словно переродившимся – с небывалым воодушевлением. Это было настоящим блаженством – не просто прикоснуться к чуду, но почувствовать его внутри себя.

Это ощутимо подбодрило Алисию. Она уже ждала своей очереди. К тому же, чувство неминуемого порядком изматывало.

Вскоре девушка уже в нетерпении буравила ректора взглядом, надеясь услышать свою фамилию. Он явно это почувствовал, бросив ответный взор. Узнал. Это сразу стало ясно. Любопытство на мгновение промелькнуло в глазах Джонатана, но затем он быстро обрёл былую серьёзность.

Когда, наконец, объявили её, Алисия задрожала от странного ощущения холода. Захотелось укутаться и скрыться отсюда. Девушка машинально бросила взгляд на Криса. Почему-то возникло желание искать поддержки у него. Наверное, потому что несколько раз он её уже оказывал. Так что сейчас она позволила себе эту слабость. Ведь ничего большего это не значило.

Словно уловив её мысли, детектив показал ободрительный жест рукой, улыбнувшись. И при этом не сводил с девушки глаз, что тоже вселяло спокойствие. Появилось ощущение, что Алисия была с этим не одна. Всё будет хорошо.

Она прошла внутрь кабинки.

И тут бодрый настрой пропал. Причём практически сразу. Жуть охватила сознание. Всё словно отключилось, Алисия не чувствовала себя. Она не знала, была ли вообще по-прежнему цела и невредима, или тело постепенно отделялось от души. И совместится ли вообще обратно? Ведь не просто отдалилось, оно словно исчезло. Постепенно это чувствовалось всё сильнее.

Благополучный исход стал казаться нереальным. Страх опутывал, погружал в себя. Отчаяние нарастало.

Единственное, что оставалось с ней – сознание. И Алисия вцепилась в него так сильно, как только могла в столь обескураживающих обстоятельствах. Девушка напомнила себе, что через это проходили все. И выжили. Значит, бороться стоило только со своими мрачными мыслями. Паника преодолима.