========== Глава 1. Горечь от нового титула ==========
Когда уезжал Эгмонт Окделл, то моросил мелкий проливной дождь, частый гость северной провинции, а дуновения холодного ветра трепали волосы провожающим главу семейства герцогини и дочерям. Хотя нет, дочерям и сыну-бастарду, которого нашли и узаконили, которого звали Ричард Окделл и который получит герцогский титул в случае смерти отца. И никто не узнает, что за этим именем скрывается маленькая худенькая девочка с расправленными плечами и бледным решительным лицом. Однако, имелось одно “но” – у Рейчел Окделл, что недавно объявили заблудившейся в горах и пропавшей без вести, имелся жених. Альдо из знаменитого рода Раканов, который ютился сейчас на жалкие суаны в Агарисе. Но, кажется, это не особенно волновало встревоженного своей возможной гибелью Эгмонта – он и вовсе пожалел, что после рождения старшей дочери дал согласие на эту помолвку.
- До свидания, герцог, - сдержанно сказала Мирабелла Окделл, после того, как обняла мужа. – Да хранит вас Создатель.
В последнее время герцогиня часто вспоминала Создателя и надеялась, что он не оставит их своей милостью. Она выглядела совсем поникшей и невзрачной в своем строгом платье и серой шали, окутывающей плечи. Рейчел понимала, что причина не столько в отъезде отца, столько в его недавнем заявлении, что раз Мирабелла уже настолько стара, что не сможет родить ему наследника, придется пожертвовать старшей дочерью. Но ее матушка совсем не постарела – в темно-русые волосы женщины еще не вплелись нити седины, а спокойное лицо не тронули морщины. Просто в этом возрасте обычно не рожают детей, а Мирабелла еще и страдала приступами надорского недуга. Сейчас же ее смерть во время родов крайне нежелательна, ведь если что-то случится с герцогом, его жена должна суметь отстоять у Оллара замок и детей.
Стоя в стороне, рядом с Айрис, Рейчел широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как Мирабелла легко целует мужа в лоб и отстраняется. На лице матери осталось то же убийственное спокойствие; ни намека на страх или тревогу. За последние недели матушка сильно изменилась, но Рейчел отлично понимала ее. Услышать такие слова, пусть и сильно завуалированные, от своего мужа, довольно-таки оскорбительно. Мирабелла сносила все удары судьбы с завидным мужеством.
Тем временем герцог подошел к детям и сначала обнял по очереди каждую из дочерей. По старшинству. Особенно крепко и с нежностью он задержал в объятиях Айрис и поцеловал ее в макушку, а потом потрепал по головам маленьких Дейдре и Эдит. Потом шагнул к Рейчел и застыл с извиняющейся улыбкой, видимо, не зная, что сказать. И девочка не торопила отца, смотрела прямо и спокойно, стараясь не думать о том, что теперь для своих родственников и для всего окружающего мира, коварного и страшного, она – мальчишка. И с этим придется жить – пока ее не раскроют или пока никто не захочет прервать жизнь последнего герцога Окделла.
- До свидания, Ричард, - проговорил отец, обнимая ее.
- До свидания, - выдохнула девочка, уткнувшись лицом в холодный и гладкий шелк колета, обтягивающего плечо Эгмонта. – Возвращайтесь, пожалуйста, отец. Я буду вас ждать.
- Удачи, Ричард. Береги мать и сестер.
Голос Эгмонта был сухим и отрывистым, потому что из всех, кто здесь присутствовал, он понимал, на что обрекает старшую дочь. Рейчел, в общем-то тоже осознавала всю серьезность происходящего, но ей казалось, что она не имеет ни малейшего понятия о том, через что ей придется пройти.
- Я буду стараться, - сказала она звонко, прежде чем разжать объятия.
И все! Отец просто сел на коня и уехал, к ожидающим за воротами Рокслеям, а она осталась здесь, на территории надорского замка, с измененными именем и судьбой! И, что самое запоминающееся, это метнувшиеся перед конем Эгмонта веприца с вепрятами. Эти милые животные, наверное, пробрались сюда из леса или лесничиха Дженни приютила. Рейчел не знала этого и не хотела знать сейчас.
Тяжело и учащенно колотилось сердце, и Рейчел кусала губы, чтобы не плакать, однако это мало чем помогало. Нещадно защипало глаза, когда она вернулась в замок с гордо поднятой головой, однако это пришлось скрыть ото всех, потому что Окделлы не плачут. Северянам вообще несвойственно предаваться унынию, ведь легче жить спокойными и веселыми среди суровой природы и не самого теплого климата. У отца это получалось вполне неплохо, несмотря на то, что домой он возвращался из столицы мрачным и понурым. Его удручало отсутствие наследника.
Позже, заняв новую, отведенную ей комнату, потому что графу Горику негоже жить вместе с младшими сестрами, Рейчел сидела на кровати, закутавшись в одеяло, сжимала эсперу и неотрывно смотрела на темный квадрат окна. Звезд в Надоре этой ночью не появилось на небе из-за густого тумана, но это ничуть не волновало девочку. Она не переставала думать об отце; счастлив ли он, отправляясь на смертельную битву с олларовцами, знать, что Надор теперь не пропадет, обрушенный на плечи дочерей и жены? А может, ему совсем не до этого? Понять такие недостижимые вещи сложно, особенно на расстоянии, да и находясь на паре десятков бье от отца, Рейчел не смогла бы прочесть его мысли.
Как ей, невесте Альдо Ракана и в то же время герцогу Окделлу, сохранить родовые земли целыми и невредимыми? Что случится через несколько лет? А если не загадывать столь надолго, то суждено ли отцу вернуться домой? Да, Рейчел очень хотелось верить в то, что он вернется, матушка зачнет и родит сына, и все будет хорошо, но она понимала, что это слишком грустная ложь для самой себя. Поэтому нужно смириться с тем, что есть… Девочка легла, тихо выдохнув – ей показалось, что воздух прошел в горло с трудом, а потом закрыла глаза, готовая забыться крепким сном. Да будет так.
Следующим утром она совершенно неожиданно для себя поняла, что с зеркального отражения на нее смотрит не Рейчел Окделл, а словно бы незнакомый мальчик с короткими русыми волосами, бледным лицом, серыми глазами, в которых застыли уверенность и решимость пройти свою тяжелую судьбу до конца. Время, отпущенное мужчине-воину, да еще и в конце Круга коротко, воины терпят лишения, редко бывают дома, их участь гораздо тяжелее чем у женщин, которые если и сражаются, то лишь в интригах, тоже, впрочем, небезопасных. А что бывает с теми женщинами, что вынуждены выдавать себя за мужчин, Рейчел не знала.
Она ничего не знала и не рисковала даже представлять, чтобы не жить в страхе неизбежного ближайшие годы. Пока в ее власти было лишь надеть штаны и рубашку, обуть неудобные сапоги, а потом спуститься в обеденную и сдержанно поприветствовать матушку с сестрами. А девочки моги смиренно пожелать «брату» приятного аппетита и хорошего дня.
Несколько следующих месяцев жители надорского замка жили в преддверии беды, хотя Рейчел не очень следила за течением времени. Это могли себе позволить Айрис, сидевшая на скамейка без особого интереса и то тыкавшая с неохотой иголкой в толстую, грубую ткань гобелена, то склонившаяся над корзинкой с нитками, и еще, наверное, Эдит, игравшая с Дейдре в куклы. Наследнику Эгмонта же были отведены совсем другие занятия, такие, например, как фехтование, чтение Эсператии, выслушивание нравоучений и попытки выучить основы землеописания. Науки, в общем-то, важны, только как сосредоточиться на территории Талига, когда душу сжимают, словно тисками, чувства страха и горечи?
Эта нескончаемая, казалось бы, пытка продолжалась довольно долго, вплоть до того времени, когда однажды утром Рейчел не увидела, едва проснувшись, в окно, черно-белых всадников. Олларовцы! И с ними несколько смуглых людей, одетых в черно-синие одежды, они прибыли из далекого и жаркого Кэналлоа. Отец однажды рассказывал об этом крае что-то, однако всего Рейчел не помнила. Да и до воспоминаний ли теперь? Прижавшись лбом к холодному стеклу, девочка смотрела, не отрываясь, как спешиваются всадники и как медленно, степенным шагом, выходит из замка матушка в серой шали – навстречу неожиданным гостям. Случилось что-то дурное с отцом?
