— На берегу! На берегу! Я за собою тебя увлеку.

Я чуть подалась в комнату. Вот сейчас он откроет дверь.

— Детка, я захожу! Не бойся, я закрыл глаза, поэтому не стесняйся!

Я вползла в комнату на четвереньках. Роберт торжественно открыл дверь и замер, вероятно с закрытыми глазами, потому как «сантехник» таращилась на него молча, не шевелясь, с каким-то напряженным интересом оглядывая его с ног до головы. Потом она перевела взгляд на меня, которая едва сдерживала смех и бесшумно сотрясалась на четвереньках.

— Детка! Ты такая мягкая и почему-то одетая… — прошептал Роберт, делая шаг, натыкаясь на «сантехника» и обнимая ее.

— Это…можно уже…мыться… — сказала «сантехник», отступая на шаг, освобождаясь из объятий и нажимая на кран, выключая воду. — Там просто стояк был завернут…Прошу! Вы и разделись уже, я смотрю…

«Сантехник» подхватила чемоданчик и с гордо поднятой головой прошаркала на выход. Роберт застыл с открытом ртом, прикрывая рукой интимное место. Роза краснела у его ног, а я, повалившись на пол, хохотала уже в голос.

— Ты! Ты! — прокричал он и, шагнув в ванну, с силой захлопнул за собой дверь. Послышался шум воды, сопровождаемый злыми восклицаниями. Через 10 мин Роберт вышел мокрый, спокойный, обернутый полотенцем.

— Шудешь? — спросила я жуя и подвигая ему остатки пиццы. Пицца была так себе — теста много, сыра мало, а мяса нет вообще, так, редкие свернувшиеся кусочки бледно-розовый ветчины, присыпанные перцем. Да, Ами и Людви меня разбаловали. Рестораны, где мы выступали, неплохо нас кормили, потому что Ами и Людви (ну, и я) последние три года пели только там, где хорошо кормят.

— Оля, я рад, что мой позор поднял твое настроение.

— Ага-ага, я рада, что твой позор опустил твое настроение. Во-всяком случае, ты хотя бы прикрылся, а то ходишь и всем свой срам демонстрируешь.

— Я же не знал, что там…эта мастер.

— Да, а кто же там по-твоему был?

— Ты…

— А зачем ты ко мне голый поперся, а?

— Ну, я думал…

— Вот чем интересно ты думал? Мы — друзья! Понимаешь? Друзья!

— Понимаю…друзья. Давай выпьем… за дружбу.

Шампанское, опять. Холодненькое, кисленькое, приятненькое после пиццы всухомятку. Пузырьки лопались и ударяли в голову.

— Пожалуй, теперь мне точно пора в ванну. Одной!

Я попыталась встать, но…

Роберт вдруг очутился рядом. Обнял. Поцеловал. Его язык как-то нагло и настойчиво захватил мой рот, а я несколько расслабилась и упустила момент, когда мы переместились в горизонтальное положение и…Я хотела возмутиться, но….

Темнота обрушилась сверху, а потом все вокруг засияло. Я даже не поняла, как и почему Роберт буквально застыл на полу с открытыми глазами.

— Роб, что с тобой?

Я бросилась к другу, но тот точно окаменел, хотя моя рука нащупала ритмичный пульс.

— Так, так, так! Похоже, наша вкусненькая девочка не скучает без Раша!

Я вскочила на ноги и огляделась, завязывая почему-то оказавшийся развязанным халат. Никого. Только воздух кругом точно пошел волнами и изнутри наполнился ярким золотистым сиянием.

— Да, уж! Развлекается, как может!

— Охо — хо! Давайте присоединимся к вечеринке!

И тут сияние померкло, и я увидела три высокие фигуры в серых, как асфальт после дождя, капюшонах. Там, где должны быть лица, темные, слегка мерцающие пятна.

— Э-э-э…а вы кто? — хрипло спросила я.

— Мы? А кто мы? Может быть, мы ангелы? Похожи?

— Не…очень, — честно ответила.

— Жаль, — ответил кто-то из троих, непонятно, кто именно.

— А…что вы здесь делаете? — спросила я, ну, чтобы хоть что-нибудь спросить.

— Мы пришли за тобой.

— Да….А зачем? В смысл, зачем вам ходить, время тратить…Вы…это…идите уже, отдыхайте. Я сама приду. Завтра. С утра пораньше. Вы адрес скажите, я запишу…да же запомню. Ок?

— Ха-ха, смешная девочка!

— Ха-ха, смешные мальчики! Время позднее, вам пора…

Я старалась говорить уверенно, смотреть прямо, но мне было страшно и холодно. Очень-очень холодно. Холод, точно тысяча змей, опутывал ноги и лез выше, забираясь под халат. Я передернула плечами, отгоняя холод. Не помогло. По телу, щекоча, побежали мурашки.

— О, мы не торопимся!

— Совсем даже нет.

— Мы готовы задержаться. До утра…

— До вечера…

Один из них (тот, что был в середине) сделал шаг вперед, скидывая капюшон.

— Навсегда, сладенькая. — сказал он, оказавшись очень близко, так близко, что мне захотелось отодвинуться, но я не могла пошевелиться, глядя в бледно-голубые, как рассветное небо глаза. Лицо красивое, белое, слегка шершавая, как подтаявший лед, кожа, широкие крылья носа раздуваются, с силой втягивая воздух.

— Это она, от нее пахнет моим братом… — прошептал он.

— От меня пахнет, да. Я еще не помылась. Можно, я пойду в ванну. — промямлила я, но с места сдвинуться не смогла. Что такое? Я бросила взгляд на Роберта, тот все так же смотрел в потолок. Жив ли он? Выглядит, как мертвый. И меня они сейчас того…

— Твой брат мог просто завести себе очередную игрушку. Это ничего не значит. — сказал один из тех, чьего лица я не видела.

— Демон ее пока не тронул. Она — девственница. — сказал другой с пятном вместо лица.

— Возможно, — сказал бледно-голубоглазый, — мы должны… убедиться. У наследницы на теле должен быть знак. Девочка, ты не против, если мы…

— Против! Помогите! — закричала я во все горло снова посмотрела на Роберта. Может проснется. Или «сантехник» услышит. Хоть кто-нибудь!

— Тебя немножко разденем, — продолжил «Снегурочка» и коснулся холодной рукой моей щеки. Щеку обожгло. Я закричала. Хотела оттолкнуть, руки не двигались. Хотела убежать, но ноги не слушались. Хотела закричать, но рот открывался беззвучно, как у рыбы на берегу.

— Не бойся, тебе понравится. Холод может быть приятным, знаешь ли. Просто к нему надо привыкнуть.

Он приблизил свое лицо к моему, почти касаясь губами щеки, его рука скользнула по шее вниз, вторая потянула пояс, а я стояла и смотрела, не в силах отвести взгляд от его глаз, которые мерцали, точно снежинки, утягивая меня вглубь огромного сугроба.

— Айс, демон!

— Уходим!

— Быстро!

Свет вспыхнул, погас. Темнота на мгновение проглотила комнату снова и откатилась, уступая место тусклому свету настенного светильника. Я дернулась, но не устояла, на еще не до конца отмерзших ногах и повалилась на Роберта, который охнул, но, ощутив меня на себе, снова решил продолжить незаконченное.

— Роберт, постой, Роберт! Тут такое…Роберт!

— Ты холодная совсем, детка…Я должен тебя согреть!

Дверь с оглушительным шумом разлетелась на мелкие щепки. На пороге стоял Раш. И он был в ярости.

Роберт со свистом взлетел к потолку, затем его с силой швырнуло вниз. С глухим звуком он упал на пол рядом с диваном, а потом его выкинуло из комнаты, и он кубарем покатился по ступенькам. Я вскочила с дивана и бросилась туда, где была дверь. Роберт, скрючившись, лежал у подножия лестницы. Вздрогнув, он тихонько застонал. Значит, жив. Из полумрака появились две темные фигуры. Даже не фигуры, тени, сотканные из тумана.

— Убрать! — скомандовал Раш, указывая на Роберт.

— Роберт! — крикнула я и бросилась было к нему, но меня швырнула на диван все та же невидимая волна.

— Роберт? Забудь о нем! Его для тебя больше не существует. Его в принципе больше не существует. Если он еще не сломал себе шею, тем хуже для него. Я сломаю лично, но будет больнее.

— Не надо! Не надо, пожалуйста! Господин Демон, я очень вас прошу! Не трогайте Роберта! Он…он мой друг! Мы…

— Вы дружите, угу! Я заметил!

Раш подошел ко мне, резко дернул за руку, перекинул через плечо и через секунду я полетела на те самые красные простыни, а дверь спальни была с грохотом закрыта. Не зря мне не понравилась эта огромная красная кровать. Надо было бежать прочь из этой гостиницы! Ой, что сейчас будет! Демон смотрел на меня своими красными глазищами, а я…Мне было очень жалко себя. Роберта было тоже жалко, но чуть меньше.