Несколько месяцев назад Натали на день рождения подарили новый велосипед. Леонард купил модель на вырост. Сейчас, когда девочка на него садилась, ее ноги едва доставали до земли; это пугало сестренку, и она на велосипеде не каталась.
Я взял велосипед в его дебютную поездку и всю дорогу крутил педали стоя, потому что сидя колени били меня по подбородку. Кроме того, велосипед был ярко-розовым, и я выглядел нелепо. Но на улице темнело. А у меня была цель.
Подъехав к дому Пенни, я спрыгнул с велосипеда и спрятал его в высоком кустарнике на соседнем дворе. Перевел дух. Вытер руки о джинсы и неторопливо зашагал вперед.
У гаража я встретил Хуану, выносившую на улицу черные мешки с мусором.
— Hola, Хуана!
Я напугал ее. Она подпрыгнула и приложила руку к груди, а увидев, что это я, не слишком обрадовалась.
— Здравствуй, Ривер!
— Давай я тебе помогу.
Я подошел и ухватил мешок с мусором. Хуана взяла другой, и мы потащили их к улице.
— Зачем ты пришел, Ривер? — спросила Хуана.
— Я к Пенни.
— Это плохая идея.
— Но у меня билеты. На дискотеку.
— Да, у Пенелопы новое платье. Пурпурное.
— Она с кем-то идет?
— Ривер, я не могу…
— Неважно.
Я так и знал. Ванесса сказала правду.
Может, Пенни и Эван Локвуд тайно планировали пойти на эту дискотеку вместе задолго до того, как начали продавать билеты? Может, Пенни думала об Эване Локвуде, когда говорила: «Рив, я так больше не могу»?
Я стоял, глядя на огромный дом Пенни. Казалось, в нем горят все огни. Он был моим вторым домом, а теперь я стоял снаружи, у мусорных баков.
— Может, тогда не стоит говорить ей, что я приходил? Как ты считаешь, Хуана? — вздохнул я.
— Да, — согласилась та. — Думаю, не стоит. Я не скажу ни слова.
Я вытащил из кустов велосипед Натали и поехал обратно уже сидя, неудобно вывернув колени, которые болели всю дорогу домой.
Глава девятая
Мне требовалось нечто большее, чем смутные воспоминания о собраниях «Скажи „нет“ наркотикам» в младших классах, и я зашел в Интернет поискать материалы для субботней встречи.
Я искал по запросу: «подростки + марихуана + зависимость».
Почти все это я уже знал наизусть: что марихуана плохо влияет на развитие мозга, что сейчас она сильнее, чем была раньше, и может породить пристрастие к более тяжелым наркотикам. Одни специалисты считали, что невозможно стать зависимым от марихуаны, другие приводили статистические данные о зависимости у небольшого процента употреблявших ее.
В итоге я наткнулся на анонимный блог подростка из какого-то городка на Среднем Западе, который описывал хронику своей борьбы с зависимостью от марихуаны, надеясь помочь другим ребятам, оказавшимся в схожей ситуации, а может быть, и тем, кто притворяется, будто попал в такую ситуацию.
Бам: взаимосвязанность в цифровую эпоху!
Этот парень начал употреблять марихуану летом после окончания восьмого класса, и то, что началось как забава по выходным, превратилось в каждодневную привычку. Его арестовали. Парень пообещал бросить пагубную привычку, но слова не сдержал. Его опять арестовали. И опять он не сумел побороть своего пристрастия к травке. Когда парня арестовали в третий раз, родители отправили его в реабилитационную клинику, и после выхода оттуда он начал вести свой блог: нетакпростослезтьстравки.
Для субботней встречи я выбрал запись, помещенную им в Интернете несколько недель назад:
Вчера я пошел на вечеринку, и там оказалось довольно неплохо, потому что музыка не была ужасной. Есть музыка, при которой мне сильно хочется затянуться, потому что я слушал ее, когда курил, и у меня возникает физическая потребность держать в руке косяк. Я его почти чувствую. И другая музыка вызывает во мне желание затянуться, потому что вгоняет в депрессию, как всякая лажа вроде эмо. Но прошлым вечером музыка была нормальной — ни той, ни другой, — у меня было хорошее настроение, мы с друзьями отрывались, смеялись, а потом подходит какой-то кретин и спрашивает, не хочет ли кто затянуться. Я отказался. Он спросил: «Почему? Боишься?» Я сказал, что не боюсь, просто у меня зависимость от марихуаны. Ион рассмеялся мне прямо в лицо. Это испортило весь вечер. Пришлось уйти. Я не могу быть там, где есть травка. Я слишком слаб.
Потому что… не так просто слезть с травки.
Всем пока.
Ладно. Может, парень и не Шекспир, но он дал мне возможность вжиться в роль. Заимствовать сюжет.
Кристофер пропустил встречу. Мне и в голову не пришло беспокоиться о человеке, который любил наркотики, вызывающие эйфорию, и решил забить на групповую терапию вечером в субботу, однако Эверетт начал круг с сообщения:
— Мне бы хотелось рассеять тревогу относительно отсутствия Кристофера. Он не пришел, поскольку должен быть на семейном мероприятии — бар-мицве своего кузена. Он присоединится к нам на следующей неделе.
Я никогда не видел «Молли» на бар-мицве, так что с Кристофером все должно быть в порядке.
То, что он не приехал, меня расстроило, поскольку я надеялся повторить поход недельной давности. Тогда было здорово. А кроме того, я рассчитывал, что мне не придется идти домой пять миль.
После переклички Эверетт сказал:
— Сегодня я хочу, чтобы вы рассказали нам что-нибудь хорошее. Расскажите нам правду.
Дафне потребовалось время, чтобы начать. Она выглядела менее оживленной, чем обычно. Может, скучала по Кристоферу.
— Так… — Девушка помолчала. — Так… — Снова молчание. — Правда… — Она осмотрела свои ногти. Из светло-розовых она перекрасила их в темно-синие. — Правда в том, что я устала. — Снова пауза. — Очень устала.
— Ты можешь…
— Да, Эверетт, я могу сказать больше, — отрезала Дафна. — Вполне очевидно, что «я устала» недостаточно. Я устала, потому что каждое утро встаю в шесть часов, чтобы приготовить завтрак себе и остальным, потом отвожу младшего брата к соседям, а двух средних детей — в школу. Моя сестра Мария достаточно взрослая, чтобы о себе позаботиться, но все равно ждет, что я приготовлю ей завтрак и соберу обед, потому что так уж у нас заведено. А иногда, когда я веду Роберто домой к соседке, где он проводит весь день с двумя другими детьми, я думаю: может, мне бросить школу и сидеть с ним, потому что в чем смысл? Почему мои родители так много работают? Почему мой отец выходит в ночные смены? Почему моя мать следит за домом другой семьи и заботится о чужих детях? Чтобы они могли платить тому, кто присматривает за их детьми? Иногда… иногда все это кажется совершенно бессмысленным. — Девушка склонилась вперед, положив локти на колени, и уставилась в пол. — А что-то хорошее… — Дафна подняла голову и посмотрела прямо на меня.
Я почувствовал, как меня охватывает жар, словно весь воздух в комнате вдруг исчез. Я отвернулся, не желая, чтобы она видела мою реакцию, но потом, покосившись на нее украдкой, понял, что Дафна смотрит не на меня, а на какую-то точку на стене над моей головой.
— Что-то хорошее… — повторила она и перевела взгляд обратно на круг. — Хорошее — это Роберто. Малыш. Иногда он называет меня мамой. Он замечательный мальчик. У него большое, доброе сердце. На этой неделе, когда мы шли домой к соседке, я держала его за руку, и он сказал: «Te amo, mama», и я ответила, что тоже его люблю, а он сказал: «Ты красивая», а я спросила: «Ты меня любишь, потому что я красивая?», и он ответил: «Нет, я тебя люблю, потому что ты смелая и сильная, как ниндзя». — Дафна улыбнулась и прижала руки к груди. — Он меня просто убивает.
Когда очередь дошла до меня, я начал с хорошего. Я подумал о своей дурацкой неделе. О новом пурпурном платье Пенни, о неоконченной работе по математике, о том, как искал в Интернете новости об отце, хотя клялся, что не буду этого делать, о том, что он подровнял бороду и выглядит теперь как человек, который слишком занят, чтобы бриться, и о том, что круглые проволочные очки он сменил на квадратные.
