Второй разряд новгородских волостей, называвшийся Заволочьем, хотя был приобретен новгородцами издавна и уже в XII веке имел до тридцати погостов новгородского поселения, которые были расположены по всему течению реки Онеги до моря, по Пинеге, по всему течению Северной Двины и по впадающим в нее рекам Емце, Ваге и Вели, как показано в уставной грамоте князя Святослава Ольговича, по которой все сии колонии в отношении к сбору податей были поручены какому-то Домажиричу, и хотя новгородское поселение здесь было едва ли не гуще, чем в первом разряде волостей, особенно по рекам Вели, Ваге и Северной Двине, и по духу своему ни в чем не уступало коренным новгородцам и было в самой тесной связи с богатыми новгородскими домами; но в отношении к новгородскому правительству оно не только не равнялось с населением Новгородской земли, а напротив, было отчужденнее, чем волости первого разряда; ибо тамошняя колонизация была плодом частной предприимчивости, а не по распоряжению правительства. Весь тамошний край был заселен по распоряжению богатых новгородских бояр, которые, набрав ватаги вольницы, занимали тамошние земли, подчиняли себе туземцев, строили села и города и владели ими, как частного, собственности, только на имя Великого Новгорода и с платежом известных, законом определенных, доходов в новгородскую казну. Хотя впоследствии здесь принимало участие и новгородское правительство, имело там несколько волостей, назначало от себя начальников или посадников и посылало туда свои приказания; так, например, в 1411 году, заволочане, под предводительством двинского посадника, по повелению Новгорода ходили войною на мурман или норвежцов; тем не менее почти весь этот край принадлежал как частная собственность утвердившимся там новгородским боярам и другим богачам, первоначально заселившим тамошние земли и подчинившим себе туземцев, и представлял собою собрате боярских волостей или вотчин; даже самые начальники преимущественно назначались из тамошних же новгородских землевладельцев, так что Новгород владел тамошнею страною чрез их же посредство. Да это и не могло иначе быть, ибо знаменитейшие новгородские фамилии, в руках которых преимущественно сосредоточивалась власть в самом Новгороде, были в то же время главными землевладельцами в Заволочье. Там бояре, богатые землевладельцы, своевольничали, как хотели, воевали и в самом Заволочье, и по соседству. Вот несколько образчиков своеволия тамошних бояр, отмеченных в летописях; так под 1342 годом летописец говорит, что «богатый заволоцкий владелец Лука, сын бывшего новгородского посадника Варфоломея, не послушав Новгорода и владычиния благословения, скопив с собою холопов сбоев, и поиде за Волок на Двину, и постави городок Ордец, и скопив емчан (своих колонистов по реке Емце), и взяв землю Заводоцкую по Двине все погосты на щит». Или в 1366 году молодые новгородские дети боярские, под предводительством богатых заволоцких землевладельцев Есифа Варфоломеевича, Василья Федоровича и Александра Аббакумовича без новгородского слова ходили на Волгу и грабили купеческие караваны, шедшие по этой реке. И когда великий князь московский Дмитрий Иванович потребовал от Новгорода вознаграждения за этот грабеж, то новгородцы не иначе могли получить это вознаграждение с заволоцких землевладельцев, как отправивши в 1386 году свое войско в Заволочье под предводительством посадника Федора Тимофеевича и боярина Тимофея Юрьевича. Богатые заволоцкие землевладельцы, двинские бояре, также иногда вступали в союз против Новгорода с соседними князьями; так, например, в 1397 году двинские бояре и все двиняне задалися за великого князя московского Василия Дмитриевича, целовали ему крест и поделили между собою тамошние волости новгородские и бояр новгородских; так что новгородцы на другой год должны был послать туда свое войско, отвоевать тамошние волости и казнить изменников. Но когда заволоцкие бояре землевладельцы оставались верными Новгороду, они были настолько сильны своими собственными средствами, что почти всегда без помощи из Новгорода удачно отражали внешние нападения на тамошний край; так когда в 1401 году московский великий князь Василий Дмитриевич, нечаянно среди мира послал свою рать в Заволочье, под предводительством двинских изменников Анфала Никитина и Герасима Ростриги, то тамошние бояре Степан и Михайло Ивановичи и Никита Головня, собрав около себя важан, разбили московскую рать на Холмогорах. Точно так же в 1417 году, при нападении москвичей с вятчанами на Заволочье, тамошние бояре Иван и Афанасий Федоровичи, Гаврила Кирилович и Исак Андреевич (Борецкий) не только разбили их под Моржом, но и в погоне за ними пограбили Устюг, принадлежавший великому князю московскому. Таким образом Заволочье составляло почти отдельное владение, только потому бывшее в некоторой зависимости от Новгорода, что главные тамошние поселенцы были новгородского происхождения, не разрывали своих связей с Новгородом, и даже нередко принадлежали к знаменитейшим и сильнейшим новгородским фамилиям.

Третий разряд новгородских волостей, как уже сказано выше, составляли громаднейшие земли, лежащие на восток от Заволочья до Уральских гор и за Уральские горы до реки Оби, и может Печера и может быть еще за Обью в Сибири, и носившие название Печеры, Перми и Югры. Земли сии так были отдалены от собственно Новгородской земли, что в них даже мудрено было устроить новгородские колонии, которые бы оставались в неразрывной связи с Новгородом; по крайней мере заведенные там новгородские колонии по реке Вятке и солепромышленные поселения на Вычегде и Сысоле вслед за своим появлением отделились от Новгорода: первые образовали довольно значительную независимую республику под именем Вятки, состоящую из шести городов: Вятки, Шестакова, Хлынова, Слободы, Орловца и Котельнича; а вторые примкнули к соседним владениям великого княжества Владимирского и потом Московского. А посему Новгород, при владении землями здешнего края, кажется, вовсе не имел в виду заводить там свои колонии, оставлял всю тамошнюю землю во власти полудиких туземцев, которые управлялись своими начальниками и старшинами без участия новгородского правительства; и довольствовался сбором дани или ясака, и выгодно устроенными торговлею и звероловными промыслами, при пособии туземцев, которые указывали приходившим к ним новгородским промышленникам удобнейшие и выгоднейшие станы и урочища для звероловства. Но для сбора дани или ясака обыкновенно нужно было посылать даньщиков с воинскими отрядами, которые нередко встречали сопротивление от туземцев этого дикого края; так, например, летопись под 1187 годом говорит: «в тоже время избиты были печерские даньщики и югорские в Печере, а другие за Волоком, и пало около ста голов удалых людей». Или под 1193 годом в летописи сказано: «в тоже время пошли из Новгорода в Югру ратью с воеводою Ядреем, и пришли в Югру и взяли город, и стояли под другим городом пять недель, а все это время Югра высылала с лестию, и говорила: подождите, мы копим серебро и соболей и другие узорочья, не губите своих смердов и своей дани; между тем тайно собирала воев, и когда собрали, то выслали сказать воеводе: ступай к нам в город, взявши с собою двенадцать лучших мужей. Воевода пошел в город, взявши с собою попа Ивана Легена и других лучших людей; и их там убили, потом вызвали в город еще 30 человек и тех убили; далее 50 мужей». Затем на праздник св. Николая (6 декабря) Югра сделала вылазку из города и избила остальных, так что едва спаслось 80 человек, которые уже на другой год возвратились в Новгород. Подобное же сопротивление встретили воеводы новгородские, отправленные в Югру в 1448 году. Югра сказала воеводам: «мы хотим вам дань дати, а хотим счестися и указати вам станы и островы и урочища»; а между тем собравшись с силами ударили на острожек, в котором укрепились новгородцы, убили у них 80 человек удалых людей, а прочие спаслись бегством в леса, и после были собраны другим новгородским отрядом, сбиравшим дань в другой местности. Впрочем, временное сопротивление тем или другим сборщикам дани, может быть неосторожно раздражавшим туземцев, нисколько не прекращало сношений Новгорода с здешним краем; на место избитых даньщиков являлись другие более осторожные, и дань продолжала сбираться более или менее исправно и доставляла новгородской казне больший ежегодный доход серебром и дорогими мехами. Но еще более Новгород получал доходов с этого края от торговли; новгородские торговые караваны вдоль и поперек искрещивали здешние земли; еще в XI столетии знаменитый новгородец Гюрята Рогович посылал своих приказчиков в Печеру и Югру, как свидетельствует летопись. Новгородцы отсюда получали серебро, драгоценные меха, моржовые клыки, мамонтовую кость и другие произведения здешнего края. Впрочем, по-видимому, как ни шатко было владычество Новгорода в Перми, Печере и Югре, состоящее только в сборе дани и торговле, тем не менее новгородцы всю эту страну постоянно называли новгородскою волостью, и в своих договорах с князьями обыкновенно включали условие, чтобы князья не вступались в здешние земли, как принадлежащие новгородской власти. И действительно продолжительные и постоянные сношения Новгорода с сими землями и хотя очень шаткая власть произвели какую-то неопределенную связь здешнего края с Новгородом и вселили в тамошние полудикие народцы убеждение, что их верховный господин – Великий Новгород. Лучшим сему свидетельством служит то, что почти вслед за завоеванием Новгорода московский великий князь Иван Васильевич в 1483 году послал свои войска и для завоевания Печеры и Югры, как волостей новгородских, и войска его встретили там хотя несильное сопротивление от некоторых князьков и народцев; следовательно, тамошние темные князцы и народцы, признававшие почти беспрекословно власть Новгорода, не хотели признавать без боя власти других пришельцев, и уступили только силе; стало быть, считали себя принадлежащими Новгороду и обязанными защищаться против новых доселе незнакомых пришельцев. Таким образом Новгород и сии отдаленные земли не без основания называл своими волостьми.