Папа улыбается в ответ, и я чувствую, что он рад сменить тему. Отодвигаю стул, вставая, хотя единственное, что сейчас хочется куда-нибудь «задвинуть», – замечание миссис Мэривезер о том, что я видела призрака.

Захожу в класс последней и занимаю свою парту аккурат перед звонком. Сюзанна, Мэри и Элис сидят в ряд, как всегда, одетые в свои шикарные готические платья. Я тоже в черном, но рваном и повседневном, в отличие от их безупречных нарядов. Наследниц окружает мощная и таинственная аура, из-за которой непреодолимо хочется снова и снова глазеть в их сторону. Возможно, виной всему тот факт, что девочки – потомки салемских ведьм, а моим предком был Коттон Мэзер, занудный пуританский священник, который когда-то вздернул их на дереве.

Сюзанна одаривает меня сияющей улыбкой и накрывает мои пальцы своими – тонкими, с длинными черными ногтями. Когда она убирает руку, под моей ладонью спрятана сложенная записка. Понятия не имею, у кого эта девчонка научилась таким трюкам, но искренне ей завидую.

Миссис Хоксли нарочито кашляет.

– Тишина, у меня объявление! – Учительница делает паузу, ожидая, пока все успокоятся. – Сегодня четвертое апреля, так что до Весеннего бала осталось две недели. Студенческий совет подсчитал все голоса и готов объявить тему этого года. – Она смотрит на расфуфыренных девушек, сидящих на задних партах. – Блэр, не соблаговолишь выйти к доске?

По кабинету пробегает взволнованный шепот. Я даже не подозревала, что можно так яростно сражаться из-за темы школьных танцев. Последние две недели поклонники «Маскарада Борджиа» и «Зачарованного леса» чуть не бросались друг на друга с кулаками в коридорах. Хотя, о чем я говорю? В Салеме костюмированные вечеринки важнее, чем Рождество на Северном полюсе. Искренне надеюсь, что победил не «Зачарованный лес». После случившегося в черном доме я привлекла слишком много внимания и боюсь, что бал на лесную тему снова подогреет интерес ко мне.

Наследницы не рассказали полиции ничего важного о том вечере, сославшись на шок и замешательство, что не помешало слухам о таинственной женщине, которая пыталась нас убить, разлететься по городу со скоростью света. Кажется, в Салеме только слухи и бессмертны. Полицейские до сих пор ищут «женщину-ворона», но мало кто знает, что ею была моя мачеха. И что она мертва.

Взгляды всего класса обращены на Блэр, неторопливо шествующую к доске. Следом тянется аромат ванили и лака для волос, а одета она так, словно сошла со страниц каталога Ральфа Лорена[1].

– Я рада поделиться с вами этой потрясающей новостью. – Блэр откидывает за спину несколько выбившихся волнистых прядей и обводит взглядом класс. – Несмотря на то, что в этом году предложили много хороших тем, одна идея оказалась лучшей и почти единогласно победила во время голосования.

– И она была твоя, да? – замечает Элис. – Лучшая идея-то.

Блэр растягивает губы в улыбке и уклончиво отвечает:

– Элис, нам запрещено раскрывать личность человека, предложившего тему. Но-о-о… скажу, что лично я не поддерживала ее.

– Ага, – хмыкает Элис. – Как им повезло, что ты такая несговорчивая.

Я начинаю покашливать, чтобы скрыть рвущийся наружу смех. Миссис Хоксли смеряет Элис предупреждающим взглядом. Теперь, когда мы с Наследницами перестали враждовать, я могу по достоинству оценить ее едкие шуточки. От пренебрежительных замечаний Элис никому не скрыться.

– В итоге я рада сообщить, что в этом году темой бала выбран… – Блэр делает драматическую паузу. – «Титаник»!

Кабинет взрывается возмущениями и криками. Я прям откидываюсь назад на своем стуле. Фух.

– Это что, прикол? – восклицает Мэри. – «Титаника» даже в списках не было!

– Демократия погибла под гнетом Блэр и ее цыпочек, – поясняет Элис. – Теперь их диктатура – наше мрачное будущее.

– Хватит, – шикает на класс миссис Хоксли. – Что за чушь вы там несете?

Блэр никак не реагирует. Наоборот, выражение ее лица становится самодовольней.

– Это еще не все новости. Так как руководитель танцевального комитета является главой исторической кафедры нашей школы, остальные учителя согласились поддержать нас и скорректировать учебный план, уделив две ближайшие недели изучению темы бала. К тому же платья тех времен просто потрясающие.

Блэр испускает восторженный писк и устремляется к своей парте, но многозначительно замирает, останавливаясь перед Мэттом, новым учеником по обмену из Англии. Подавшись в проход, он роется в своем рюкзаке, преграждая ей путь.

– Эй… алё! – протягивает Блэр.

Мэтт даже не думает отодвигаться.

– Ты же видишь, что спокойно можешь протиснуться мимо меня? Или кому ты там «алё» говоришь? – замечает Мэтт с британским акцентом, растягивая гласные.

Блэр чуть не скрипит зубами:

– Не слишком ли много себе позволяешь? Мэтт, ты меня даже не слушаешь!

Он достает из рюкзака ручку и поднимает взгляд на Блэр:

– Извини, ты что-то сказала?

– Ой… Проехали.

Она протискивается к своей парте. Мэтт довольно ухмыляется.

Я тоже не могу сдержать улыбку. Признаюсь, последние месяцы с удовольствием слежу за страстями, разыгрывающимися между Мэттом, Ники и Блэр. Не только из-за слухов о том, что Ники заказала себе парня на каком-то сайте, которые отвлекли всеобщее внимание от меня. Мэтт живет в доме Блэр, так что эта чокнутая троица устраивает сцены, достойные «Ривердэйла», прямо в коридорах школы. Невероятное зрелище!

Мэтт поднимает голову и перехватывает направленный на него взгляд, я мгновенно отворачиваюсь.

– Так, тишина в классе! Тема бала «Титаник» – и точка. Успокаиваемся и приступаем к работе, – заявляет миссис Хоксли.

Я разворачиваю под партой записку, которая оказывается вовсе не от Сюзанны.

Я понимала, что когда-нибудь нам придется поговорить, просто не ожидала, что именно сегодня. Мы с Наследницами не собирались вместе с той памятной ночи. Несколько недель я соблюдала постельный режим, восстанавливалась после случившегося. Потом я все время посвятила отцу. Честно говоря, я не готова говорить о том, что случилось в лесу. Надеялась, что больше никогда не придется это обсуждать. О Вивиан даже вспоминать больно, душа до сих пор не на месте.

Смотрю на Элис, ее густо подведенные голубые глаза испытующе встречают мой взгляд. Порой кажется, что они сделаны изо льда. Наклоняюсь к Наследнице… и тут между нами появляется утренняя девчонка. Я едва не утыкаюсь лицом в ее платьице.

– Что за?..

Я вздрагиваю, отшатнувшись назад так резко, что едва не слетаю со стула, поэтому хватаюсь за столешницу, чтобы не грохнуться на пол. Девочка исчезает. Пытаюсь сесть ровно, все в классе, включая миссис Хоксли, смотрят на меня. Это ничего не значит. Пустяк. Пшик. Случайность.

– Паук, – поясняю я, миссис Хоксли хмурится. Я добавляю: – Большой и мохнатый.

Мэри подозрительно осматривает пол:

– Я тоже не любитель пауков.

Остальные поднимают ноги и проверяют сумки. Все, кроме Сюзанны, которая пристально смотрит на меня. Я отвожу взгляд. Раздается звонок.

– Сегодня не могу, – говорю Наследницам.

– Не можешь или не хочешь? – хмурится Сюзанна и надевает жакет в викторианском стиле поверх длинного черного платья.

– Сразу после школы нужно домой.

– Так давай мы проводим тебя до дома, – заявляет Элис, откидывая светлые пряди с лица так, словно те намеренно над ней издеваются.

Поджимаю губы и вздыхаю:

– Хорошо, давайте. Десять минут, больше никак…

– Ты злишься на нас? – спрашивает Мэри, вставая.

– Нет. Конечно, нет. – Я тоже поднимаюсь. – Я просто… ну… не хочу говорить о том, что тогда произошло.