Они начинают эти фразы одновременно и тут же оба умолкают. Из недр дома появляется стайка лунных тельцов, следом семенит Банти, отчитывающая зверьков за то, что они сбежали из загона. Вся эта процессия остаётся незамеченной. Тина упорно не поднимает глаз, а Ньют может думать только об одном. Он мучается — ну не спрашивать же напрямую: неужели ей мог понравиться такой грубый отталкивающий тип?
— Это тот самый Ахиллес, с которым вы… — всё-таки осмеливается заговорить он, пытаясь по её мимике предугадать ответ.
— Нет, разумеется, нет! Он начал ухаживать за мной как раз в тот момент, когда… — Тина запинается, но Ньют и так догадывается, что она имеет в виду злосчастную статью. — Куинни, переживая за моё состояние, посоветовала не избегать его, дать ему шанс… Но я никогда не… О Мерлин, это звучит так глупо!
Она прячет лицо в ладонях. Ньют скованно улыбается. Вот поэтому ему всегда было проще с животными: никаких недомолвок, двусмысленностей, неверно понятых намёков. И всё же, пусть общение с людьми даётся Ньюту нелегко, к Тине он всё равно стремится всем сердцем. Видя, как она смущается и расстраивается, он сразу же теряет всякое желание выпытывать что-то ещё про Толливера и, робея, снова касается её плеча.
— Правда, что во время учёбы в Хогвартсе ты однажды чуть не заночевал в лесу? — совсем невпопад спрашивает Тина. Ньют с недоумением почёсывает затылок. Может, ей хочется перевести тему, а может, и в самом деле вдруг срочно понадобилось узнать об этом.
— Ну, это долгая история…
— Я бы её послушала.
— Знаешь, я тут чистил вольеры дромарогов, ещё не закончил. Если составишь мне компанию… — Тина принимается с энтузиазмом кивать прежде, чем он завершает предложение. Ньют очень тронут — мало кого может воодушевить перспектива чистки вольеров, даже если в качестве сопровождения предполагаются истории о школьных приключениях. Но Тине действительно интересно: и слушать его, и помогать с животными, даже если помощь включает в себя грязную работу.
В какой-то момент, заканчивая уже который рассказ — вольеры давно блестят, все кормушки наполнены, шкуры вычесаны, — Ньют ловит себя на мысли, что ему всё равно, что там у Толливера за виды на Тину, и было ли что-то между ними в прошлом. Важно лишь одно — вот она, смеётся его историям и, утомившись после уборки, садится так близко, что ей, наверное, видно каждую его веснушку. И улыбается Тина так, будто каждая ей безумно нравится.
А Тина думает о разном. Об удивительных рассказах Ньюта. О том, как уютно быть рядом с ним — порой нелепым, рассеянным, но дарящим ощущение полной защищённости. Ни один мракоборец никогда не казался ей настолько надёжным.
Ещё о том, что он многому научил её: например, не относиться к не-магам предвзято. Сейчас, на пороге войны, особенно ясно видно, что разницы нет. Все они — Тина, Ньют, Тесей, Нагини, Якоб — все они переживают боль одинаково сильно, а умение колдовать не облегчает горе.
И вдруг она понимает, что, пока все они вместе, ей проще смотреть будущее с надеждой — даже сейчас, в тёмные времена. Именно сейчас.
Внезапно Ньют выхватывает Тину из задумчивости, поднося её ладонь к губам, запечатлевая невесомый поцелуй. Это выглядит как случайный порыв, но она знает: просто ему легче выражать свои чувства действиями, а не словами.
Тина ласково перебирает его волосы. Ей, оказывается, тоже легче без слов.
========== Родительская воля (Тесей, Юсуф) ==========
Тесей остался один. Дамблдор увёл Тину вглубь замка, Ньют отправился домой вместе с Якобом и Нагини — последняя выглядела такой неприкаянной, что брат просто не мог не пожалеть её. Тесей провожает их взглядом: он отказался от приглашения Ньюта заглянуть в гости. Чуть позже — обязательно, но пока ему нужно собраться с мыслями.
Он не успевает погрузиться в размышления, потому что точка, появившаяся в небе, стремительно приближается, и вот уже сова, несущая письмо, хлопает крыльями совсем рядом. Это Пифия, птица его родителей. Тесей вскрывает конверт, понимая, что оттягивать этот момент всё равно бессмысленно, и пробегает глазами по идеально ровным строчкам. Он и так не ждал ничего хорошего, но теперь его лицо темнеет, губы от гнева сжимаются в тонкую полоску.
— Дурные вести? — раздаётся негромкий голос, заставляя Тесея вздрогнуть. Он поднимает глаза и видит Юсуфа, сенегальского волшебника, что присоединился к ним, но держался всё равно особняком. Как Тесей мог позабыть о его присутствии? Как будто за все те годы, что Юсуф Кама пытался выследить свою жертву, он приучился быть незаметным.
— Дурное мнение, — откликается Тесей. Юсуф подходит ближе, его внимательные глаза задают немой вопрос. — Мнение моего отца, который прослышал о гибели Леты и пишет мне, что это — закономерный и справедливый исход.
— Отец был против вашего выбора?
— Разумеется, — Тесею кажется, что скрыть горечь в голосе не удалось. — Вам лучше меня известно о происхождении Леты, и её положение в обществе всегда… Кхм. Словом, для блестящего мракоборца, достойного отпрыска семьи Скамандеров, такой брак был бы пятном на репутации.
Он сам не знает, зачем говорит так откровенно. Юсуф — чужой человек для него, хотя, может, именно в этом и дело.
Кама задумчиво облокачивается на перила моста.
— Значит, вы не побоялись пойти против родительской воли, — говорит он, и по интонации сложно понять, одобрение это или осуждение.
— Надо же было хоть раз на это решиться, — криво усмехается Тесей.
Ведь он всегда старался не разочаровывать их. С матерью было проще, она не стремилась переделать ни его, ни Ньюта, но отец всегда предъявлял очень высокие требования. Он чересчур ясно представлял, какими должны быть его сыновья. Ньют с малых лет игнорировал это, совершенно не заботясь о впечатлении, которое он производит, и Тесею приходилось отдуваться за двоих.
Но с Летой… С Летой всё получилось иначе. Тесей и сейчас отчётливо помнит, как она покорила его с первой встречи: над ней насмехались, но она держала голову высоко, и только слишком сильно блестевшие глаза выдавали, что ей трудно удержаться от слёз. Ему хотелось заговорить с ней, но он не решился, зная, что Лета — изгой. А вот Ньюта никогда не останавливало то, что думали другие. Поэтому Тесей так и остался в стороне, вынужденный многие годы прятать пробудившееся чувство. Только когда пути Ньюта и Леты разошлись, он решился предложить ей дружбу, не рассчитывая на большее. Ему пришлось скрывать происходящее от отца, но когда Лета сама сделала шаг навстречу, и он понял, что может позволить себе быть счастливым, то заявил родителям о своей избраннице открыто.
Он всё ещё не верит, что теперь, когда всё наконец-то должно было сложиться так, как ему мечталось, жизнь Леты оборвалась в один миг. Он всё ещё не может принять эту мысль, и в его сердце пока нет всепоглощающей боли — только сухая злость на отца, который даже не попытался сделать вид, что сочувствует.
Тесей комкает письмо и отсылает сову. Она щёлкает клювом, словно укоряя его за то, что он оставил послание без ответа, но Тесей только отмахивается.
— Вы не стали отвечать, — Юсуф не спрашивает, а констатирует факт.
— А что, должен был? — начинает раздражаться Тесей. — Что мне написать? «Согласен, Гриндевальд избавил меня от незавидной доли»? Мой отец глух ко всему, что не вписывается в его картину мира. Я сильно сомневаюсь в методах его воспитания.
С минуту они оба молчат. Тесей всё-таки ругает себя за то, что показал свою слабость, рассказал чужаку то, о чём редко говорил даже с братом.
— По крайней мере, ваш отец не связывал вас непреложным обетом, обязывающим стать убийцей, — наконец нарушает тишину Юсуф.
Тесей продолжает машинально комкать бумагу, но смотрит на собеседника так, словно видит его впервые. У Тесея просто не было времени задуматься об истории Юсуфа, поэтому теперь он хмурится, осознавая сказанное.
— И всё-таки вам не пришлось убивать, — говорит он, чувствуя, что утешение вышло так себе.
