— Что Вы хотите от клана Наемников?

Иван замер, а потом осторожно покосился на старейшин. Разговор до этого шел обо всем, кроме причин, толкнувших землян, на контакт с кланом Наемников. Наконец вопрос задан, и Иван должен ответить на него с полной откровенностью. Он понимал, что если старейшины почувствуют фальшь, все зря. Война между землянами и туземцами на уничтожение одной из сторон станет неизбежной. Иван откашлялся затем с небольшой заминкой ответил:

— Высшие убили землян, они атаковали Ковчег. Теперь они наши враги, — он на секунду остановился, нервный спазм сжал горло. Оглядев старейшин, продолжил с каждой секундой все более яростным голосом, так, что в конце почти кричал, — Или мы или они, кто-то должен исчезнуть! Вместе с вами, клан Наемников, или самостоятельно, но мы остановим Высших!

Иван замолчал уперев тяжелый взгляд в внешне бесстрастные лица старейшин. Хотя возможно он и ошибался, не так он и разбирался в внешних проявлениях эмоций у туземцев. Машера молча положил приятелю на плечо руку. Это немного успокоило Ивана.

Несколько мгновений человек молчал, остывая и продумывая дальнейшую речь. Продолжил он уже почти спокойно и даже немного отстраненно:

— Наш флот сможет нанести обеззаруживающий удар из космоса по базам воздушных сил и ракетным центрам, складам оружия массового уничтожения и ключевым объектам Высших. Но их расположение известно нам только частично. Мы просим Вас предоставить нам координаты этих объектов и власть Высших закончиться. Мы хотим, чтобы Тиадаркералом управляли власти, с которыми возможно мирно договориться.

— Зачем это клану Наемников?

Беседа шла уже сорок минут и по спине Ивана скатилась предательская струйка пота.

— Прежде всего, я хочу, чтобы вы понимали, что мы, хотим от вас только взаимовыгодного сотрудничества. Мы уважаем и народ тиадаров и клан Наемников. В наши намерения не входит ни оккупация вашей планеты, ни ущемление прав народа тиадаров. В плен к нам попал Ойе. От него мы знаем позицию клана. И вам и нам не нравиться владычество Высших. Они купаются в роскоши, а все остальное население держат в нищете и голоде. Всех, кто против таких порядков топят в крови. В случае, если мы придем к соглашению, я уполномочен сообщить, что для нас клан Наемников будет представлять всю расу тиадаров. Если вы попросите, то Ковчег обязуется оказать Вам любую разумную помощь.

— А что будет с Тиадаркералом, если владычество Высших рассеется как прах?

На этот вопрос Иван готовился ответить еще на Ковчеге. Уверенно вскинув голову, заговорил четким, размеренным голосом:

— Это ваша планета и разбираться с порядками на ней вы должны самостоятельно. Власть Высших прогнила и держится только на крови невинных жертв, так что перемены необходимы.

Иван закончил ответы, в зале повисла звенящая тишина. Старейшины безмятежно смотрели на людей и понять, о чем они думают, не представлялось возможным. Казалось, что встреча с инопланетниками и предложение восстать против Высших оставили их равнодушными.

Верховный старейшина, не вставая с места, полуобернулся к Ойе:

— Каковы они, земляне?

Тот встал, низко, но с достоинством поклонился.

— Достойные старейшины клана Наемников, — заговорил он, выпрямившись, — В Тронном дворце владык правого континента нас атаковали дикие. Их было множество, гораздо больше десяти. Напали они неожиданно. От внезапного удара сзади по голове я потерял сознание и упал. Земляне голыми руками разогнали скопище негодяев.

По помещению пронесся дружный вздох старейшин. Впервые они проявили хоть какие-то эмоции. Ойе еще раз поклонился и опустился на табуретку. На минуту в холле

воцарилось всеобщее молчание, затяжная пауза давила на нервную систему землян. Старейшины безмолвно смотрели на людей, острые, звериные уши тиадаров стояли торчком. Что означал этот жест, друзья не понимали, но надеялись, что он свидетельствует об заинтересованности.

В этот момент тишину прервал громкий и возмущенный крик:

— Зачем эти инопланетные низшие находятся здесь? Отчего мы внимаем им? Размышления приводят к ереси а она порождает справедливое возмездие!

Иван повернулся к кричащему старейшине, удивленные взгляды собравшихся остановились на возмутителя спокойствия. Небольшого роста даже для малорослых тиадаров, с заметным брюшком. Рот оскалился в яростной гримасе, словно готов бросится кусать и разрывать, подобно своим диким предкам, землян на части.

— Эти низшие, — старейшина высокомерно вскинул подбородок, — своим присутствием оскверняют данную богами землю и попирают божественные законы! Как преданные рабы комитета вечных, мы должны их сжечь, и очистить землю!

В зале разлилась напряженная тишина, какая бывает только перед бурей, взгляды собравшихся обратились на землян. У Ивана пересохло во рту, руки сами собой сжались в кулаки. Только верховный старейшина оставался невозмутим, поднявшись с табуретки он, несколько мгновений в упор рассматривал мятежного старейшину, потом повернулся к людям и негромко произнес:

— Какая разница, кто ты, человек или тиадар, если ты слуга всевышних богов? В первую очередь ты их творение. Не смейте забывать об этом никогда. Все мы равны для Богов.

Закончив речь, низко поклонился землянам и добавил бесстрастным голосом:

— Клан Наемников примет решение по предложению людей и известит о нем вас и ваших старших. Вы можете оставить нас.

Тот же слуга, который сопровождал землян на Совет старейшин, отвел их обратно. С трудом сдерживая волнение Иван лежал на кровати и разглядывал потолок. До ночи люди просидели в комнате то ли под охраной, то ли в заключении, пока незаметно для себя он не заснул.

На судебное заседание над Джоном Федоровичем Сидоренко, предпочитавшего чтобы его звали Троцкий и его приверженцами пришли наверное все свободные сегодня от работы граждане корабля. За все годы путешествия на Ковчеге никого еще не судили поэтому пришлось вспоминать процедуру по сохранившимся архивным записям. Заседание проводили в универсальном спортивном зале на шесть тысяч мест болельщиков и трибун едва хватило чтобы вместить всех желающих. Подсудимых разместили в центре арены. Рядом поставили длинный стол за ним расположились выбранные всеобщим голосованием ковчеговцев судьи.

Ковчег слишком маленькая людская колония. Каждого человека, если только ты специально не прячешься, видишь хотя бы раз в пару недель. Со своего места за пуленепробиваемой перегородкой Троцкий видел множество знакомых лиц. Равнодушные, горящие мщением, злобой, только сочувствующих среди них не было. Зал негромко но возбужденно гудел, обсуждая речи самозванных адвокатов и прокурорских пока главный судья не поднялся с места и не начал зачитывать приговор. Публика и подсудимые встали. Замерли, словно заколдованные.

— Учитывая изложенное и руководствуясь….

Главный судья оглашал приговор, но Троцкий его не слушал. «Он хотел для ковчеговцев блага! Освободить этих несчастных от фашистского правления а они его! Его! Судят! Ну и что что погиб человек? Во-первых это был проклятый сбшник. К тому-же революций без жертв не бывает, один погибший это вполне допустимая цена!»

— Приговорить Джона Федоровича Сидоренко к пожизненному заключению…

Его? Ему провести остаток жизни в заключении? Страшная и одновременно жалкая гримаса исказило лицо Троцкого.

— Сволочи! — он бросился к ограничивающей его свободу прозрачной пластиковой перегородке. Изо всех сил застучал по ней, сбивая в кровь кулаки. Но все тщетно. Толпа пришедшая на судилище встретила приговор одобрительным гулом. И тогда он сломался. Не стало пламенного трибуна, уверенного в своей правоте и ведшего соратников к победе. Остался только осужденный Джон. Впервые с детства он расплакался как ребенок и мягко осел на дно прозрачной клетки.

Суд приговорил участвовавших в попытке захвата рубки Ковчега к разным срокам. Троцкого и его ближайших подельников вместе с теми, кто непосредственно участвовал в убийстве сбшника к пожизненному заключению. Остальным к срокам от пяти до двадцати лет.