Эта книга своего рода «навигатор», чтобы лучше выбирать направление в жизни, которая раскрывается перед нами. Читатель увидит, как и почему люди миллионы лет приспосабливались к окружающему их миру. Я расскажу также о том, что наша жизнь постоянно становилась все лучше – настолько лучше, что возрастное строение нашего сообщества сейчас больше походит не на пирамиду, а на небоскреб. Естественно, возникает вопрос, что нам следует делать с той долгой жизнью, которая теперь нам уготована. Можем ли мы сами сделать решительный поворот? Всякий скажет, что стареть – «нормально» и «в порядке вещей», но так ли это? Чему можем мы научиться от людей, которые оставались здоровыми всю свою исключительно долгую жизнь? Помогут ли нам ограничения в пище или гормоны, витамины и минеральные вещества? Чему можем мы научиться от старых людей, которые сохранили жизненные силы, несмотря на лишения и болезни? Как обеспечивали они свое благополучие? Разумеется, я подробно обсуждаю социальные и политические последствия этого жизненного взрыва.

На все я смотрю взглядом медика, биолога-эволюциониста. Как будет видно из книги, это единственная точка зрения, которая в состоянии объяснить, почему мы стареем. В рамках эволюции, где в центре всего стоят секс и продолжение рода, становится ясно, что развитие новорожденных и старение взрослых – две стороны одной медали. Любовь к детям заложена в наших генах, точно так же как «пренебрежение» своим телом в преклонном возрасте.

Насколько процесс старения коренится в самой нашей сути и насколько он многообразен, я попытаюсь рассказать в доступной манере – вот почему каждая глава начинается коротким вступлением. Чтобы облегчить чтение, я отказался от справочного аппарата, но читатель, заинтересованный в более глубоком ознакомлении с материалом, в конце книги может воспользоваться обстоятельными дополнениями к каждой главе.

Я не всегда избегаю употреблять такие обиходные понятия, как молодой, взрослый и старый. Старые – это взрослые, которых уже охватил процесс старения, в среднем люди за 50. Термин преклонный возраст распространяется на людей старше семидесяти пяти. Престарелые – те, кто старше восьмидесяти пяти, возраст, которого достигнут большинство ныне живущих.

В заключение: нынешние старые люди говорят, что их жизнь безусловно стоит того, чтобы жить до 85 лет и далее. Они могут научить нас, как стареть, не старея. Этого достаточно, чтобы предоставить им слово в завершающих главах.

Все существующее стареет. Это относится к книгам, пивным кружкам и стиральным машинам, но также и к человеку. Старение – процесс накопления незначительных повреждений, на которые мы просто не обращаем внимания. С точки зрения биологической эволюции нет причин для старения. В счет идет только начало жизни: способность произвести на свет детей и воспитать их, пока они не повзрослеют. Когда все это завершается, завершается в биологическом смысле и сам человек. В ходе старения возраст, здоровье и социальное положение связаны между собой. Благодаря развитию медико-технических средств биологический возраст и календарный возраст постоянно все более отдаляются друг от друга.

Некоторое время тому назад меня пригласили поговорить о старости в рамках небольшого форума, собиравшегося раз в год, чтобы обсудить какую-либо серьезную тему. Общество существовало уже давно, так что участниками его были люди солидного возраста. Вопрос занимал присутствующих, и они хотели, чтобы я внес в него ясность.

Предстоял свободный доклад. Свободный или несвободный, но было вовсе не просто изложить суть процесса старения для обычной публики. И сам я лишь спустя несколько лет могу высказать более ясные мысли по этому поводу. Я хотел наглядно показать слушателям, что старение – всеобщий процесс и касается не только людей, но и неживой материи. Тема могла бы вызвать интересную дискуссию. В моем книжном шкафу стояла старая Библия, издание 1856 года, в кожаном переплете. Она была вся изъедена книжным червем. Я взял ее из шкафа и раскрыл. Несколько листов выпали, когда я стал переворачивать страницы. Я был очень осторожен, но, несмотря ни на что, бумага крошилась под пальцами.

Это была старая, очень старая книга.

Происшествие с распадающейся Библией произвело впечатление на слушателей. Они не могли не почувствовать, что так же, как книга, ставшая хрупкой, их жизнь сделалась куда более уязвимой. Для них это было открытие: оказывается, все дряхлеет. Но я поведал им, что в Библии есть то, что совсем не стареет: ее содержание. Библию читают, цитируют, поют и переиздают снова и снова. Тексты ее по-прежнему полны жизни.

Казалось бы, сравнить старых людей со старыми книгами достаточно просто, но это не так. Такое сравнение пришло мне в голову после знакомства с трудами нобелевского лауреата Питера Медавара[2]. Дело было в 1998 году в Англии, когда я впервые задался вопросом, почему мы стареем.

Мое поколение врачей, сидевшее на студенческой скамье в 1970–1980-х годах, воспитывалось на различии между детьми и взрослыми. Более разнообразных вариаций в возрасте мы тогда еще не знали. О старении говорилось лишь мимоходом. И только позднее, в Англии, я усвоил принципы процесса старения. Стоит отметить, что мне пришлось выйти за пределы медицины и заняться биологией. Задача биологов заключается в объяснении разнообразия и жизненного пути – развития, размножения и упадка – видов в различных условиях. В биологии уже давно размышляют о процессах старения, ими занималось множество ученых, начиная с Чарлза Дарвина. Поразительно, что медицина так мало внимания уделяла обширным биологическим знаниям и формированию научных представлений в этой области, тем более что в настоящее время в большинстве своем именно пожилые люди прибегают к врачебной помощи.

В Англии, вдалеке от больничных коек своих пациентов, в составе исследовательской группы биологов, проводивших эксперименты с червями и мухами, я нашел время, чтобы подумать о процессе старения. Почему все функции организма приходят в упадок? Одним из классических мыслителей, с трудами которого я тогда познакомился, и был Питер Медавар. Он получил Нобелевскую премию за работы в совершенно иной области – трансплантации почки. На открытии своей лаборатории в 1951 году он произнес речь An Unsolved Problem of Biology [Нерешенная проблема биологии], послужившую толчком к пониманию того, почему мы стареем. Вплоть до сегодняшнего дня читаешь его речь с истинным наслаждением. В Лейдене мы пользуемся ею как введением в наш курс «Старение» для студентов-медиков.

Медавар умеет вызвать интерес у читателя, простыми словами он добивается понимания всеохватывающего процесса старения. Его сравнение стеклянных бокалов с людьми заставило меня совершенно по-новому взглянуть на это явление. Когда бармен собирается налить пива и, поднося бокал к крану, легонько задевает его за стойку, стекло разбивается вдребезги. Возможно, в стекле сохранялось остаточное напряжение из-за неравномерности при прессовке или дутье: фабричный дефект. Но подавляющее большинство стеклянных бокалов, разлетающихся на осколки, просто-напросто старые и разрушаются от незначительного столкновения. Молодое стекло от легкого удара звенит: столкновение с твердым предметом улавливается материалом бокала. Какое отличие от старого стекла, которое глухо отзывается на легкий удар и разрушается! Мы говорим об усталости материала, накоплении незначительных повреждений в его структуре. Старый стеклянный бокал внешне выглядит вполне хорошо, но разбивается при малейшем ударе, так же точно старая резина рвется, если попытаться ее растянуть.

Подобно книгам и пивным бокалам, со временем портятся и стиральные машины; и вовсе не из-за фабричных дефектов, но из-за того, что с годами возникает такой износ, машине наносится такой ущерб, что она выходит из строя при обычной, а не при чрезмерной нагрузке. Она уже старая и ее нужно заменить на новую.