— Неужели ни одного итальянца, Эм? — нетерпеливо спрашивает брюнетка.

Блондинка смеётся.

— Нет, пока за эти месяцы моего отсутствия ты строила личную жизнь, я вовсю работала.

— Эй! Я тоже работала. Знаешь, как трудно привыкать к новому участку?

— Боюсь представить, — лучезарно улыбнувшись, Эмма отпивает мартини. — Кругом одни копы… но капитан-то симпатичный?

— Запала бы я на него, не будь он красавчиком?

— Ну, если вспомнить твоего бывшего…

— О боже. Не напоминай.

— Поверить не могу! Когда я улетала, ты ещё встречалась с Крисом. Лихо у вас всё закрутилось с этим Джоном.

— Джефф, — поправляет брюнетка. — Его зовут Джефф.

— Ах да, прости. Неужели ни одного его фото?

— Я вас лично обязательно познакомлю! — Джина смеётся, мечтательно поднимает взгляд. — Я уверена, что на этот раз всё серьёзно. Так что да, до знакомства дело точно дойдёт.

Эмма кивает, всей душой надеясь на правдивость слов подруги. Вспоминая все её звонки в Рим с жалобами на этого «холодного идиота, который вовсе меня не замечает!» и «неприступную гору мускул, которого вид женской груди не заводит», актриса с полной уверенностью может заявить, что так сильно мужчиной Джина ещё никогда не увлекалась. А потому ей действительно не терпелось познакомиться с новым объектом её воздыханий, только бы быть уверенной, что подругу она отдаёт в надёжные руки.

— Но я всё ещё не могу поверить, что ты никого не подцепила в Риме. Всё из-за того дизайнеришки, Джино? Он отбил у тебя любовь к этим горячим тореадорам?

— Тореадоры в Испании, Джи.

— Да какая к черту разница?

— Нет, Джино не при чем, — блондинка с улыбкой вспоминает дизайнера. — Между нами даже ничего не было. Он прекрасный друг, не более.

— Тогда что тебе помешало завести курортный роман?

Отношения… любимая тема Джины и такая ненавистная для Эммы. Пока подруга пытается познать себя с новыми парнями и мужчинами, актриса знакомится со своим внутренним миром, занимаясь любимым делом. Её любимое оправдание: «У меня слишком много работы, чтобы заводить отношения». Как правило, с Джиной оно никогда не работает, но Эмма продолжает снова и снова гнуть свою линию, отчаянно скрывая правду даже от самого близкого человека.

А правда стара, как мир: она ещё никого не полюбила по-настоящему, чтобы лишать себя обожаемой свободы.

— Параллельно со съёмками я прошла кастинг у одного режиссёра, Фабьена.

— Переводишь тему.

— Нет, не перевожу.

— Он горячий?

— Джина, ему семьдесят восемь.

— И что? Итальянцы, вообще, бессмертные. Уверена, его перчик до сих пор работает бесперебойно.

Актриса смеётся, качая головой.

— Вернёмся к кастингу.

— А-а-а, ты наконец решилась на порнуху! Знай, у нас это незаконно. А у них?

— Не выдумывай, всё законно. Но это не порно, к твоему сожалению. Роль довольно драматичная. Фабьен сказал, что съёмки пройдут в Лос-Анджелесе в октябре.

— Так это ж хрен знает когда! Он утвердил тебя?

Блондинка пожимает плечами.

— Он сказал, что принципиально искал итальянскую актрису, но моя игра разрушила всю его стратегию. Теперь он не может принять решение.

— Что-то вроде «вы идеальны, но я вам перезвоню»?

Девушки смеются, но смех их прерывается яростной вибрацией мобильника в кармане Джины. Она широко улыбается и демонстрирует подруге имя, высветившееся на дисплее. Эмма усмехается и отводит взгляд, уставившись на резвых сёрферов, пытающихся обуздать стихию.

— Что ты, чёрт подери, такое говоришь? Откуда он, вообще, взялся? — актриса возвращает взгляд к подруге, что напряглась всем телом, разговаривая со своим возлюбленным. — Ох, мать твою, я выезжаю. Нет, я на служебной. Увидимся.

Джина кладёт телефон в карман и задевает пластиковое меню на подставке, что мгновенно падает на стол.

— Что случилось? — Эмма напрягается.

— В деле, которое мы ведём с марта, появилась зацепка, надо срочно ехать в участок, а потом по адресу, который зафиксировали камеры, — брюнетка потирает подбородок.

Стараясь скрыть свое разочарование, Эмма натянуто улыбается. Когда твоя подруга коп — будь готова к непредвиденным обстоятельствам.

— Ничего страшного. Езжай, я всё равно договорилась встретиться с Маргарет. Мы давно планируем мини-путешествие в Париж.

— Ох, черт, серьёзно?

— Ага, не волнуйся. Я понимаю, что это важно.

— Но вечером мы с бутылочкой твоей итальянской дряни ждём тебя в моей квартире, — Джина улыбается уголком губ и поднимается с места. — Позвоню, как освобожусь. Ладно?

Поднявшись следом, Эмма обнимает подругу и быстро кивает.

— Ладно, беги уже, твой капитан тебя заждался.

Когда от Джины остаётся лишь шлейф её крепких духов, расстроенная актриса садится обратно в плетеное кресло. Она испепеляет взглядом соседний столик, чувствуя себя ребёнком, которому родители пообещали уикенд в парке развлечений, а сами ушли с головой в работу. Надо же! Первый день дома, а ей уже нечем заняться. Блондинка поджимает губы и не спешит звонить Маргарет. Наверняка она сейчас у Карен в мастерской: курит, сплетничает и заваривает чай. Эмма опускает взгляд на стол и поднимает упавшее меню.

Брови актрисы поднимаются в удивлении, когда под ним она замечает значок детектива, рассеянно забытый подругой. Эмма неодобрительно качает головой.

— Джина…

***

Ровные загорелые ноги, обутые в дорогие дизайнерские туфли, ступают по белоснежному кафелю полицейского участка. Эмма хвалит себя за оперативность, а Джину ругает за неумение брать трубку вовремя, и спешит, спешит поскорее отдать подруге её незаменимый и выстраданный значок детектива. Даже несмотря на то, что она не совсем уверена, что приехала в правильный участок и идёт в правильном направлении, актриса держится уверенно и даже виду не подаёт, что вся эта полицейская атмосфера ей совсем не нравится. Проплывая мимо стенда с фотографиями сотрудников, девушка редко останавливается, выискивая взглядом лучшую подругу.

— Мэм, вы в галерее? Уйдите с пути, — рявкает кто-то прямо над ухом блондинки.

Она оборачивается и видит невысокого паренька в служебной форме, что не даёт ей даже съязвить в ответ, отпихивая обескураженную Эмму от себя и буквально убегая куда-то в темнеющую глубь коридора — туда, где начинаются камеры. Приоткрыв в удивлении рот, она разворачивается на каблуках и резко впечатывается в чью-то широкую грудь.

— Вот же чёрт, так и знала, что не стоит идти в этот гадюшник, — шипит она, отстраняясь и потирая ушибленный лоб.

— Ты адресом ошиблась. Гадюшник, очевидно, то место, откуда приползла такая змея, как ты.

Эмма поднимает голову и встречается с усмехающимся взглядом мужчины в гражданской одежде. Его зелено-голубые глаза горят отвращением и раздражением, сильные руки сложены на груди, а губы плотно сжаты. Девушка вспыхивает. Если он не в форме, значит — не полицейский.

— Да пошёл ты, — выплёвывает она, смерив его недовольным взглядом.

Мужчина поднимает брови и проводит ладонью по щетине, вероятно, размышляя над будущим этой несносной блондинки. Времени на пустые препирания у неё нет, а потому она разворачивается и спешит в противоположную от стенда сторону, надеясь застать Джину в участке. Сильная рука, вцепившаяся в её предплечье, рушит все её планы на корню. Эмма в удивлении открывает рот и оборачивается, чтобы увидеть незнакомца.

— Ты что, больной? Отпусти! Тут кругом копы, нашёл место домогаться! Псих!

Брюнет усиливает хватку и скалится, заглядывая в огромные голубые глаза своей новой жертвы. Зря она попалась ему под руку в такое неподходящее время.

— Слушай сюда, психичка, оскорбление полицейского при исполнении карается законом, но ты, безграмотная стерва, знаешь только законы о домогательствах. Ведь что ещё в тебе может привлекать, кроме дутых сисек и голых ног? Да и кого? Конченных педофилов и невротиков, тебе подобных.

Челюсть актрисы стремительно летит вниз, как и значок детектива, выпавший из её рук. Она удивлённо вздыхает и заносит ладонь над его лицом. Жужжащий полицейский участок вмиг оглушает звонкая пощёчина, и пока мужчина приходит в себя, Эмма поднимает жетон Джины и спешит прочь от этого маньяка, в надежде скорее найти её кабинет и всё ей рассказать.