С минуту он, сощурившись, всматривался в зев тоннеля, что аж глаза заслезились. Ему уже мерещились жуткие монстры, сжимавшие вокруг кольцо, готовые броситься в любую секунду…
– Ну давайте! Я здесь! Кто первым хочет отведать свежего мясца, а? Налетай! – выкрикнул Ян скорее для острастки и выстрелил наугад, даже не целясь.
Послышался жалобный писк и с души как камень свалился.
«Уф-ф… Всего лишь крысы, параноик!»
Пошарив перед собой руками, он нащупал еще теплое хвостатое тельце, покрытое мягкой шерсткой, липкой от крови, и ему вдруг отчего-то стало совестно:
– Прости, пасюк, ты мне зла не желал, но так уж получилось… Мы с тобой даже чем-то похожи. Оба принадлежим старому миру, а не чертовой «Стоп-Зоне»… Она плодит такое, что и вообразить-то сложно! Будто может считывать твои мысли, страхи и материализует их. Проверяет на прочность твои нервы. Никогда не знаешь, что она подкинет. А с нами все просто: ты – крыса, я – человек. И у каждого из нас свое место в подземке. Так ведь?
С этими словами он запихнул трупик грызуна в заплечный рюкзак («не пропадать же добру, вдруг на что-нибудь сгодиться!») и прислушался.
В окружающей темноте копошилось еще множество крыс; напуганные кем-то или чем-то, они в спешке покидали свои уютные жилища.
Сталкеру тоже стало по-настоящему страшно, когда он почувствовал, что воздух вокруг с каждой секундой становится все горячее. В глубине тоннельной «кишки» вдруг замаячило алое марево, не предвещающее ничего хорошего. Темный тоннель озарился светом. Волосы на лице опалились, запахло жареным. В прямом смысле этого слова.
Все это могло значить только одно: «красный гигант» где-то поблизости и единственный шанс пережить эту неприятность – бежать без оглядки! С этим ублюдком шутки плохи. Это знают даже дети. Толком его, конечно, никто и не видел, потому что те, кто из любопытства или по глупости промедлил при встрече с ним, уже никогда никому ничего не расскажут. Так как сгинули без следа.
Правда, в подземке рассказывали историю об одном смельчаке (имя его, увы, позабыто), который сразу как грянул День Перелома отправился вместе с престарелым отцом в добровольное скитание на поверхность, чтобы найти там других выживших.
Ушел, значит, и не вернулся. Казалось бы, что тут такого… бывает сплошь и рядом!
Но нашли потом спустя месяц его старика-отца возле гермоворот бункера «Перекати поле», с внешней стороны, полуживого, обгоревшего с головы до ног. Перед смертью в беспамятстве он выкрикивал что-то про гигантское огненное колесо, сжигающее все на своем пути. Выходит, этот бедный старик был единственным, кто встретился лицом к лицу с «красным гигантом» и выжил после встречи с ним. Да и, по правде, назвать его выжившим как-то язык не поворачивается, ведь дед помер в страшных мучениях спустя всего два дня. А сына его больше так никто никогда и не видел…
Вспомнив эту историю, Ян, с еще большим остервенением принялся выдергивать свою ногу из ловушки.
Безуспешно!
Тут его осенило: в рюкзаке ведь имелись трофейные «черный перец»3 и «хлор»4, которые он собрал на поверхности накануне выхода в рейд и планировал продать по возращении. Если их правильно смешать, то получится «мазь» – едкая и зловонная гелеобразная субстанция цвета «детской неожиданности», которая не хуже ржавчины разъедает металл. Даже лучше: за считанные секунды. Пришло время испытать эту «мазь» в действии.
Ян быстро как мог проделал все необходимые манипуляции: извлек из рюкзака колбы, инструменты, растер горошины «черного перца» в порошок, затем смешал ингредиенты как полагается и сразу же жирным слоем обмазал злополучный «капкан».
В центральном рельсе что-то тихонько хрустнуло, и он начал на глазах растворяться, словно кусочек сахара, на который пролили кипяток. Сталкер быстро выпростал ногу, пока ее тоже не разъела чудодейственная «мазь». Присмотревшись к подошве сапога, он разочарованно присвистнул: она лопнула прямо посередине.
«Кранты любимым говнодавам… Плевать, зато ноги целы! Теперь – деру, деру!»
Не теряя больше ни секунды, он натянул на лицо фильтратор5 и метнулся из тоннеля обратно на станцию.
В тоннельных недрах зарокотало пуще прежнего!
Ян бежал, не сбавляя темп, минуту, две, три, пять… На одном из поворотов в спешке поскользнулся и чуть было не расшибся о стену, еле удержавшись на ногах. Вещмешок за спиной внезапно так отяжелел, будто в него не дохлую крысу, а кирпичей наложили. Ноги начали заплетаться, легкие обожгло огнем.
«Нужно сбросить обороты, нужно взять себя в руки, успокоиться, иначе…»
Что означало это «иначе» было предельно ясно – торопыг смерть в подземке ожидала повсюду.
Но вот под ногами зачавкала болотная жижа. С каждым новым шагом идти становилось труднее – тяжелые армейские сапожища вязли в липкой густой массе. В правый сапог сквозь образовавшуюся трещину в подошве проникла влага, отчего он начал натирать мозоли.
В кромешной темноте не были видно ни зги, но сталкер ориентировался в пространстве как слепой: по звукам, по ощущениям. Этот ценный навык выработался у него за долгие месяцы, проведенные под землей.
От спринтерского бега Ян весь взмок и под его защитным костюмом зашевелились вши – настоящая напасть для обитателей подземки, чьи немытые неделями и месяцами тела стали почвой для размножения эктопаразитов. Пользы от них никакой, зато бед – уйма.
А еще кожа от них жутко зачесалась.
Но почесаться Ян не решался – опасался выдать свое присутствие лишним движением или звуком. Пришлось стиснуть зубы, чтобы хоть как-то отвлечься от зуда и переключить внимание на тоннель.
«Вот вернусь домой и первым делом как следует вымоюсь, выведу этих гадов! А то я уже не человек, а какая-то сумка, кишащая вшами. Вон, у крыс их и то меньше…», –разговаривал он сам с собой, медленно, но верно продвигаясь к цели.
Вдруг впереди, кажется, посветлело.
«А вот и она, наконец-то! Станция!»
Ян замедлился, стараясь ступать след в след там, где проходил здесь всего лишь пять-шесть часов назад, чтобы не попасть случайно в «перекос». Для этого он сверялся с картой оставленных ранее в его личном смарт-браслете электронных меток: каждый сделанный им на маршруте шаг записывался гаджетом, закрепленным на запястье.
Сейчас дорога была чиста. Сухой, дурно пахнущий горелой проводкой воздух все еще дул в спину (это «дыхание» смерти чувствовалось даже на таком расстоянии), но «реактивный» гул стих и теперь сталкер находился в относительной безопасности. По крайней мере, «красный гигант» ему уже не угрожал.
Вскоре Ян вошел под своды станции, давно не знавшей электрического света. Если ему не изменяла память, до Дня Перелома она называлась «Мещерское озеро». Но озера здесь, конечно же, не было. Когда-то оно находилось над станцией. Летом в его мутных водах плескались люди, гоняли по нему на гидроскутерах, переплывали вдоль и поперек на аквабайках или парили над его гладью на ховербордах6…
Говорят, в «день икс» оно испарилось, но, видимо, не все, потому что часть воды все-таки просочилась под землю и затопила эту станцию. С тех пор местность тут стала заболоченной, разве что лягушки не квакали. Да если б даже они тут и квакали – то недолго. Сожрали бы их местные «жители» моментально, хоть и не французы. Тем, кто мог существовать в этом гиблом месте, было все равно как выглядит и пахнет еда – лишь бы была более-менее съедобной.
Так или иначе, но сейчас, согласно плану-схеме метро, это была «Болотная станция». И она, вроде бы, необитаема. Быть может, самих ее обитателей уж кто-то давным-давно съел?
«Так, Ева, что у нас тут со статусом?»
Евой он называл голосового помощника из своего смарт-браслета, вернее предустановленный в него ИИ, озвучивающий информацию женским голосом. Иллюзия живого общения, пусть и с железкой, помогала сталкеру не сойти с ума от одиночества в дальних рейдах по подземке.
