Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Когда едкая известковая пыль более-менее осела, а глаза привыкли к красному мерцающему свету аварийных ламп, Ян с удивлением обнаружил, что сидит, прижавшись спиной к колонне на перроне, а над головой у него завис непонятным образом здоровенный кусок потолочной плиты-арки. Почему эта тяжелая, ничем не придерживаемая бетонная штукована висела в воздухе, а не придавила его при взрыве, он не мог сообразить, но в эти мгновения шок не давал ему вдумываться в подобные вещи.

Аварийные лампы беззвучно моргали с интервалом в две секунды, это он хорошо запомнил.

А еще запомнил, что на стене с названием станции «Горьковская» отвалилась первая буква «Г»…

Так для людей закончилась прежняя жизнь – началось выживание. Бывшие маркетологи, сисадмины, менеджеры, коучеры, владельцы ресторанов в миг лишились эргономичных кресел в своих офисах, мягких диванов в своих лофтах, крепкого кофе с подсластителем вместо сахара и диетического сбалансированного питания с доставкой до двери.

Катастрофа выбила почву у них из-под ног, но им еще сказочно повезло. Что уж тут говорить, ведь большая часть жителей города не пережила Дня Перелома.

И теперь эти неприспособленные к новой реальности белоручки, которым раньше, чтобы всерьез задуматься о суициде достаточно было лишь по невнимательности уронить свой смартфон в унитаз или собрать недостаточно много лайков под своим новым постом в соцсетях, очутились запертыми в подземке.

Опустошенные. Растерянные. Напуганные до чертиков. Голодные…

Потерявшие все, кроме своей жалкой жизни. Но, как ни парадоксально, именно теперь обретшие ее смысл. У них появилась по-настоящему реальная цель – выжить во что бы то ни стало. И достичь ее без злобы и ненависти было невозможно. Так им, по крайней мере, казалось.

И вот весь этот озлобленный сброд – тысячи людей, все, кто выжил и мог передвигаться – бросились осваивать новое жизненное пространство.

Станции метро почти все были непригодны для жизни, но подземные убежища и законсервированные бомбоубежища пустовали, а свято место, как известно, долго пусто не бывает.

В считанные дни бывшие клерки и владельцы бизнеса, домохозяйки и студенты превратились в исследователей и захватчиков, и расползлись по метро как насекомые. Кто искал одиночества – находил его на полуразрушенных станциях, таких как бывшая «Площадь Свободы», переименованная затем в «Зеро», вероятно из-за близкого к нулю количества ее обитателей.

Но большинство все же сбилось в группы – сказалось стадное чувство, впитавшееся с материнским молоком наследие предков. И самая многочисленная группа людей образовалась как-то сама собой возле бывшей станции «Московская». Примерно месяц спустя – а именно столько потребовалось выжившим, чтобы обустроить элементарный быт – этот огромный бункер получил новое название «Перекати-поле».

Вскоре все более-менее обжитые убежища были переименованы – людей хлебом не корми, только дай что-нибудь переименовать.

На «Перекати-поле» со всех уголков метро начал стекаться народ – там сохранилось электричество, было людно, шумно, почти как в старые добрые времена. С одной лишь разницей – вместо солнца там светили диодные прожекторы, а небом служили железобетонные своды.

Пошла молва, что где-то глубоко под землей до сих пор работали машины, генерирующие энергию. Будто бы они были запущены задолго до Дня Перелома. Полностью автономные вечные двигатели с неограниченным ресурсом питания, действовали на магнитной основе: энергия вырабатывалась 24 часа в сутки за счет того, что магниты с разной полярностью отталкивали друг друга, следуя своей природе. Но где они находятся, и кто их запустил, а главное, с какой целью – этого не знал никто. Те, кто был посмышленее, догадывались, что служили они скорее всего, для жизнеобеспечения Демополиса.

Как бы то ни было, электричество питало подземку и ее обитателей, сохраняя им жизнь. Сколько еще это могло продолжаться – никого не волновало.

Спустя два года в бункере «Перекати-поле» постоянно обитало – назвать это жизнью язык не поворачивается – около тысячи человек. Еще несколько сотен ежедневно курсировало через него по всему метро.

Наверняка, в самом городе и его окрестностях набралась бы пара-тройка сотен выживших, но точных данных на этот счет не было. Лишь время от времени сталкеры, бродившие на поверхности в поисках наживы, находили свежие изуродованные трупы людей, ставших добычей мутантов или параноидов. Не более того.

Вот такие противоречивые, порой даже фантастические версии происшедшего существовали параллельно друг другу. И ни опровергнуть, ни подтвердить их, само собой, совершенно не представлялось возможным.

Глава 6 Возвращение в «Стоп-Зону»

Как и предсказывал Ян, ровно через две тоннельных спайки, которые они преодолели за считанные минуты, впереди замаячили рельсы, а значит их цель была близка.

Бывшая станция «Институт Технологий Будущего имени Валерия Анатольевича Рубакова19» называлась отныне коротко: станция «Технологий». Кто такой этот Рубаков – никто уже не помнил, да и незачем было. Когда это самое будущее однажды наступило и грянул День Перелома, не до науки стало как-то…

Центральный зал пустынной станции украшали похожие на крылья птицы арки, расходящиеся от колонн к потолку, а на стенах – мозаика с видами Мегаполиса-101 и реки Волги, разрезающей город на две части. Стены были отделаны преимущественно темным пластиком, а колонны на перроне светлым: дизайнеры весьма удачно сыграли на контрастах.

Удивительно, но даже информационные жидкокристаллические панели над эскалаторами остались нетронутыми. Станция выглядела новехонькой, будто законсервированной.

Состояла она всего из двух терминалов. Обозначались они литерами А и Б. Оба пути вели на поверхность. Вот только на терминале А, как оказалось, замер брошенный состав гипертрейла, наглухо перекрыв тем самым выход, так что, по сути, вопрос – куда идти? – отпал сам собой.

– В щели между вагонами и аэротрубой пролезет разве что крыса. Придется нам использовать терминал Б. Там, кажется, свободно – констатировал Ян.

– Хорошо, только под ноги смотри внимательнее – там, на платформе, в полу дыры всюду. Если сорвемся – считай каюк! – предупредил Индрек.

Вместе они пошли осторожно, след в след, лавируя между опасными провалами, непонятно как образовавшимися здесь.

На станции они не встретили не души. Близость к поверхности отпугивала выживших людей, которые теоретически могли здесь обосноваться. Но из-за отсутствия гермоворот или хоть какой-то маломальской возможности забаррикадироваться, об этом не могло идти и речи.

– А мне как бы кажется, мы неплохо с тобой сработаемся! А, Ян, как считаешь? Такими темпами доберемся до схрона уже через часок-другой… Укол мне сделаешь наконец-то… а то что-то голова побаливать начала… – признался, наконец, Индрек.

– Не сглазь, финн. Сплюнь лучше, да по больной башке своей постучи – за дерево сойдет, – огрызнулся Ян.

На его правой ноге вспухли такие мозоли из-за набравшего воды сапога, что идти становилось все труднее, и с каждым новым шагом сталкер становился более раздражительным.

– Беспечный ты уж слишком… Всю дорогу только и делаешь, что языком чешешь, так хоть теперь передохни, настройся на последний рывок, а то ведь не дойдешь…

Вдруг тоннель резко начал расширяться, и уже через какую-то сотню шагов Ян и Индрек оказались в невероятно широкой шахте, взмывающей ввысь. К свету. К просторам. К «Стоп-Зоне».

«ОСТОРОЖНО! Опасность увечья! Сильные потоки воздуха!» – предупреждали надписи на стене, нанесенные краской через трафарет.

Стены шахты-воздухозаборника оплетали электрические кабели с руку толщиной, какие-то спутниковые тарелки, антенны, лопасти, щитки… И посреди всего этого хаотичного нагромождения находилась выкрашенная в ярко-желтый цвет пожарная лестница. Ее прутья были сварены «живым» швом и совсем не выглядели надежными. В дальнем конце платформы виднелась лента траволатора, уходящая вверх.

вернуться

19

В. А. Рубаков – российский физик-теоретик, академик РАН, один из ведущих мировых специалистов в области квантовой теории поля, физики элементарных частиц и космологии.

13
{"b":"679329","o":1}